Рон Пол - Манифест: Революция
В этих условиях он создал несколько своих самых изнуряющих трудов: в дополнение к тому, что он работал над расширенными изданиями двух свои основных работ – «Теория денег и кредита» и «Социализм», он опубликовал большой спектр крупных статей и обучил множество студентов, из которых затем выросло поколение выдающихся мыслителей своего времени. И все это, вопреки всем невзгодам, выпавшим на его долю после 60-летия, когда его личная и профессиональная ситуация были столь сложны. В 1940х годах он выпустил книги «Всемогущее правительство» - свое исследование нацистского феномена, «Бюрократию», и свой лучший труд – «Человеческая деятельность» - 900-страничный трактат, написанный на английском – языке на котором он не мог сказать ни слова в 1940 году. 1950е годы дали нам еще один его великий трактат – «Теория и история».
Мизес продолжал плыть против течения до своей смерти в 1973 году, теоретизируя и обучая свободе во времена засилья в экономической науке кейнсианцев и других сторонников центрального планирования. Большинство их имен сейчас забыто, а имя и наследие Мизеса живет, и его работы воспитывают новые и новые поколения интеллектуалов понимающих ценность свободы, которые могут распознать правду за ложью планировщиков и тиранов.
В 1982 году я имел честь сыграть небольшую роль в основании Института Людвига фон Мизеса – передового центра изучения и продвижения свободной рыночной экономики в традициях австрийской школы. Через свои программы и публикации Институт играет важную роль в распространении идей свободного общества, надежных денег и мира. Его сайт в сети - Mises.org – содержит множество учебных программ, лекций и публикаций и даже целых книг – на их изучение может уйти целая жизнь.
Я иногда встречаю людей, которые считают экономику скучной. Это почти всегда означает, что они никогда не читали австрийцев, чьи книги читаются с предельным интересом (посмотрите мой список рекомендуемого для чтения в конце книги).
Некоторые ошибочно полагают, что сторонники свободного рынка являются оппонентами защитников окружающей среды, которые заботятся только об экономической эффективности и не озабочены проблемами загрязнения и других примеров деградации. Но настоящий сторонник частной собственности и персональной ответственности не может быть равнодушным к вреду, наносимому природе и должен рассматривать ее как форму неоправданной агрессии, которая должна быть наказана, запрещена или отработана так, чтобы удовлетворить все заинтересованные стороны. Частный бизнес не должен иметь права переносить свои издержки на общество, путем обременения других людей отходами своей деятельности.
Экономист Мартин Андерсен излагает это следующим образом: сваливать свой мусор на участок соседа – неправильно. Но загрязнение – это тоже форма мусора. По этой причине предложения брать с производителей налоги, зависящие от объемов загрязнения, не отвечает требованиям справедливости. Андерсен сравнивает это с обложением воров налогами с целью дать им мотив не обкрадывать квартиры. Если практика неправильна, закон должен относиться к ней подобающим образом. «Если фирма создает загрязнение без предварительного соглашения со всеми заинтересованными сторонами, или стороны не могут прийти к соглашению, определяющему стоимость и степень загрязнения, для определения издержек должна использоваться судебная система» - говорят экономисты Уолтер Блок и Роберт Мак Ги.
Примерно, таким образом, американские законы и трактовали загрязнение. Но серия судебных прецедентов 19 века изменили это: суды неожиданно решили, что некоторый уровень загрязнения допустим, и оправдывается целями общего блага. В качестве примера приводились случаи уничтожения собственности небольшого числа фермеров проходящими поездами, как разумная плата за технический прогресс (им-то легко об этом говорить!). Эти прецеденты разрешили частной промышленности нарушать права собственности других людей, лишив тех законной защиты. Я не могу обвинить в этих решениях свободный рынок .
Я, естественно, не имею в виду загрязнение в малых неопределяемых дозах или, например, запрет пролета самолетов над частными домами. Эти дела относятся к компетенции судов, и они были корректно разрешены в прошлом.
Представьте, если бы ранний подход к загрязнению не был изменен и загрязнители бы были обязаны отвечать за свое вмешательство в чужую собственность. Блок и Мак Ги предполагают, что мы бы уже давно «наслаждались чистыми технологиями, не наносящими вреда природе, где не было бы места открытым дымовым трубам. Вместо этого трубы вели бы обратно в химический реактор, который бы поглощал самые минимальные загрязнения». Этот подход также стимулировал бы рост экологической судебной индустрии, которая бы специализировалась на идентификации ответственных за загрязнение, определяя каждый источник так же точно, как анализ ДНК позволяет определить насильника или убийцу.
