Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №11 от 13.03.2012
В первом издании Большой Советской Энциклопедии, вышедшей в 1927 году, Иван Ильин характеризовался как выразитель интересов «чёрной сотни и поповщины», представитель «белогвардейской философии».
С 1927 по 1930 год Ильин издаёт журнал «Русский колокол», в передовой статье в первом номере которого он пишет: «…Первое, в чём нуждается Россия, есть решающая и патриотическая, национальная и государственная идея».
В тридцатых годах он выпускает книги «Путь духовного обновления» и «Основы христианской культуры».
В своих статьях Ильин «анализирует причины религиозного кризиса, к которому привёл длительный процесс обособления культуры от веры, религии и церкви. И называет семь основ духовного бытия: вера, любовь, свобода, совесть, семья, родина и нация. Все они — формы духовной жизни и создают единство» (А.Н. Щукин «Самые знаменитые люди России», М., 1999).
Главной книгой Ильина берлинского периода стала брошюра «О сопротивлении злу силою», изданная в Берлине в 1925-м году, где он подвергает критике учение Л.Н. Толстого. Ильин отмечал, что применение силы оправдано тогда, когда иные методы борьбы со злом оказываются недействительными и физическое воздействие становится единственно верным средством.
В 1934 году Иван Александрович Ильин был удалён национал-социалистами из института, со временем ему были запрещены все публичные выступления. Но до этого момента Иван Ильин писал: «Я отказываюсь судить о движении германского национал-социализма по тем эксцессам борьбы, отдельным столкновениям или временным преувеличениям, которые выдвигаются и подчеркиваются его врагами. То, что происходит в Германии, есть огромный политический и социальный переворот; сами вожди его характеризуют постоянно словом «революция». Это есть движение национальной страсти и политического кипения, сосредоточившееся в течение 12 лет и годами, да, годами лившее кровь своих приверженцев в схватках с коммунистами. Это есть реакция на годы послевоенного упадка и уныния: реакция скорби и гнева. Когда и где такая борьба обходилась без эксцессов? Но на нас, видевших русскую советскую революцию, самые эти эксцессы производят впечатление лишь гневных жестов или отдельных случайных некорректностей…» («Национал-социализм», 1933 — см. архив Ивана Ильина — ГРАНИ. ру).
Свои воспоминания об Иване Ильине оставил его бывший студент, хорошо знавший его по жизни в эмиграции.
Роман Гуль — участник Белого движения, прапорщик, редактор литературного приложения к «Накануне» в Берлине, редактор «Народной правды», а затем «Нового журнала» в Нью-Йорке.
В 2001-м году в России вышла его книга «Я унёс Россию» в трёх томах: «Россия в Германии», «Россия во Франции», «Россия в Америке».
Говоря о работе Русского научного института в Берлине, перечисляя его профессоров, Гуль писал о том, «какую русскую интеллигенцию выбросили из России большевицкие псевдонимы. Эти русские учёные могли бы оказать честь любому университету любой страны. Подчеркну, что Русский научный институт был создан на русские же эмигрантские деньги».
Про берлинский период жизни Ивана Ильина Роман Гуль писал: «После прихода Гитлера к власти И.А. (Ильин. — В.Б.), как и некоторые другие русские националисты, увидел в гитлеризме “спасение России от большевизма” и писал в “Возрождении”: “Мы не должны смотреть на национал-социализм глазами евреев”. Но довольно скоро гитлеровцы показали Ивану Александровичу, что его “русский национализм” им не только не нужен, но и неподходящ. Ранним берлинским утром гестаповцы арестовали И.А., на полицейском грузовике доставив на допрос в гестапо. После этого “камуфлета” разочарованный И.А. оставил пределы “Третьего рейха”, уехав в Швейцарию…»
Безусловно, здесь имеет место субъективная оценка личности русского философа в изгнании, но одно остаётся неизменным — это пожизненный антисоветизм Ивана Ильина.
В Швейцарии, где до самой смерти в 1954 году Ильин жил в пригороде Цюриха, он продолжает чтение лекций на религиозно-философские и литературные темы.
Иван Ильин сформулировал принцип: суть дела состоит не в том, в какой партии человек, а в том, патриот ли он. Глядя в будущее, Ильин в статье «Родина и мы» писал: «…Россия будет существовать, расти и цвести только тогда, если в ней воцарится дух чести служения и верности; ибо дух бесчестия, жадности и предательства поведёт её опять по путям революции, распада, «переделов», «социализма» и «интернационализма», — по путям позора и бессилия…» (выделено. — В.Б.).
