Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №42 от 18.10.2011

Выгоняемый скот с колхозов Одесской области также без учета, на произвол судьбы брошен и перегонялся на Мариуполь. Для групп дойных коров не позаботились предоставить походные агрегаты с необходимым оборудованием и посудой, чтобы можно было производить дойку коров и вырабатывать масло и творог и по пути сдавать в любом населенном пункте заготовительным или торгующим организациям. Этого не проделывалось, и дойные коровы в дороге портились, а наша страна в продуктах нуждается. Много людей, бежавших оттуда, бродит без учета. Наблюдались еще такие факты: ряд тех жуликов, набивших карманы деньгами, забирали свои семьи, имущество грузили на машины и уезжали, даже собачек комнатных брали с собой и ехали под зонтиками, а тысячи 14-летних учеников школ ФЗО, ремесленных и железнодорожных училищ шли пешим строем, заливаясь потом и слезами от жары.

Вот на основании этого народ ропщет, а иногда и говорят - значит, у кого карман с деньгами, тот едет на машине, а дети-школьники должны идти пешеходом.

Приехав в Мариуполь, ряд жителей Одессы, кому удалось присвоить товары и деньги, кричат во все горло - мы пострадавшие, мы беженцы, а этим моментом по спекулятивным ценам продают товары на рынке. Вот таких людей, которые не получили расчета в учреждениях и не отчитались перед учреждениями, а была возможность, надо беспощадно уничтожать.

Ведь сейчас наши братья проливают кровь на фронтах Отечественной войны, а паникеры и дезертиры создают панику и разлагательство. С таким народом надо будет беспощадно вести борьбу.

Заканчивая на этом, я хочу сказать, может быть, я и неверно рассуждаю по своей малограмотности, может быть, я глубоко ошибся, но я советский гражданин, если надо будет, то и жизнь отдам за советскую родину, и я решил написать своему родному правительству и открыть все наболевшее.

Ведь об этом письме знаю я один да Вы, если его получите, будете знать, да четыре стены, в которых я писал. Если я этим письмом нанес политическую ошибку, то пусть меня советский закон покарает жестоко.

18 августа 1941 г.

И.И. Ковалев

АПРФ, ф. 3, оn. 50, д. 461, л. 84-86. Заверенная машинописная копия

На завтраке присутствовали В.М. Молотов; французский дипломат, представитель де Голля в Москве Гарро Роже; полпред СССР во Франции А.Е. Богомолов.

Генерал де Голль с июня 1944 г. занимал пост председателя Временного правительства Французской Республики. Он прибыл в СССР 27 ноября 1944 г. самолетом и приземлился в Баку. Оттуда специальным поездом через Сталинград прибыл в Москву. На вокзале его встречал В.М. Молотов, в ту пору первый заместитель Председателя Совнаркома СССР, одновременно заместитель председателя Государственного Комитета Обороны, нарком иностранных дел СССР, другие официальные лица.

СЕКРЕТНО

Из кратких бесед за завтраком и за кофе выделю следующие основные элементы.

1. Возникла шутливая беседа между т. Молотовым и Гарро о роли авиации в дипломатии и политике в духе того, что авиация облегчает политические связи стран.

Тов. И. В. Сталин включился в эту беседу и в иронически-шутливом тоне заметил: “Если только полеты не заканчиваются катастрофой”.

Затем т. Сталин добавил, обращаясь к де Голлю: “Вы можете быть спокойны в Ваших полетах в СССР. Никаких катастроф не будет. Это не наш метод. Такие катастрофы возможны где-нибудь на юге Испании или Африки, но не у нас в СССР. Мы бы расстреляли людей, виновных в такой катастрофе”.

2. За кофе де Голль спросил тов. Сталина, как он относится к Германии, как к фашистам или как к немцам. Тов. Сталин ответил, что и в Германии имеются хорошие люди, но их мало. После победы над Германией нужно будет привлечь этих людей к переустройству Германии.

Де Голль ответил, что он придерживается иной точки зрения, и спросил тов. Сталина, какое различие видит он между политикой Бисмарка и теперешнего правительства Германии.

Тов. Сталин ответил, что некоторые советские историки чрезмерно отрывают политику Бисмарка от политики Вильгельма II или даже противопоставляют их друг другу. Это неверно. Между политикой Бисмарка и Вильгельма II нет принципиального различия. Одна продолжает другую. Что же касается Бисмарка и теперешней Германии, в известном смысле слова Бисмарк является родоначальником германского фашизма.

Де Голль спросил, различает ли т. Сталин Гитлера, Геринга, Геббельса и Гиммлера как политических деятелей разного направления. Тов. Сталин ответил, что эти “различия течений” выдуманы самими гитлеровцами и что никакого различия между ними нет.

Де Голль попросил т. Сталина дать общую характеристику германского фашистского правительства. Тов. Сталин ответил, что это “правительство” представляет собою кучку уголовных преступников, которых надо уничтожить, хотя это довольно трудно сделать.

