Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 1 - Николай Васильевич Сычев
Согласно Ж.Б. Сэю, в сферу обмена могут вовлекаться различные предметы, обладающие ценностью, в том числе и монета. По его мнению, «количество монет, которое владелец их соглашается дать в обмен за приобретенный предмет, называется его ценой; это его рыночная цена в данном месте и в данное время, если владелец предмета уверен, что получит ее в случае, если захочет отделаться от этого предмета».[183] Таким образом, Ж.Б. Сэй трактовал монету как вещь, служащую предметом обмена. Отсюда проистекает предложенное им количественное определение цены как чисто внешней счетной величины, не зависящей от ее действительной внутренней основы – стоимости.
Какова же все-таки природа ценности? Отвечая на этот вопрос, Ж.Б. Сэй высказал ряд противоречивых суждений. Так, в противоположность ранее выдвинутому им положению, он утверждал, что ценность сама по себе не существует. Она представляет собой продукт субъективной деятельности человека, его отношения к употреблению тех или иных предметов. «Ценность, которую человек придает какому-нибудь предмету, – отмечал Ж.Б. Сэй, – имеет свое первое основание в том употреблении, какое он может из него иметь. Одни предметы служат нам пищей, другие – одеждой, третьи защищают нас от суровых влияний климата, как, например, наши дома, четвертые, как, например, украшения, обстановка этих домов, удовлетворяют вкусу, составляющему также своего рода потребность. Всегда же несомненно то, что если люди признают за предметом определенную ценность, то лишь в отношении его употребления: что ни на что не годится, тому и не дают никакой цены».[184]
Как видим, Ж.Б. Сэй не считал нужным дать какое-либо определение ценности, а ограничился лишь ее описанием в духе обыденных представлений, с точки зрения здравого смысла. Исходя из этого, Ж.Б. Сэй полагал, что первым основанием ценности является субъективная оценка человеком значимости предмета, ибо только он придает последнему ценность, т. е. определяет способ его употребления. И если такой способ устанавливается, то тем самым определяется ценность данного предмета, а стало быть, и его цена. Отказываясь от трудовой теории стоимости, Ж.Б. Сэй заложил вместе с тем основы теории субъективной ценности.
По мнению Ж.Б. Сэя, ценность предметов всегда обнаруживается лишь в процессе их употребления, использования присущих им свойств, посредством которых удовлетворяются те или иные человеческие потребности. «Эту способность известных предметов удовлетворять разным потребностям человека я позволю себе назвать полезностью (потребительной ценностью)».[185] Однако «производить предметы, имеющие какую-либо полезность, значит производить богатство, так как полезность предметов составляет первое основание их ценности, а ценность есть богатство».[186]
Таким образом, согласно Ж.Б. Сэю, первым основанием ценности является одновременно и субъективная оценка человеком значимости предметов, и полезность (потребительная ценность) этих предметов. Не замечая столь очевидного противоречия, Ж.Б. Сэй, тем не менее, неоднократно подчеркивал ключевую роль полезности, на основе которой он разработал свою концепцию. В категориальном аспекте она также довольно противоречива. Об этом свидетельствует прежде всего тот факт, что Ж.Б. Сэй смешивал целый ряд понятий, представленных в этой концепции: предмет как таковой и товар, ценность (стоимость) и меновую стоимость, ценность и цену, ценность и богатство, потребительную ценность (полезность) и ценность (стоимость). Это смешение, обусловленное исходными постулатами его концепции полезности, приводило к весьма превратным представлениям о процессе рыночного ценообразования. Так, Ж.Б. Сэй писал: «… Цена предмета есть мерило его ценности, а ценность есть мерило его полезности».[187]… Отсюда следует, что цена есть ценностное (денежное) выражение полезности товара (предмета, по терминологии автора), а не затраченного труда на его производство, т. е. стоимости. «Меновая ценность, или цена предмета, – отмечал Ж.Б. Сэй, – служит только верным указателем полезности».[188]
Определение ценности (стоимости) полезностью неизбежно вело к отрицанию трудовой теории стоимости, в противоположность которой Ж.Б. Сэй выдвинул свою пресловутую теорию трех факторов производства. Излагая суть этой теории, он утверждал, что нельзя создать предметы как таковые, поскольку вся совокупность материалов, из которых состоит мир, не может быть ни в коей мере ни уменьшена, ни увеличена. По его мнению, «все, что мы можем делать, – это воспроизводить эти материалы в той форме, в какой они становятся пригодны для нашего употребления и которой они раньше не имели, или в той форме, в которой может увеличиться их полезность. Следовательно, тут есть создание, но не материи, а полезности, и так как эта полезность сообщает предметам ценность, то является производством богатства».[189]
Итак, согласно Ж.Б. Сэю, человек не может произвести конкретный предмет, поскольку он уже создан природой. Человек может лишь преобразовать форму этого предмета, т. е. придать ему определенную полезность, благодаря которой он становится пригодным к употреблению. Именно поэтому Ж.Б. Сэй далее вновь решительно заявлял: «Производство не создает материи, но создает полезность. Оно не может быть измерено ни в длину, ни в объеме, ни в весе продукта, но только соответственно полезности, сообщенной предмету».[190]
Отрывая полезность от ее материального носителя, каковым является потребительная стоимость, Ж.Б. Сэй рассматривал производство только со стороны его вещественного содержания и игнорировал его общественную форму. В результате капиталистическое производство превратилось у Ж.Б. Сэя в производство вообще, в котором участвуют три фактора: труд, капитал и земля. Каждый из этих факторов оказывает определенную услугу при создании полезности, являющейся основанием ценности (стоимости). Соответственно этим трем самостоятельным источникам ценности (стоимости) Ж.Б. Сэй различал три основных дохода, заявляя, что труд создает заработную плату, капитал – прибыль (распадающуюся на предпринимательский доход и процент), земля – ренту. Трактуя эти доходы как естественные и справедливые, он стремился доказать, что не существует экономических противоречий между классами, поскольку их интересы находятся в «гармонии». «Такой подход Сэя явно был направлен против той части аналитического блока теории Смита, где Смит рассматривал проблему происхождения доходов, а со временем – и против теории доходов Рикардо. По Смиту и Рикардо, доходы основных классов общества имеют один общий источник – труд, при этом доходы от собственности – неоплаченный труд рабочих. Отсюда явно видна идеологическая подоплека теории “трех факторов” Сэя, стремящегося затушевать действительное происхождение этих доходов».[191]
Подвергая резкой критике триединую формулу Ж.Б. Сэя, К. Маркс указывал, что она состоит из трех различных элементов: труда, земли и капитала, которые ставятся рядом друг с другом как равнозначные факторы производства. Между тем первые два элемента – это личный и вещественный факторы всякого производства, независимо от его общественной формы, а третий – это средства производства, превращенные в капитал, который представляет собой исторически определенное производственное отношение, опосредованное вещами (в данном случае одной из составных
