Рон Пол - Манифест: Революция
Само по себе это должно заставить нас задуматься: почему в свободном обществе, с предположительно свободными СМИ, наиболее влиятельная газета в США держит американцев в неведении о такой программе [речь о программе надзора международных звонков американцев. Прим. ред.]? Полученный ответ, сопровождаемый туманными ссылками на национальную безопасность, гласит, что «Таймс», якобы не хотели рисковать. Но это объяснение совершенно неубедительно. Мы можем без сомнений предполагать, что террористы, и без сообщений «Таймс», достаточно умны, чтобы понимать, что наше правительство прослушивает их разговоры. Само название FISA («Закон о Международной Разведке», принятый в 1978 года) является утечкой информации. Насколько нам известно, единственное, чем эта программа, руководимая Агентством Национальной Безопасности США (АНБ), отличается от предыдущих программ разведки это тем, что она не оперирует постановлениями FISA – постановлениями, разработанными в строгой секретности специальными судами, в соответствии с Законом 1978 года Осведомленность об этом аспекте программы ничем террористам не помогла. Во всяком случае, положения FISA секретны, и таким образом, ни программы FISA, ни аналогичные АНБ не дают террористам уверенности в том, что правительство прослушивает их разговоры.
Эта история стара как мир: правительство говорит: «национальная безопасность», и естественный и нормальный скептицизм, которому научили нас Отцы-Основатели по отношению к правительству, тут же испаряется. Простой и самый прямой причиной желания силовых структур сохранить программу в тайне, вопреки всему, последовательно сбивая всех с толку, является то, что она попирает закон.
Причины, по которым эта программа якобы может быть необходима, были столь же неубедительны, как и попытки «Таймс» защититься умолчанием. Во-первых, нам сказали, что единственной целью программы были люди, связанные с террористическими организациями, типа Аль-Каеды. И в то же время, большое количество наблюдаемых объектов сделало неприменимыми положения FISA. Я думаю, конституционный адвокат Гленн Гринвальд нашел бы фатальное противоречие в этих претензиях. Если исполнительная власть и вправду знала местонахождение такого большого количества людей, связанных с Аль-Каедой, зачем было пытаться прослушивать их телефоны? Почему было их сразу не арестовать? Это ведь, в конце концов, администрация, которая уже прославилась задержанием людей на неопределенный срок без каких-либо причин, основываясь на, зачастую, шатких подозрениях о связях с Аль-Каедой. И теперь мы должны поверить, что администрация имела информацию о несметном количестве членов Аль-Каеды, но решила оставить их на свободе? Неправдоподобно, и поэтому, похоже, что объектами надзора были многие американцы, не имеющие никакого отношения ни к Аль-Каеде, ни к терроризму.
Затем, нам, в конце концов, сказали, то эта программа, оказывается, была законной – президент получил эти полномочия от Конгресса в 2001 году с «Разрешением на применение военной силы» (AUMF), которое санкционировало военное вторжение в Афганистан. Кажется сомнительным, что все в то время в Конгрессе, понимали AUMF, как предоставление президенту полномочий на неправомочное прослушивание телефонов в нарушение установленного закона. По мнению Брюса Фейна, заместителя министра юстиции в администрации Рейгана, такая интерпретация AUMF должна означать, что президенту также даются полномочия на «вторжения в жилища, вскрытие почты, пытки арестованных, или даже открытие лагерей для перемещенных лиц из числа американских граждан в нарушение федеральных статутов для нужд внешней разведки”. Намек на то, что Конгресс якобы санкционировал такие экстремальные полномочия косвенно, или простым умолчанием, не выдерживает никакой критики. Если такое понимание AUMF является правильным, то «Патриотический акт» становится частично бесполезным. И, наконец, если даже предполагать, что верно утверждение администрации о том, что FISA явно и специфично предназначен для нужд разведки, в то время как в AUMF ничего о внешней разведке не сказано, FISA согласно действующим юридическим принципам автоматически имел бы приоритет над AUMF.