3. Де Голль спросил тов. Сталина, почему он так много работает. Тов. Сталин ответил, что это, во-первых, дурная русская привычка, а во-вторых, объясняется большим размахом работы и той ответственностью, которая возлагается на него таким размахом работы. “Боюсь ошибиться”, - добавил тов. Сталин.

Де Голль спросил, не является ли эта боязнь боязнью за ошибки сотрудников. Тов. Сталин ответил, что иногда это ошибки сотрудников, а иногда и его самого.“Ошибки имеются. И у меня, и у моих сотрудников, а ответственность огромна - вот и приходится много работать, но мы привыкли к этому”, - добавил, смеясь, т. Сталин.

Богомолов

Ниже следуют две приписки:

“Записал посол Богомолов, переводивший беседу тов. Сталина с де Голлем за завтраком”.

“Запись сделана по памяти без всяких отметок во время беседы. Богомолов”.

АПРФ. Ф. 45. On. 1. Д. 391. Л. 16-18. Подлинник. Машинопись.

Подпись - автограф.

КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО

СОВЕЩАНИЕ ДЕЯТЕЛЕЙ СОВЕТСКОЙ МУЗЫКИ В ЦК ВКП(б)

В середине января 1948 года в ЦК ВКП(б) состоялось совещание деятелей советской музыки, в котором приняло участие свыше 70 композиторов, дирижеров, музыкальных критиков, музыковедов.

На совещании были подвергнуты обсуждению вопросы состояния и развития советской музыки в связи с итогами общественного просмотре оперы «Великая дружба» В. Мурадели.

В работе совещания приняли участие секретари ЦК ВКП(б) т.т. А.А. Жданов, А.А. Кузнецов, М.А. Суслов, Г.М. Попов.

Совещание открылось вступительной речью тов. А.А. Жданова. В прениях выступили т.т. Шапорин Ю.А., Мурадели В.И., Захаров В.Г., Держин-ская К.Г., Хренников Т.Н., Дзержинский И.И., Хачатурян А.И., Серебряков П.А, Ливанова Т.Н.. Шостакович Д.Д., Гольденвейзер А.Б., Городинский В.М., Иванов К.К., Шебалин В.Я., Катульская Е.К., Козицкий Ф.Е., Белый В.А., Книппер Л.К., Марков П.А., Соловьев-Седой В.П., Келдыш Ю.В., Кабалевский Д.Б., Жданов А.А., Гнесин М.Ф., Басс-Лебединец А.Д., Нестьев И.В., Половинкин Л.А., Хайкин Б.Э.

Ниже публикуются стенограммы речей выступавших на совещании товарищей.

Товарищи, Центральный Комитет партии решил собрать совещание деятелей советской музыки по следующему поводу.

Недавно Центральный Комитет принял участие в общественном просмотре новой оперы тов. Мурадели «Великая дружба». Вы, конечно, представляете, с каким вниманием и интересом Центральный Комитет отнесся к самому факту появления после свыше чем десятилетнего перерыва новой советской оперы. К сожалению, надежды Центрального Комитета не оправдались. <...>

Тот факт, что ЦК проводит второе совещание по опере Мурадели, показывает, какое значение придается этому вопросу. На первом совещании, где присутствовали в основном работники Большого театра, тов. Мурадели после критики объяснял свою неудачу также рядом общих причин. <...>

Тов. Мурадели говорил, что он понимает требования, которые предъявляют партия и народ к советской опере. Мурадели утверждал, что он понимает мелодию, что он хорошо знает классическую музыку, но уже со школьной скамьи консерватория не учила его уважать классическое наследство. Слушателям консерватории говорили, что это наследство устарело, что надо писать новую, по возможности не похожую на классическую, музыку, что нужно отказаться от «традиционализма» и быть всегда оригинальным. Нужно равняться не на классиков, а на наших ведущих композиторов. После окончания консерватории такое же воздействие на него и на других композиторов оказывает наша музыкальная критика, среди которой распространенным является мнение, что опора на классиков есть признак дурного тона. Находясь под постоянным воздействием такого рода идеологического пресса, он, в конце концов, постепенно и подошел к тем неправильным трактовкам и неправильным формам, которые привели его к творческой неудаче. Он говорил о неправильном воспитании музыкальных кадров, когда всякое несогласие с распространенными в настоящее время канонами и «современными» направлениями трактуется как отсталость, консерватизм, ретроградство; он говорил о невозможной обстановке творческой работы, причем указывал, что эта обстановка создается в угоду направлению формалистическому, а не направлению реалистическому и классическому. Надо выяснить здесь: верно все это или неверно? Может быть, тов. Мурадели ошибается, может быть, он не прав по существу дела, может быть, он сгущает краски? Во всяком случае, такие вопросы нельзя загонять вглубь: их нужно выяснить публично.