И ещё: Россия «есть живой, духовно и исторически сложившийся организм, который при всякой попытке раздела и из всякого распада вновь восстановится таинственной древней силой своего духовного бытия» («Основы борьбы за национальную Россию», 1938).
«”Мировой гений” есть всегда и прежде всего национальный гений; а попытка стать «великим» из интернационализма и пребывания в его атмосфере давала и будет давать только мнимых, экранных “знаменитостей” или же планетарных злодеев».
Смысл русской идеи по Ильину: «творить русскую самобытную духовную культуру — из русского сердца, русским созерцанием, в русской свободе, раскрывая русскую предметность» («О русской идее». — В.Б.).
«Но самобытность русского народа совсем не в том, чтобы пребывать в безволии и бессмыслии, наслаждаться бесформенностью и прозябать в хаосе, но в том, чтобы выращивать вторичные силы русской культуры (волю, мысль, форму и организацию) из её первичных сил (из сердца, из созерцания, из свободы и совести). Самобытность русской ду-ши и русской культуры выражается именно в этом распределении её сил на первичные и вторичные: первичные си-лы определяют и ведут, а вторичные вырастают из них и приемлют от них свой закон. Так уже было в истории России, и это было верно и прекрасно. Так должно быть и впредь, но ещё лучше, полнее и совершеннее».
Одна из статей Ивана Ильина называется «О русской интеллигенции», где он оценивает роль интеллигенции в преддверии революции: «В час испытаний и бед, в час изнеможения, уныния и соблазна масса простого русского народа пошла не за русской интеллигенцией, а за международной интеллигенцией; пошла не спасать Россию, а губить её; пошла не к национально-государственной цели, а к частному обогащению… Это есть исторический факт, который нельзя вырвать из истории России, но который наше поколение обязано осмыслить до конца; осмыслить и сделать из него волевые выводы для будущего…».
Отметим: не сделала советская интеллигенция никаких выводов из революционного прошлого, а проявила то же самое «органическое бессилие в части испытаний и бед».
Ильин обращается также к теме семьи, семейных отношений и рассматривает задачи воспитания в статье «О семье», где он пишет: «Семья распадается совсем не из-за ускорения исторического темпа, но вследствие переживаемого человечеством духовного кризиса. Этот кризис подрывает семью и её духовное единение, он лишает её главного, того единственного, что может сплотить её, спаять и превратить в некое прочное и достойное единство, — именно чувства взаимной духовной сопринадлежности».
«Семья, внутренне спаянная любовью и счастьем, есть школа душевного здоровья, уравновешенного характера, творческой предприимчивости… Семья, лишённая этой здоровой центростремительности, растрачивающая свои силы на судороги взаимного отвращения, ненависти, подозрения и «семейных сцен», есть настоящий рассадник больных характеров, психопатических тяготений, неврастенической вялости и жизненного “неудачничества”…»
Но: «В известных нам произведениях Ильина мы не найдём ни одного положительного отклика даже на победу СССР над Германией» (Игорь Зернов).
Удивительным остаётся факт: «В послевоенный период, когда мощь Советского Союза была как никогда высока, Ильин совершенно убеждённо писал о грядущем низвержении советской власти и путях государственного строительства» (Игорь Зернов).
Игорь Зернов замечает: «Ильин никогда не будет иметь признания на Западе, так как всё его философствование проникнуто тем особым видом духовных исканий, которые характерны именно для русского человека».
Ильин писал: «Запад живёт волей и рассудком, мы — сердцем и воображением. У нас свобода духа выше формальной правовой свободы. У нас вся культура — своя, иная. У нас есть дар вчувствования, перевоплощения, а у западников — нет» («Наши задачи», 1948–1954).
Иван Ильин о возможности установления демократического режима в постсоветской России:
«Политические до-ктринёры скажут нам: “Россия должна сделаться демократическим государством как можно скорее и во что бы то ни стало, любою ценою. Это главное, это самое важное. Если она при этом ещё и ещё пострадает, то это несущественно. Пусть осуществится демократия, хотя бы ценою всероссийского распада и нового значительного уменьшения народонаселения в России! За науку свободы никакая цена невысока…”» («Наши задачи»).