Реформа финансов компаний была предметом жесткой дискуссии в Америке не так давно. Теперь дискуссия потеряла смысл. До тех пор пока наше правительство считает возможным эксплуатировать работающих американцев на пользу групп специальных интересов, до тех пор, пока оно может разрушить любой бизнес, через, к примеру, налоговую политику, политически мотивированными антитрестовскими мерами и необоснованными регулирующими мерами и, в общем – до тех пор, пока экономические победители и проигравшие будут определяться в Вашингтоне, люди будут пытаться влиять на правительство с целью использовать его для ограбления сограждан. Финансовая реформа – это лечение симптомов, а не причин.
Это одна из причин, по которой я скептически относился к предложениям друзей включиться в президентскую гонку. В Вашингтоне больше лоббистских групп, пробивающих привилегии и специальные выгоды, чем может представить себе американец. Я не выступаю против той или иной группы я против этой системы в принципе. Я выступаю против аморальной системы, с помощью которой мы используем правительство в своих личных интересах. Для того чтобы победил кто-то вроде меня, необходимо наличие достаточного числа американцев, верящих в свободу, для того чтобы победить силу объединенных лоббистских групп, чья власть растет тем быстрее, чем растет отношение к человеку как к ресурсу, который следует эксплуатировать для получения частных доходов. Было ли достаточно людей для этой цели?
Что вдохновляет меня, когда я думаю о своих сторонниках в президентской гонке – это их потрясающие усилия и творческая энергия – выдающаяся и беспрецедентная, насколько я могу судить – которую они вкладывают в дело, которое не даст им специальных привилегий, не даст ничего награбленного со своих сограждан. Мой призыв обещает им только свободу и никаких специальных привилегий для кого-либо. Никто не удивится тому, что люди делают пожертвования в расчете получить специальные привилегии в случае победы кандидата. Я же был удивлен тем, сколько людей готовы жертвовать, добровольно помогать и голосовать только за свободу, а также за процветание, которое она действительно приносит.
Глава 5. Гражданские права и свобода личности
«Свобода» означает не только свободный и добровольный бизнес, но также и невмешательство правительства в наши личные дела. Фактически, «свобода» является в нашем понимании неделимым целым. Экономическая свобода и свобода личности неразделимы. Как вы собираетесь осуществлять свое право на свободу слова, если у вас нет экономической свободы для приобретения средств, необходимых для распространения ваших взглядов? Или как мы можем наслаждаться своим правом на частную жизнь, если не защищается право собственности?
Правительство должно уважать наше право на частную жизнь, а не посягать на него по любому пустячному поводу. Должно соблюдать традиционные юридические нормы при работе с уголовными подозреваемыми. И вместо того, чтобы пытаться заставить нас изменить своим вредным привычкам под дулом пистолета, следует больше внимания уделять семье и прочим, нормальным для гражданского общества способам воспитать в людях моральные ценности.
Война с терроризмом показала большему, чем когда-либо, количеству американцев, что правительство использует страх, и даже свои собственные ошибки, чтобы оправдать разрушение наших гражданских свобод. Примеров тому – без счета. Например, лишь постфактум американцы обнаружили, что правительство нарушало закон, ведя неправомочный надзор международных телефонных разговоров американцев. Попридержав эту историю в течение года, «Нью-Йорк Таймс» наконец опубликовала информацию в декабре 2005-го.
Само по себе это должно заставить нас задуматься: почему в свободном обществе, с предположительно свободными СМИ, наиболее влиятельная газета в США держит американцев в неведении о такой программе [речь о программе надзора международных звонков американцев. Прим. ред.]? Полученный ответ, сопровождаемый туманными ссылками на национальную безопасность, гласит, что «Таймс», якобы не хотели рисковать. Но это объяснение совершенно неубедительно. Мы можем без сомнений предполагать, что террористы, и без сообщений «Таймс», достаточно умны, чтобы понимать, что наше правительство прослушивает их разговоры. Само название FISA («Закон о Международной Разведке», принятый в 1978 года) является утечкой информации. Насколько нам известно, единственное, чем эта программа, руководимая Агентством Национальной Безопасности США (АНБ), отличается от предыдущих программ разведки это тем, что она не оперирует постановлениями FISA – постановлениями, разработанными в строгой секретности специальными судами, в соответствии с Законом 1978 года Осведомленность об этом аспекте программы ничем террористам не помогла. Во всяком случае, положения FISA секретны, и таким образом, ни программы FISA, ни аналогичные АНБ не дают террористам уверенности в том, что правительство прослушивает их разговоры.
