Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №17 от 24.04.2012
Генерал Власов сотрудничал с нацистами после того, как попал в плен? Солженицын нашел способ объяснить и оправдать измену. Он писал:
“Вторая ударная армия Власова... была в 70 километрах в тылу немецких войск! И затем безжалостное сталинистское командование не смогло найти для усиления его войск ни людей, ни вооружения... Армия была без пищи, и в то же время Власову не дали разрешения на сдачу войск...
Теперь это, конечно, было изменой Родине! Это, конечно, ужасное, самовольное предательство! Но Сталин... Ему надо засчитать пренебрежение и беспечность при подготовке к войне, замешательство и трусость в ее начале, бесцельные жертвы целых армий и корпусов только лишь для спасения собственной маршальской формы. Действительно, какую более жестокую измену надо искать у Верховного Главнокомандующего?”
Вот так Солженицын защищает предателя Власова от Сталина. Давайте рассмотрим то, что на самом деле произошло в начале 1942 года. Несколько армий получили приказ взломать немецкую блокаду Ленинграда. Но наступление быстро выдохлось, и командующий фронтом, Хозин, получил приказ от Сталина вывести армию Власова с передовых позиций. Маршал Василевский пишет:
“Власов, не обладавший многими необходимыми качествами командира и будучи, на деле, нерешительным и трусоватым по природе, был совершенно пассивен. Угрожающее положение, в котором оказалась его армия, деморализовало его до конца, и он не сделал попытки вывести свои войска быстро и скрытно...
Я могу с определенным правом подтвердить крайне серьезную озабоченность, которую выказывал Сталин ежедневно о судьбе Второй ударной армии и об оказании ей всей возможной поддержки. Об этом свидетельствует целый ряд директив ВГК, которые я лично писал под диктовку Сталина.
Власов присоединился к врагу, хотя значительная часть его армии сумела прорваться сквозь немецкие войска и спастись.”
Русские нанялись в нацистскую армию, чтобы сражаться с советским народом? Но, восклицает Солженицын, это же преступный Сталинский режим вынудил их к тому:
“Людей побуждала к вступлению во власовские подразделения Вермахта только последняя крайность, только предел отчаяния, только неистощимая ненависть к Советскому режиму”.
Кроме того, говорит Солженицын, предатели-власовцы были больше антикоммунистами, чем пронацистами:
“Только осенью 1944 года начали формироваться дивизии Власова, состоявшие исключительно из русских... их первый и последний самостоятельный поступок - удар по немецким войскам... Власов приказал своим дивизиям помочь чешским повстанцам”.
Эта сказка повторялась нацистскими и другими фашистскими преступниками во всех странах: когда германские фашисты были уже на грани поражения, все они вдруг обнаружили свое “национальное и независимое” призвание и вспомнили о своем “противостоянии” Германии, присматривая себе защиту под крылом империализма США!
Солженицын не опровергает того, что немцы были фашистами, но они были тупыми и слепыми фашистами. Если бы у них было чуть побольше ума, немецкие фашисты должны были бы признать ценность их русских братьев по оружию, и они бы дали им некий уровень автономии:
“Немцы, по своей полной тупости и переоценке собственных сил, разрешили им только умирать за Германский Рейх, но отвергали их право планировать независимое будущее России”.
Война еще была в разгаре, нацизм еще не был окончательно разбит, а Солженицын уже плакал о “бесчеловечной” участи арестованных власовцев! Он описывал сцены на освобожденной советской земле:
“Заключенный, одетый в немецкие форменные брюки, кричал мне на чистом русском языке. Выше пояса он был обнажен, и его лицо, грудь, плечи и спина были в крови, когда сержант-особист гнал его вперед кнутом... я побоялся защищать власовца перед особистом... Эта картина останется навсегда в моей памяти. Это, помимо всего прочего, есть почти символ ГУЛАГа. Это должно быть на суперобложке этой книги”.
Надо поблагодарить Солженицына за обескураживающую откровенность: человек, который лучше всего представлял “миллионы жертв сталинизма”, был нацистским пособником.
Тайная антикоммунистическая организация в Красной Армии. В целом чистки в Красной Армии представляют как акты глупости, произвола, слепых репрессий; обвинения были подтасованы, дьявольски замышлены для укрепления личной диктатуры Сталина.
