Лев Сирин - Грабь Россию! Новая приватизация Путина
Действительно, зачем нужно «приводить в порядок» разрушенные бомбардировками области и города, если от них нет никакого сырьевого или промышленного прока? Русским, как мы помним, положено поскорей вымирать!
Вот и экс-председатель Госкомимущества России Альфред Кох с этим постулатом, похоже, согласен полностью.
Прямо называя свою родину «сырьевым придатком», Кох в радиоинтервью откровенно смеется: «Россия никому не нужна!» И даже для вящей убедительности повторяет: «Не нужна никому, как вы не поймете! В мировом хозяйстве нет для нее места, не нужен ее алюминий, ее нефть. Россия только мешает, она цены обваливает со своим демпингом. Поэтому я думаю, что участь печальна, безусловно».
…Полагаю, даже самому Альфреду Рейнгольдовичу при прослушивании его же откровений показались смешны скорее те места его речи, где он утверждает, что российский алюминий и нефть никому не нужны. «Не нужны» настолько, что Госкомимущество все 1990-е годы притягивало к себе целые профессиональные сообщества: дипломатов, юристов, финансистов. А самого Коха с насиженного места согнало только возбужденное в августе 1997 года в отношении его Генеральной прокуратурой России уголовное дело «за злоупотребление должностными полномочиями».
Катализатор приватизации «Pussy Riot»
16 июля 1941 года начальник штаба Верховного главнокомандования Вермахта генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель отдает приказ всем частям немецкой армии выполнять директивы, выработанные «Экономическим штабом Востока» и подписанные Германом Герингом, т. е. «принять глубокие и повсеместные меры по деиндустриализации, расстройству и ликвидации экономики путем вывоза всех запасов, демонтажа оборудования, конфискации транспортных средств».
Понятно, что речь идет о советской экономике. А «глубокие и повсеместные меры» – это расстрелы и пытки тех, кто будет прямо или косвенно препятствовать мародерству. И рекомендации по принятию таких «мер» регулярно совершенствовались в виде конкретных распоряжений, решений и пояснений тем, кто занимался фашистской «приватизацией» СССР. Рядовые исполнители должны были понимать, что начальство разделяет с ними ответственность за убийства, насилие и издевательства, применяемые ими в качестве «мер» по деиндустриализации Советского Союза и вывоза его природных богатств.
Понятно, что в 1990-е годы в России такими методами действовать было невозможно. Но и церемониться в таком серьезном деле, как пускание с молотка народного добра, никто не собирался. Один из главных героев нашей книги – Анатолий Борисович Чубайс так просто исходил праведным гневом к тем, кому не нравились методы его приватизации.
«…нам предстояло заставить сотни тысяч людей делать то, что они раньше никогда не делали, – рассказывает сам Чубайс, – переломить их отношение к собственности, нарушить, наконец, инерцию покоя в социально-экономической системе, а это – страшная сила. И противопоставлять ей тоже надо силу!»
Ну и терминология у Анатолия Борисовича!
«Заставить», «переломить», «нарушить», «страшная сила», опять – «сила». Прямо силовик при исполнении.
Ничего не напоминает?
Верно! «С фашистской силой темною…» Только наоборот.
И я отнюдь не выдернул с трудом найденную цитату из контекста речей главного приватизатора России. Такого рода устрашающими откровениями пестрят его воспоминания о методах насаждения им приватизации в России.
«…все пойдет насмарку, если ты не заткнул глотку кому-то», «если в нужный момент не обрезал», «если ты не ткнул носом в ошибки». «Почему недостаточно эффективно душил? Политический компромисс…»
…Не напалм и виселицы, конечно, но, признайтесь, страшновато было бы вступить даже в словесный поединок с таким бойцом приватизационного фронта.
О бесконечных поправках, дополнениях и разного рода иных нормативных актах, которые все годы своего руководства процессом разгосударствления народного имущества являл всему честному российскому народу Чубайс со товарищи, я уже подробно рассказывал. А о том, что подобная документальная педантичность имела истоки в Третьем Рейхе, нет.
Так, к примеру, на совещании «Экономического штаба Востока» 2 мая 1941 года принимается множество решений и поправок в уже сложившуюся концепцию разграбления России. В частности, там черным по белому можно прочитать: «Продолжать войну можно будет лишь в том случае, если все вооруженные силы Германии на третьем году войны будут снабжаться продовольствием за счет России. При этом несомненно: если мы сумеем выкачать из страны все, что нам необходимо, то десятки миллионов людей будут обречены на голод». Не менее откровенны и «Замечания и предложения по генеральному плану «Ост» рейхсфюрера СС» Германа Геринга, подписанные им 27 апреля 1942 года. И так далее, и тому подобное.