Сама администрация даже не принимает этот аргумент всерьёз. Ведь если впрямую задаться вопросом, то ясно, если бы администрация считала FISA не соответствующим своим требованиям, она бы не стала его менять. Министр юстиции Альберто Гонзалес откровенно признается, что они и не рассчитывали на подтверждение Конгрессом изменений в FISA. Но, несмотря на это, программа была запущена. Это само по себе настораживает, но фактом запуска поправок в рассмотрение администрация противоречит сама себе и обесценивает свои претензии, на то, что AUMF дает им нужные полномочия. Зачем они решили внести изменения в FISA, дабы обрести полномочия, которые у них предположительно уже есть?
Затем, нам сообщили, что АНБ проводит так называемый, «интеллектуальный анализ данных», который означает прочесывание коммуникаций всех американцев, а FISA этого не разрешает (ну, хорошо, я думаю, что не разрешает).
Наконец, есть еще один довод, дающий президенту возможность действовать оперативно для достижения преследуемых им целей. Этот довод тоже не убеждает – существующий закон весьма мягко относится к оперативному наблюдению, разрешая на несколько дней специальный надзор в случае крайней необходимости.
Так какова настоящая цель этой программы? Против кого она направлена и почему? Ответов на эти вопросы не предвидится. Мягкотелую уверенность, что наши лидеры добры и заслуживают доверия, никогда не злоупотребят властью, и не будут украдкой использовать ее в противоречии с законом, трудно разделять всерьез любому, кто верит в свободное общество. Вспомните наставления Джефферсона о доверии между людьми: мы должны остерегаться наших правительственных чиновников, связывая их цепями Конституции, чтобы они не злоупотребляли властью. Злоупотребления в контроле правительства над личностью бывали в прошлом, и они всегда были направлены против политических противников или политических еретиков. Вот почему ограничения на возможные действия властей и были установлены в первую очередь. Фрэнк Черч, бывший сенатором США от Айдахо в течение четверти века, разработал и провел проект реформы надзорных полномочий американских разведывательных служб, заметил еще в 1975, что АНБ, попади оно не в те руки, могло бы позволить правительству «навязать тотальную тиранию, без всякой возможности ей сопротивляться».
Данная конкретная программа, известная как «Программа слежения за террористической активностью» (Terrorist Surveillance Program), будучи обнародованной, привлекла значительное внимание общественности. Но что часто упускалось из виду в последующих обсуждениях, так это то, что исполнительная власть, вероятно, проводила куда более широкую агрессивную деятельность, но ответов на вопросы в этой области мы не получим. На вопрос, производили ли они на территории страны прослушивание телефонных разговоров, несанкционированные обыски и досмотр личной корреспонденции людей, чиновники отвечали, тщательно и уверенно формулируя, что эти вещи не были произведены в рамках программы (то есть, «Программы слежения за террористической активностью») и в рамках нее не обсуждались. Так, может быть, они проводились в рамках какой-то другой программы? Нет ответа.
Затем, когда Министр юстиции Альберто Гонзалес отвечал перед Сенатской Комиссией в феврале 2006, ему задавали вопросы, к примеру, производила ли администрация прослушивание телефонных разговоров на территории страны. «Только не в рамках программы, о которой я свидетельствую» - следовал ответ. Такие действия, сказал Министр юстиции, находятся «за пределами программы, о которой я свидетельствую сегодня».
Мы знаем, что в период времени с 11 сентября 2001 по март 2004 силовые структуры производили действия по надзору настолько не сочетающиеся с американским законом, что Генеральный прокурор Джон Эшкрофт, Директор ФБР Роберт Мюллер и Заместитель Генерального прокурора Джеймс Коми угрожали подать в отставку, если это будет продолжаться. Что же такого силовики наделали, что вызвало такую волну протеста даже среди их единомышленников? Сколько жертв было за это время? Почему мы не слышим ответов – или хотя бы вопросов?
Закон, по ошибке названный «Патриотическим», представленный публике как антитеррористическая мера, в действительности фокусировался на американских гражданах, а не на иностранных террористах. Определение «терроризма» для федеральных преступных целей весьма широко, и таким образом любой законный протест против деятельности правительства может однажды поместить гражданское общество под федеральный контроль. Также, ваши выходы в Интернет могут быть под наблюдением без вашего ведома, и вашего Интернет-провайдера могут принудить предоставлять всю пользовательскую информацию органам охраны правопорядка по первому требованию без ордера и судебного поручения.
