Сергей Кургинян - Седьмой сценарий. Часть 3. Перед выбором
Однако факт остается фактом. В ответ на «шахматный ход» оппозиции власть стала угрожать тем, что «вот, мол, мы сейчас возьмем и трахнем неучтивого игрока доской по башке, чтоб неповадно было».
Власть стала на ходу менять правила игры, осуществила выход в иное пространство игровых переменных, оправдывая тем самым логику действия как своих противников, так и, что неизмеримо важнее, вчерашних союзников.
Второй ход оппозиции. Упорные крики о разгоне съезда и президентском правлении обеспокоили весьма и весьма лояльного к власти российского спикера и в каком-то смысле разом удвоили мощь оппозиции, ибо, будучи выведенным из политической полудремы, в которой он до сих пор пребывал, Руслан Хасбулатов продемонстрировал вдруг и волю, и политический темперамент, и способность вести игры в том же ключе, что и его противники, но на порядок профессиональнее.
Его «ходом на опережение» был федеративный договор, подписанный стремительно и столь же стремительно им проведенный на съезде.
Федеративный договор — весьма сомнительное приобретение для России. Но эта тема заслуживает специального анализа.
С точки зрения претензий власти на разгон съезда, федеративный договор был таким ходом, после которого любой умный игрок должен был бы просто сдаться. Но не тут-то было.
Второй ответный ход властей. На подписание федеративного договора власть ответила гражданским форумом и конституцией Собчака. До подписания федеративного договора такая конституция была бы уместна, а значит, уместен был бы и форум как орган проведения в жизнь конституционного референдума. Но после федеративного договора шансы были только у конституции Румянцева. Наличие новых конституционных инициатив в этих условиях означало еще больший крен съезда (и прежде всего регионов и автономий) в сторону оппозиции. А призывы к антиконституционным действиям, исходящим от высоких должностных лиц, насторожили все силовые структуры, отнюдь не испытывающие глубокой и однозначной симпатии к сегодняшней власти.
Вот с таким результатом эти две силы и вышли на съезд + митинги и пикеты оппозиции + события в Приднестровье. Что же получилось?
Второй сценарий разыграла не власть, а оппозиция, прямо по учебнику, спровоцировав власть на неадекватные действия и заставив ее оказать давление на оппозицию настолько неэффективным способом, что это лишь укрепило оппозицию и подорвало позиции власти.
СОБЫТИЯ НА СЪЕЗДЕ. Какие сценарии оставались в распоряжении власти за вычетом второго? Только третий. Он — и только он — был выигрышным и давал возможность минимизировать издержки «странного курса». И этого ждали все.
С точки зрения классики политического маневрирования, власти следовало целенаправленно добиваться своей отставки, провоцировать на эту отставку съезд и после начинать кампанию за стенами съезда. Но власть на это не решилась. А Хасбулатов сыграл свою игру на съезде блестяще, и после этого съезда мы можем констатировать рождение новой политической звезды весьма высокого уровня.
Что же касается манеры держаться, то, как ни странно, она привлекла на сторону Р. Хасбулатова большое количество представителей среднего бизнеса в Москве. А это, как известно, тот ключевой ресурс, который адепты «странного курса» хотели бы использовать в своих интересах в ходе жарких игр 1992 года.
С точки зрения седьмого сценария, Руслану Хасбулатову удалось:
первое — объединить вокруг себя «болото» и оппозицию;
второе — не дать власти однозначно втянуть в свою игру президента России;
третье — протолкнуть федеративный договор, о который теперь «сломают себе шею» любые попытки установления авторитарного режима на территории России;
четвертое — осуществить корректирующие и ограничивающие воздействия на политику «странного курса». (Разумеется, принятое съездом постановление не будет выполнено, и правительство от него отмахнется. Но как факт политики оно имеет большое значение);
пятое — настоять на трехмесячном сроке принятия закона о Совета министров;
шестое — не допустить фиктивной смены «политического актера». Отсюда «фиговый листок» декларации о поддержке реформ, без которого смена «политического актера» произошла бы неминуемо;
седьмое — отдать ресурсы, продовольствие и реальную власть в регионы, а политическую ответственность сосредоточить на высшем этаже российской исполнительной власти;
восьмое — настоять на мероприятиях в поддержку машиностроения и на кадровых переменах;
девятое — сохранить те кадры, снятия которых так упорно добивалась власть. Все кричат сейчас о том, что Ельцин не принял отставку Е. Гайдара. А разве отставку Ю. Петрова, о которой так кричали наши радикалы, он принял?