На Нюрнбергском процессе один из обвинителей со стороны СССР Лев Шейнин заявил: «…под непосредственным руководством подсудимого Геринга была заранее предусмотрена, подготовлена, обучена и вымуштрована целая армия грабителей всех рангов и специальностей для организованного расхищения и разграбления народного достояния СССР».
Впрочем, зверства фашистов для тех, кто вырос в СССР– России, не секрет.
Но вот для всех ли?
«Многострадальный народ страдает по собственной вине. Их никто не оккупировал, их никто не покорял, их никто не загонял в тюрьмы. Они сами на себя стучали, сами сажали в тюрьму и сами себя расстреливали. Поэтому этот народ по заслугам пожинает то, что он плодил».
Это снова цитата из откровений Альфреда Коха. Человека, помимо руководства Госкомимуществом во второй половине 1990-х входившего в Правительство России еще и в качестве вице-премьера.
Любопытно, что если старший товарищ Коха – Анатолий Чубайс, как мы помним, объясняя, мягко говоря, свои странные методы в разгосударствлении народного имущества России, ссылается на политическую необходимость такого рода приватизационных процессов, резюмируя, что в принципе ему удалось сделать то, что хотелось, то у Коха совершенно противоположная точка зрения.
«…На старте реформ мы решали задачу становления частной собственности», – говорит Анатолий Борисович. И добавляет, что «эта задача решена».
А вот Альфред Рейнгольдович, напротив, настроен скептически в отношении их с Чубайсом «работы» в Госкомимуществе: «Да, мы старались изменить. Я думаю, что это лет через 200–300 скажется».
…Почему не через тысячу лет? – хочется переспросить. – Ведь Третий Рейх собирался жить тысячелетия.
Впрочем, сам Кох дает исчерпывающий ответ на вопрос, при каких условиях на России «скажутся» плоды его с Чубайсом трудов.
«Если только Россия откажется от бесконечных разговоров об особой духовности русского народа и особой роли его, то тогда реформы могут появиться. Если же они будут замыкаться на национальном самолюбовании и искать какого-то особого подхода к себе и думать, что булки растут на деревьях… Они так собой любуются, они до сих пор восхищаются своим балетом и своей классической литературой XIX века, что они уже не в состоянии ничего нового сделать».
…Если кто не сообразил, то «они» в исполнении Коха – это русский народ с его кондовой литературой и балетом. 200–300 лет ему будет вполне достаточно, чтобы забыть о своих культурных и экономических достижениях. Ибо, как говорил Адольф Гитлер: «Славяне созданы для того, чтобы работать на немцев, и ни для чего больше».
Понятно, что для того, чтобы русский народ «обслуживал экономические интересы» Германии, его предполагалось (по Коху, по-прежнему предполагается) децивилизовать, т. е. лишить чувства собственного достоинства.
Касательно методов Гитлер формулировал это так: «Лучше всего для нас было бы, если бы они вообще объяснялись на пальцах. Но, к сожалению, это невозможно. Поэтому – все максимально ограничить! Никаких печатных изданий. Самые простые радиопередачи. Надо отучить их мыслить. Никакого обязательного школьного образования. Надо понимать, что от грамотности русских, украинцев и всяких прочих только вред. Всегда найдется пара светлых голов, которые изыщут пути к изучению своей истории, потом придут к политическим выводам, которые в конце концов будут направлены против нас. Поэтому, господа, не вздумайте в оккупированных районах организовывать какие-либо передачи по радио на исторические темы. Нет! В каждой деревне на площади – столб с громкоговорителем, чтобы сообщать новости и развлекать слушателей. Да, развлекать и отвлекать от попыток обретения политических, научных и вообще каких-либо знаний. По радио должно передаваться как можно больше простой, ритмичной и веселой музыки».
…Ну чем не изобилие развлекательных радиостанций или телепередач в современной России? «Столб с говорителем» – это радиоприемник с громко звучащей музыкой, который отныне непременный атрибут фактически любого учреждения и заведения в современной России. «Передачи на исторические темы», которые так страшился фюрер, ныне сведены до минимума на периферийных телеканалах. Да и те, что остались, редко выглядывают в XX век, больше копаясь в Древней Руси.
