Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №27 от 02.07.2013
Разговоры то вспыхивали, то затухали в зависимости от хода переговоров.
Главным препятствием к заключению перемирия было не определение демаркационной линии, как утверждают некоторые историки, в том числе и в Корее. Основное время заняла выработка принципа обмена военнопленными. Американо-южнокорейская сторона удерживала примерно 165 тыс.
У противной стороны, как считали, было порядка 60 тыс. человек.
Северокорейско-китайская сторона предлагала обмен «всех на всех», американцы же и их союзники требовали обмена «одного на одного» в надежде задержать в Южной Корее значительное число военнопленных. После долгих и упорных переговоров договорились о принципе «добровольной репатриации» (волеизъявлении) пленных. На основе этого принципа и было заключено соглашение о перемирии и состоялся обмен пленными, правда, с грубыми нарушениями американской стороной.
Истекло три года войны.
Наконец, стало известно, что подписание соглашения о перемирии произойдет 27 июля. Предусматривалась такая процедура: 27 июля в 10 часов утра в Паньмыньчжоне соглашение парафируют начальник Генерального штаба КНА генерал Нам Ир и американский представитель генерал Гаррисон.
Затем парафированный текст будет доставлен в Пхеньян и Сеул, где его в 22 часа подпишут соответственно генералиссимус Ким Ир Сен и генерал Кларк, верховный командующий объединенной армией Запада. Тот момент — 22 часа и будет означать окончание войны и вступление в силу соглашения о перемирии.
Рано утром 27 июля мы с корреспондентом ТАСС Борисом Ореховым выехали из Пхеньяна в Паньмыньчжон. От столицы до линии фронта было примерно 160 километров. Парафирование проходило в наскоро построенном деревянном сарае. Он сохранился и сейчас с небольшими переделками.
К 10 часам утра в зале собралось довольно много журналистов, охраны.
Журналисты были, как правило, из западных стран. Из прогрессивных был один Бэрчет, каким-то образом приехавший с Юга. Из советских были только мы с Борисом Ореховым.
Посреди зала стоял длинный стол с двумя флажками — КНДР и ООН. Ровно в 10 часов к столу с разных сторон подошли Нам Ир и Гаррисон, сухо поздоровались, сели каждый у своего флажка, подписали по несколько десятков экземпляров текстов соглашения и приложений к нему, которые стопками лежали перед каждым из них, и быстро, не прощаясь, вышли из зала.
Вернулись мы с Борисом в Пхеньян задолго до 22 часов и сразу же поехали в здание Кабинета Министров КНДР, где должно было состояться подписание генералиссимусом Ким Ир Сеном соглашения о перемирии.
Зал довольно быстро заполнили члены правительства КНДР, секретари ЦК ТПК, генералы КНА, руководители Единого Демократического Отечественного Фронта, другие представители общественности, журналисты. Ровно в 21 час 59 минут в зал вошёл Ким Ир Сен. Тепло поздоровавшись с присутствующими, он подошёл к столу, не торопясь сел. Обменявшись несколькими фразами с Нам Иром, Ким Ир Сен стал принимать от него тексты соглашения и подписывать их.
Было ровно 22 часа, в городе, как бывало при отбое воздушных тревог, завыли мощные сирены, возвещая об окончании войны. Церемония подписания соглашения окончена. Все поздравляют Ким Ир Сена с Победой. Пожали руку маршалу и мы.
Вышли на улицу. Нужно было спешить передать сообщение о важнейшем событии в Москву.
...В Корее мы победили. Я говорю «мы», имея в виду прежде всего героический корейский народ под руководством Трудовой партии Кореи во главе с Ким Ир Сеном. Несмотря на колоссальные потери и утраты, народ выстоял и победил.
«Мы» — это Советский Союз и Китай, которые сделали всё для того, чтобы корейский народ победил. И здесь я имею в виду прежде всего роль китайских народных добровольцев и славных советских лётчиков.
Я склоняю голову перед миллионом отважных китайских борцов, которые пали, буквально грудью защищая свободу и независимость корейского народа, мир и социализм на земле. С китайцами и в Корее у нас была большая дружба.
Приказом командующего китайскими народными добровольцами я был награждён китайской боевой медалью. Тогда это была единственная военная награда КНР. Ею награждали и солдат, и командиров. Позже за работу в Корее я был награждён орденом Красного Знамени.
