Татьяна Карасова - Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

Шестидневная война в Израиле до сих пор окружена ореолом беспримерной победоносности. Однако политические результаты ее далеко не однозначны. Военные результаты этой кампании – серьезный разгром вооруженных сил Египта, Сирии и Иордании – не только не решили основной задачи, которая декларировалась как повод к войне, начавшейся атакой израильских ВВС на египетскую территорию, а именно задачи обеспечения безопасности Государства Израиль, но значительно ухудшили международное и региональное положение страны и вскоре привели к новой арабо-израильской войне. Именно вследствие неоднозначности и противоречивости итогов войны и ее последствий для ближневосточной и мировой истории она до сих пор приковывает интерес специалистов. Изученность данной темы дает возможность не останавливаться подробно на причинах и ходе войны, а сосредоточиться на предмете исследования: какую роль сыграла эта война в развитии израильско-американских отношений[209].

Война 1967 г. стала одним из самых ярких примеров включенности сверхдержав в региональные конфликты в эпоху «холодной войны». Противостояние западных стран, прежде всего США и Советского Союза, на Ближнем Востоке, их политическое и экономическое влияние на отдельные группы стран и разделение их на «проамериканские» и «просоветские» (весьма условное. – Т.К.) сыграло свою роль в обострении арабо-израильского конфликта в июне 1967 г. Действительно, к моменту начала военных действий Ближневосточный регион был поделен на два лагеря. СССР однозначно относил Израиль к «лагерю империалистических сил», которые стремились использовать его «как постоянный источник напряженности на Ближнем и Среднем Востоке», а неурегулированность арабо-израильского конфликта – в качестве предлога для оправдания теории «равновесия» в этом районе»[210]. Со своей стороны, американский истеблишмент свой ближневосточный курс, в частности – отношение к арабо-израильскому конфликту, также неизменно расценивал, прежде всего, в фокусе противостояния с Советским Союзом на региональной арене. В американском Конгрессе при каждом очередном обсуждении ситуации на Ближнем Востоке систематически подчеркивалось, что «с середины 1960-х гг. арабо-израильские войны 1967 и 1973 гг. демонстрировали… что Ближний Восток является ареной, где Соединенные Штаты и Советы сталкивались друг с другом в контексте локальной войны»[211].

В начале 1960-х гг. резко обострилось противостояние Израиля и соседних арабских стран – Египта и Сирии. Вовлечены в рост напряженности были также Ливан и Иордания. Руководство США, наблюдая за усложнившейся обстановкой на Ближнем Востоке, изо всех сил пыталось сохранить нейтралитет, обращаясь с призывами о мире то к арабской, то к израильской стороне. Однако остановить скатывание к войне им не удавалось. Гамаль Абдель Насер, президент Египта 1956–1970 гг., сразу же после Суэцкой кампании публично поклялся, что отомстит евреям за арабские потери на Синае 1965 г. В ноябре 1966 г. Между Египтом и Сирией был заключен договор о взаимной обороне. Египет с 15 мая 1967 г. начал переправлять войска на израильскую границу. Позднее аналогичные соглашения были подписаны Египтом с Иорданией и Ираком (король Хуссейн подписал военный договор с Египтом 30 мая, а 4 июня к этому военному альянсу присоединился и Ирак).

Египетский президент Насер шантажировал мировую общественность, открыто наращивая антиизраильскую пропаганду и призывая к уничтожению еврейского государства. Весной 1967 г он, в частности, заявлял: «Армии Египта, Иордании, Сирии и Ливана сосредоточены на границах Израиля… за нашими плечами стоят Ирак, Алжир, Кувейт, Судан и весь арабский народ… Сегодня они (весь мир. – Т.К.) узнают, что арабы приготовились к битве, решительный час настал. Сейчас наступила пора серьезных действий, а не деклараций[212]. Агрессивная риторика сопровождалась мобилизацией военных сил арабских стран. Кувейт, Алжир, Саудовская Аравия и Ирак направляли свои войска и оружие в соседние Израилю страны[213]. В египетской армии насчитывалось около 250 000 солдат, половина из которых сосредоточилась на Синае, более 2000 танков и 700 боевых самолетов были размещены близ израильских границ[214]. Все это нагнетало состояние нервозности и напряженности в израильском обществе и его руководстве.