Где же правда?
Конкретный и очень интересный пример можно получить из рассмотрения некоторых важнейших сторон этого вопроса.
Полковник Советской Армии Г.А. Токаев дезертировал в Британию в 1948 году. Он написал книгу, озаглавленную “Товарищ Х”, настоящий золотой прииск для тех, кто хочет попытаться понять всю сложность борьбы внутри большевистской партии. Инженер по аэронавтике, Токаев с 1937 по 1948 год был партийным секретарем крупнейшей партийной организации Военно-Воздушной Академии им. Жуковского. То есть, он был в числе руководящих кадров.
Когда он вступил в партию в 1933 году в возрасте 22 лет, он уже был членом тайной антикоммунистической организации. Во главе этой организации стоял один из высших офицеров Красной Армии, влиятельный член Центрального Комитета большевистской партии! Группа Токаева проводила тайные собрания, принимала резолюции и рассылала своих посланцев по стране.
В книге, изданной в 1956 году, он раскрывает политические идеи своей тайной группы. Чтение этой книги о тайной антикоммунистической организации весьма познавательно.
Прежде всего, Токаев представляет себя как “революционного демократа и либерала”.
Мы были, заявляет он, “врагами любого, кто хотел разделить мир на “наших” и “чужих”, на коммунистов и антикоммунистов”.
Группа Токаева “провозгласила идеалы всеобщего братства” и “расценивала христианство как одну из величайших систем всеобщих человеческих ценностей”.
Группа Токаева была ярым приверженцем буржуазного режима, установленного Февральской революцией. “Февральская революция представляла собой проблеск демократии ... который говорил о скрытой вере в демократию среди простого народа”.
Печатавшаяся за границей газета меньшевиков “Социалистический вестник” была популярна в группе Токаева, как и книга “Истоки красного террора” меньшевика Г. Аронсона.
Токаев подтвердил связи его антикоммунистической организации и социал-демократического Интернационала. “Революционное демократическое движение близко демократическим социалистам. Я работал в тесном сотрудничестве со многими убежденными социалистами, такими, как Курт Шумахер.... Такие имена, как Эттли, Бевин, Спаак и Блюм много значат для человечества”.
Токаев также боролся за “права человека” всех антикоммунистов. “В соответствии с нашими взглядами... не было более срочного и важного дела в СССР, чем борьба за права личности”.
Многопартийность и разделение СССР на независимые республики были двумя существенными пунктами программы заговорщиков.
Группа Токаева, большинство членов которой представляли собой националистов, выходцев с Кавказа, выражали поддержку плана Енукидзе, который нацеливался на уничтожение “корней и ветвей” сталинизма и замену сталинского “реакционного СССР” на “свободный союз свободных людей”. Страна должна была быть разделена на десять естественных частей: Северо-Кавказские Соединенные Штаты, Украинская Демократическая Республика, Московская Демократическая Республика, Сибирская Демократическая Республика и т.д.
Подготавливая в 1939 году план свержения сталинского правительства, группа Токаева была готова “искать поддержку извне, особенно от партий Второго Интернационала ... Должно было быть избрано новое Конституционное Собрание, и его первой мерой должно было стать прекращение однопартийного правления”.
Группа Токаева, несомненно, была вовлечена в борьбу до конца с партийным руководством. Летом 1935 года “мы, оппозиция армейская или гражданская, полностью отдавали себе отчет, что мы вступили в смертельную борьбу”.
В конечном счете, Токаев рассматривал “Британию как самую свободную и самую демократичную страну мира”. После Второй мировой войны “мои друзья и я стали большими ценителями Соединенных Штатов”.
Поразительно, что программа Горбачева повторила всё слово в слово. Идеи, которые защищались тайной антикоммунистической организацией в 1931-1941 годах, снова появились, но теперь уже в руководстве партии в 1985 году. Горбачев осудил разделение мира на социалистический и капиталистический и обратился к “универсальным ценностям”. В 1986 году Горбачев положил начало восстановлению отношений с социал-демократией. Многопартийность стала реальностью в СССР в 1989 году. Ельцин как-то напомнил премьер-министру Франции Шираку, что Февральская революция принесла “демократические надежды” в Россию. Трансформация “реакционного СССР” в “Союз свободных республик” завершилась.
