О прошлом, настоящем, будущем - Василий Арсеньев
Теперь применим известный в науке «Логика» прием под названием индукция, то есть переход от частного к общему. Истины ради стоит сразу же оговориться, что этот индуктивный метод не всегда дает достоверный вывод. Тем не менее, его применяют весьма часто, наряду с дедукцией. Итак, рассмотрим несколько случаев, которые не вписываются в рамки общей парадигмы.
В году, как известно, много праздников. Но ни один из них не пользуется такой народной любовью как «Новый год». Мы все с детства привыкли отмечать это торжество особым образом. Как в песне поется: «весело, весело встретим Новый год». Нашими современниками это воспринимается почти как заповедь, которую неуклонно соблюдают все, — от мала до велика. Да так, что на другой день, ближе к вечеру, не узнают себя в зеркале…
Но человек, который хоть немного осведомлен в церковном календаре, неизбежно сталкивается с дилеммой. Дело в том, что встреча Нового года приходится аккурат на один из многодневных христианских постов, а именно, на Рождественский пост. Даже более того — на ту его часть, которую считают строгой, то есть когда воспрещено вкушать не только мясо и молочные продукты, но и рыбу.
Большинство из нас не видит в этом никакой проблемы. Подумаешь, никогда не соблюдали, и ничего, все нормально. Кара небесная никого еще не постигла! Надо жить как прежде, — сытно и весело. Вечно молодой, вечно пьяный…
Что вообще такое пост? Для чего он нужен? В чем его смысл? Кто-то говорит, что оскоромиться — значит, согрешить. Нет, грех тут ни при чем.
Соблюдение поста как выражение некоей скорби (например, в дни траура), скорее всего, пришло в Израиль из Древнего Египта, а из иудаизма перекочевало в христианство. Так, каждую неделю в пятницу христиане отмечают окончание рабочей… нет, вспоминают о крестных муках Спасителя.
Те, кто не соблюдает постные дни, они просто следуют общей парадигме — стремление к удовольствию, которое в данном случае выступает в форме насыщения и употребления горячительных напитков. А вот те, кто, вопреки моде времени и общественному мнению, пост соблюдает, — они бросают вызов этому ныне общепринятому стандарту поведения.
И такие люди есть на белом свете, — и не только среди старшего поколения, живущего в деревнях. Нет. Бывают исключения из общего правила и среди городских жителей даже молодого поколения.
Смысл поста — в самоограничении. Пост есть отказ от удовольствия, причем, — заметьте! — добровольный отказ, что явно противоречит основным велениям плоти.
Попробуйте сорок дней провести на постном борще и жареной картошке, — это целое испытание для человека нашего времени! — а когда-то было обычной нормой жизни, стандартом поведения, выражением любви к Богу. Да, времена меняются, но люди, увы, остаются прежними…
Пост, однако, не самое страшное испытание, с каким приходится сталкиваться религиозным людям. Вот, скажем, в древности, — а, может, и со всем недавно, в эпоху воинствующего атеизма, — было такое явление как мученичество.
Для совсем не сведущих в этом вопросе поясняю. В те времена, когда христианство зарождалось как новая религия, оно столкнулось с рядом преследований, которые назывались гонениями. Самыми страшными из них были три гонения: при Нероне (60-е годы 1 века), Кесаре Декии (сер. 3 века) и «великое» гонение начала 4 века (при Диоклетиане).
Тогда-то и зародился культ мучеников, то есть тех, кто, вопреки приказам властей, не отрекся от своих убеждений, не принес жертв языческим богам и принял смерть (таких людей либо отдавали на растерзание диким зверям, либо сжигали на кострах).
Истины ради заметим, что мучеников было совсем немного — единицы, от силы — десятки, может, сотни. Большинство христиан, то есть тысячи и тысячи обращенных в новую веру, отпадали, едва только приходило осознание опасности. Неслучайно, когда после «великого гонения» при императоре Константине собрался первый церковный собор (в Никее), на нем долго не могли решить, что делать с таким количеством отпавших — принимать их обратно в лоно «истинной» церкви или нет?
Однако, если бы не было мучеников, не было бы и понятия мученичества. Если бы не было героев, не было бы самого понятия героизма. Если бы не было самоотверженных людей, не было бы и представления о самопожертвовании.
О современных «героях» я особо распространяться не стану. Лучше приведу пример из прошлого. Люди, которые в годы Великой отечественной войны, рабочие заводов, отказывались от брони, которая им полагалась, и шли добровольцами на фронт. Немногие из них вернулись домой. Они уходили, чтобы защищать Родину, и убивали, поскольку это требовалось для того, чтобы прогнать жестокого врага. А герой нашего времени — это тот, кому наскучило «мочить виртуальных врагов в стрелялках» (или участвовать в военных реконструкциях) и кем движет жажда почестей и тщеславие. Но, друзья мои, война — это грязь и кровь. Это убийства… И тот, кто ищет ее, просто убийца, который не может остановиться.
После Великой отечественной войны прошло немало лет. С тех пор бытует выражение: «Молчит как партизан». Сейчас такие слова используют в досужих разговорах зачастую с изрядной долей иронии, но в основе-то их лежат известные события той поры, когда были настоящие герои и подлинный героизм…
Другой пример. Ближе к религиозной тематике. В древней Иудее была такая секта (община) — ессеи. Как считают некоторые ученые, из нее вышел Йоханан га-Матбил (Иоанн Креститель). Скорее всего, это те самые отшельники, которые оставили в наследство миру кумранские свитки (свитки Мертвого моря). Вот что пишет об этих людях знаменитый историк Иосиф Флавий: «Война с римлянами представила их образ мыслей в надлежащем свете. Их завинчивали и растягивали, члены у них были опалены и раздроблены; на них испытывали все орудия пытки, чтобы заставить их хулить законодателя или есть недозволенную пищу, но их ничем нельзя было склонить ни к тому, ни к другому. Они стойко выдерживали мучения,