Росло напряжение и на израильско-сирийской границе. Обострившиеся еще в 1964 г. отношения с Сирией во время «водного кризиса» и из-за поддержки террористической деятельности боевиков ООП, действовавших с территорий Сирии и Иордании, привели к росту напряженности на израильско-сирийской границе и на Западном берегу Иордана. Особенно обострила ситуацию неадекватная по масштабам израильская военная акция против фатховцев в районе иорданской деревни Саму, где были применены танки, что вызвало большие людские потери. США были поставлены в неприятное положение: не отреагировать они не могли. На стол президента немедленно лег рапорт из ЦРУ, указывающий на политический и дипломатический ущерб этой операции для ближневосточной политики Америки. В специальном меморандуме подчеркивалось, что израильские действия в Саму ослабили позиции короля Хусейна и позволили оппозиционным силам критиковать его за то, что политика мирного существования с Израилем, навязанная ему Америкой, оказалась провальной. Израильский рейд на территорию Иордании, заключило ЦРУ, нанес вред Соединенным Штатам[215]. Администрация Джонсона довела до сведения правительства Израиля, что его действия способствуют росту напряженности в регионе. Однако такие «одергивания» со стороны американцев все больше и больше раздражали военные круги Израиля. Они пытались оправдаться тем, что государство имеет право отвечать на террористические вылазки с территорий других стран, но при этом израильское руководство понимает, что Иордания в данном случае не несет ответственности за действия ФАТХ с ее территории.

Тем временем участились военные стычки между Израилем и Сирией. Рост антисирийских настроений среди военного руководства Израиля хорошо отразился в интервью, данном начальником генштаба И. Рабином одному из военных изданий. Он заявил, что, в отличие от Иордании и Ливана, которые не поддерживают террористические атаки, организованные с их территорий, Сирия их поддерживает и спонсирует террористов. Поэтому реакция на сирийские действия должна быть иной[216]. Эшкол, сначала заявивший, что Рабин «зашел слишком далеко», через несколько дней, 12 мая, на партийном форуме МАПАЙ также подтвердил, что Израиль имеет право действовать против центров агрессии и тех, кто их поддерживает. А затем, на следующий день, в интервью израильскому радио уточнил: «Государство, поддерживающее саботажников и террористов, не имеет иммунитета, а Сирия инспиратор их действий»[217]. С этого времени Израиль начал концентрировать свои войска на границе с Сирией.

В мае 1967 г. обстановка особенно накалилась в связи с тем, что Насер перебросил большой контингент египетских войск на Синай, а затем обратился с просьбой к Генеральному секретарю ООН У Тану вывести чрезвычайные вооруженные силы ООН с позиций между Газой и Эйлатом и передислоцировать их на базы в Газе. У Тан удовлетворил его просьбу. Тем временем Насер принял решение о выводе войск ООН из Газы, на что У Тан, Генеральный секретарь ООН, которого египтяне заверили, что не начнут войну первыми, ответил согласием. Советский Союз сначала принял это решение с опасением, но воздержался от официальной оценки решения Насера. Однако вскоре СССР официально поддержал египетское решение. В телеграмме министра иностранных дел А.А. Громыко послу СССР в ОАР от 26 мая 1967 г. указывалось, что «правительство СССР считает оправданным требование правительства ОАР о выводе войск ООН из района Газы и Синайского полуострова»[218]. Вместе с тем, у советского руководства не было уверенности, что Насер не предпримет самостоятельной военной акции против Израиля. 27 мая послу СССР в Египте Д. Пожидаеву срочно поручили уговорить Насера не начинать войну первым[219]. Несмотря на заверения египетского президента о том, что он войну первым начинать не собирается, ситуация продолжала накаляться. Как только 18 мая военный контингент ООН покинул Синай, туда вошли части египетской армии. 22 мая Насер объявил блокаду Тиранского пролива и ввел запрет на прохождение израильских судов. Тем самым Египет блокировал единственный путь, связывавший Израиль с Азией, по которому тот получал нефть от своего главного поставщика – Ирана. Еще по соглашению 1957 г. Израиль связывал эвакуацию своих войск с Синайского полуострова с гарантиями свободы навигации по Тиранскому проливу. Для него закрытие пролива для навигации израильских судов стало поводом к началу войны.