Русская Евразия в прошлом и будущем - Петр Николаевич Савицкий
Огромный круг земель является общим Российской империи в Джучиеву улусу. Мы подразумеваем основное протяжение евразийских низменностей-равнин (нынешней доуральско-русской, западно-сибирской и туркестанской). (Сюда же относятся прилегающие части Кавказа.) Основная территория Джучиева улуса составляет основную часть территории новейшего Русского государства. Власть золотоордынских ханов охватывала одновременно: бассейны Дона и Волги (в их полном составе), Киев, Смоленск, Новгород и Устюг, побережья Аральского моря (тогдашний Узбекистан) и степи позднейших Тобольской и Томской губерний.
* * *
С геополитической точки зрения является незыблемо обоснованным то введение истории Золотой Орды в рамки русской истории, которое производит Г. В. Вернадский. Даже элементарное изложение русской истории должно отныне знакомить с образами тех царей и тех темников, в деятельности которых выразились в свое время геополитические и хозяйственные тяготения, приведшие в Новое время к созданию великого Русского государства. Имена этих царей и темников должны явиться одним из символов трактовки евразийских низменностей-равнин и прилегающих к ним стран, как «связной площади», как геополитического единства.
Не нужно забывать, что и в смысле экономическом золотоордынская власть имела дело с (применительным к условиям того времени) использованием хозяйственных ресурсов тех самых территорий, которые в настоящее время являются поприщем экономической деятельности народов России-Евразии. К настоящему моменту нет сомнений, что это использование было многосторонним. Как выражается В. В. Бартольд, в терминах старой географии «доказано, что, несмотря на произведенные монголами опустошения, первое время существования Монгольской империи было временем экономического и культурного расцвета для всех областей, которые могли воспользоваться последствиями широко развившейся при монголах караванной торговли и более тесного, чем когда-либо прежде и после, культурного общения между западной и восточной Азией» (Бартольд В. В. История изучения Востока в Европе и России).
Пришедшие к процветанию (а отчасти возникшие) в течение XVIII–XIX вв. русские города Причерноморья, а также среднего и нижнего Поволжья представляются, в широкой исторической перспективе, воспроизведением и возрождением располагавшихся в тех же местах культурно-юродских центров золотоордынской эпохи (Сарай, золотоордынские центры в Крыму). В Поволжье «остатки домов с облицовкой мрамором и изразцами, водопроводы, надгробия, куски серебряной утвари, парча, венецианское стекло выступают свидетелями о жизни татарских культурных средоточий XIII–XIV вв. и… их отношений с другими народами Востока и Запада».
Ряд золотоордынских царей и темников XIII–XIV столетий в их качестве распорядителей судьбами евразийских низменностей-равнин может и должен быть сопоставляем с образами русских императоров, императриц и полководцев XVIII–XX веков. И если среди последних мы видим много значительных и одаренных фигур, то немало их и среди первых; назовем «властного и сурового правителя» Беркая, «победителя греков» темника Ногая (правителя Причерноморья: 1266–1299), «правосудного и расположенного к людям добра всякого вероисповедания», в то же время «властного и сильного» хана Тохту (1291–1313), великого Узбека (1313–1341), Джанибека (1342–1357), при котором была «большая льгота» русской земле, и пр.
Нужно отдать должное дому Джучи и монгольской военной среде. Ряд администраторов и полководцев, выдвинувшихся в истории Золотой Орды в течение одного столетия (от середины ХIII по середину XIV в.: «великое столетие» Золотой Орды!), может поспорить с любым таким рядом в истории других народов и стран, особенно если мы вспомним, что Золотая Орда есть только часть того целого, в центре и других частях которого действовали и Чингис, и его полководцы, и последующие великие ханы ХIII в. среди которых немало крупных фигур.
Для русского человека изучение истории этих людей очень интересно. В частности, деятели Золотой Орды соприкасались со многими геополитическими сочетаниями, которые и в настоящее время остаются в силе для России-Евразии (например, отношение к Балканским странам и Польше). Около них скрещивались религиозные принципы (православие, мусульманство, шаманизм), которые и сейчас действенны в евразийском мире.
Сила золотоордынской государственной традиции не была исчерпана в «великое столетие» Золотой Орды (от середины ХIII по середину XIV в.). Крупным фактом является двукратное «возрождение» государственно-политической традиции Золотой Орды. Первое из них можно назвать тохтамышо-едигеевым, или тимуровым, возрождением (конец XIV – начало XV в.), второе – менгли-гиресвым, или крымско-османским (XV–XVIII вв.).
Русь и Литва
«Замятия великая» в Орде (конец 1350-х и 1360-е гг.) есть факт чрезвычайно значительный в геополитической истории Евразии. Именно в этот момент крайний юго-западный угол Евразии вышел из-под золотоордынской власти (процесс, который начался еще в конце 1330-х гг., когда Болеслав Тройденович захватил Галич): степи между Днепром и Днестром заняло Литовско-Русское государство, между Днестром и Дунаем – Молдавия…
Когда в 1362 г. Ольгерд разбил подольских татарских князей, остатки татар частью ушли в Крым и за Дунай (в Добруджу), частью подчинились Литве. С этого момента у Литовско-Русского государства появились служилые татары, которым, на условиях несения военной службы, были уступлены земли в Причерноморье, так же как на столетие позднее, на тех же условиях, Василием Васильевичем были даны татарскому царевичу Касиму земли на Оке (Мещерский городок). Это последнее событие оказалось «делающим эпоху». Касимовское царство многим способствовало переключению внутриевразийских объединительных тенденций с монголо-татарских владений на московского царя. Появление же служилых татар в Литовском государстве не повлекло за собой крупных последствий; и та благоприятная для Литвы (и стоявшей за ней Польши) геополитическая конъюнктура, которая была создана в западном отрезке евразийских степей Ольгердом и Витовтом, к XVI в. была ликвидирована выступлением новых татарских и турецких сил…
Иначе говоря, Москва оказалась годным объединительным центром в евразийской государственной системе. Литва-Польша таким центром не оказалась. Здесь намечается граница двух исторических миров: одного – определяемого сложным сочетанием византийских и монгольских традиций, все глубже перерабатываемых и все полнее перекрываемых новым, из-под спуда бьющим началом русскости; другого – определяемого началом латинства (мира, в котором самые отрицания латинства соотносительны латинству и тем самым зависимы от него). Это есть первое и приблизительное определение Евразии и Европы как особых исторических миров.
Процесс русской истории может быть определен как процесс создания России-Евразии как целостного месторазвития. Объединительным узлом в этом процессе сделалась та историческая среда, где налегли друг на друга и сопряглись друг с другом слои духовно-культурного византийского и государственно-военного монгольского влияния.
Это есть историческая среда верхневолжской Руси XIII–XV вв., намечаемая именами князей от Александра Невского до Василия Васильевича (и далее), владык – от митрополита Кирилла (духовного отца Александра) до митрополита Ионы (духовного отца Василия)… Здесь неизменно были сильны полученные от Византии культурные начала, и