десятое — создать режим политической паузы вплоть до второй половины июля 1992 года, нанеся при этом удары по всем болевым точкам противника;
одиннадцатое — представить «это все» в качестве победы «курса реформ» с соответствующими выводами в случае их провала.
ЧТО ВПЕРЕДИ? Здесь ряд этапов и целей.
Первое. До начала июня 1992 года политизация будет нарастать. Это нарастание должно быть управляемым, а не стихийным. Оппозиция не должна потерять контроля над массами.
Второе. Будет нарастать и раскол внутри оппозиции — как естественный в силу ее пестроты, так и искусственный. Важно этому противостоять всеми способами. Боже избави считать за дураков своих противников. Там есть очень умные, очень квалифицированные люди. И они продемонстрировали свои возможности в полной мере, в том числе и на съезде.
Третье. Скорее всего в конце июня состоится визит российского президента в США. Все, что будет происходить во время этого визита и после него, имеет решающее значение.
Сам Борис Ельцин продемонстрировал способность быстро маневрировать и тем самым удержался в русле реальной политики. Но сумеет ли он сохранить свою выдержку и хладнокровие во время визита и после него? И какой там ему оставят коридор для маневрирования? Это вопрос исторической важности.
Свобода рук для России в вопросах внешнеполитического курса, ее право проводить самостоятельную политику в отношении Европы и Азии — вот чем будет измеряться успех российской геополитики.
Несвобода России в этом вопросе, ее превращение в сателлита США — вот что такое фиаско в вопросах геополитики, ибо за этой сателлитностью последует вовсе не «рай земной» для России, а война на два фронта — с прогерманской Украиной и с проазиатским блоком государств на юге и гибель России.
Столь же важна и трезвость в вопросе о типе власти. Ресурсов для авторитарной власти сегодня уже нет и не может быть, без них такая власть чревата разрушением государства и гибелью носителя власти.
Четвертое. Оппозиция по большей части состоит из государственников. Ее борьба против власти обусловлена тем, то «верхи» осуществляют «странный курс» в каком-то смысле даже в ущерб себе, подрывая при этом государство и общество.
Если этот курс сохранится, тогда политический диалог невозможен.
Оппозиция поймет это сразу же после визита Ельцина в США. И сразу же после этого следует делать надлежащие выводы. Менять и тактику, и стратегию.
Оппозиция — тоже в цейтноте и не должна обольщаться. Власть сделает выводы из своего поражения. И, кстати, уже делает их. А вот чем занята оппозиция — это неясно.
Пятое и основное. Если парламент России позволит себе каникулы до принятия закона о Совете министров (а срок ведь истечет именно в середине июля?), если он оставит бесхозной, исполнительную власть со всеми ее полномочиями на полтора месяца (с середины июля до начала сентября), если этот парламент не сумеет стать в оставшееся время настоящим антикризисным штабом и просто сменит «политического актера», сохранив «странный курс», — что тогда?
Тогда парламент признает, что является тем самым, чем его называют противники, — «парламентом дураков», не фольклорных, а настоящих, и канет в небытие.
Что ж, в этом случае — туда ему и дорога.
«День», 3–9 мая 1992 г.
2.3. Не пройдет и полгода…
Бывший пресс-секретарь российского президента Павел Вощанов, давно грозивший отомстить всем высшим должностным лицам России за свою отставку, наконец-то выполнил обещание. Череповецкий ляп по поводу конституционного референдума, который упразднил бы за ненадобностью Съезд народных депутатов России, Вощанов определил как хитро сплетенный и заранее продуманный политический маневр. Прямо скажем, весьма и весьма ценное замечание. Вот так вчерашние соратники, сюсюкая, сдают, что называется, «под столом» секретные карты своего политического генштаба, мстя при этом за мелкое карьерное унижение. Не правда ли, есть о чем поразмыслить и Бурбулису, и Шахраю, да и всем прочим, кто будет в этих условиях спровоцирован на так называемые крайние меры. И планы этих крайних мер будут сданы заблаговременно — это можно предсказать с полной определенностью. А значит, итог любой операции, планируемой «за семью замками», тут же утекающий чуть ли не в открытую печать, окажется весьма и весьма плачевным.