О боевых подвигах советских лётчиках в Корее написано немало. Это дела так называемого 64 корпуса советской авиации. За годы корейской войны советские лётчики и средства ПВО 64-го корпуса сбили 1309 самолётов противника разных типов. Потери с нашей стороны составили 110 лётчиков и 319 самолётов. В корейском небе воевали такие прославленные соколы, как И.Н. Кожедуб, В.И. Попков, И.В. Сутягин, Е.Г. Пепеляев, Д.Н. Оськин, С.М. Крамаренко и многие другие асы Второй мировой войны. 35 советским лётчикам за участие в боях в небе Кореи присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Очень важно отметить то, что в боях с американскими стервятниками, основные силы которых были брошены на уничтожение мирных жителей, участвовала только советская истребительная авиация, прикрывавшая населённые пункты, народнохозяйственные объекты, дороги и мосты.
Подсчитано, что лишь 15 процентов из общего числа самолётовылетов американской авиации предназначалось для прикрытия войск, остальные же имели целью истребление мирного населения и уничтожение народнохозяйственных объектов. Весьма важен и такой факт. Среди 1309 сбитых американских самолётов было несколько сот дальних тяжелых бомбардировщиков Б-29, гордости американской военщины, основного носителя в то время атомных бомб на большие расстояния. Уничтожив в Корее значительную часть гигантских носителей атомной смерти, наши лётчики надолго лишили США способности вести крупномасштабные боевые действия.
Вот как оценил Генеральный штаб Советской Армии боевые действия 64-го корпуса: «Активные и напряжённые действия истребителей корпуса с начала военных действий и до заключения перемирия, несмотря на явное превосходство в силах ВВС США, не дали им возможности разрушить основные прикрываемые объекты и нанесли противнику значительные потери во всех родах авиации» (журнал «Вопросы истории». 1994. №12. С.45).
Известные российские историки А.В. Торкунов и Е.П. Уфимцев в книге «Корейская проблема: новый взгляд», обстоятельно проанализировав материалы архивов периода корейской войны, приходят к выводу: «Если до конца быть объективными, нужно признать, что участие китайских добровольцев и советских авиационных частей в войне вместе с огромной материально-технической помощью СССР Северной Корее сыграли решающую роль в том, чтобы отстоять существование КНДР как самостоятельного государства». Известно, что на случай ухудшения обстановки СССР готовился отправить пять бронетанковых дивизий для оказания помощи КНДР. Они находились в полной готовности в районе озера Хасан.
Хочу рассказать о трагическом и героическом подвиге в Корее нашего лётчика капитана Евгения Михайловича Стельмаха.
У американцев была хорошо поставлена в Корее спасательная служба своих лётчиков, сбитых как на вражеской суше, так и над морем. Поэтому нашим пилотам, чтобы не быть сбитыми и не оказаться в плену, разрешали летать из Китая только до линии Пхеньяна (150—160 километров до фронта) и береговой черты моря.
Во время одного из воздушных боев на большой высоте капитан Стельмах был сбит и приземлился недалеко от линии фронта в расположении части китайских добровольцев, которые приняли его за американского летчика и стали окружать, чтобы взять в плен живым. Но Стельмах, потеряв ориентировку, поскольку спускался с большой высоты при сильном ветре, принял китайских добровольцев за лисынмановцев, окружавших его, начал отстреливаться и, чтобы не попасть в плен, последнюю пулю пустил в себя.
Капитан Евгений Михайлович Стельмах посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза.
Мои воспоминания о минувших днях более полустолетней давности работы в КНДР были бы крайне неполны, если бы я хотя бы очень кратко не рассказал о своих встречах и впечатлениях о выдающемся сыне и вожде корейского народа Ким Ир Сене.
Я знал лично Ким Ир Сена почти 30 лет. Мы встречались с ним в самых разных ситуациях: от официальных церемоний до охоты на фазанов. В те годы он прилично говорил по-русски, так что обходились без переводчика.
Это был красивый человек, довольно высокого роста, немного полноват, с приглушенным хрипловатым голосом и с обворожительной улыбкой. У него были большие мягкие руки, он умел как-то по-особому тепло и сердечно здороваться. С ним было легко и интересно разговаривать: он был доступен и прост. Он умел слушать, не перебивая собеседника, не поучал, но говорил всегда веско и авторитетно. Я запомнил два афоризма, которые он часто повторял: «Народу нужно поклоняться как небу» и «Если на нас и небо обрушится — найдём выход».
