Анатолий Гончаров - Генералы российских смут

Жизнь во всяком случае продолжается, и жить надо, не обращая внимания на то, что тысячу раз сказано и написано в августе 2000-го и было забыто уже в сентябре. Итоги подводились, и выводы делались, даже если их и не было, итогов и выводов. Был вопрос: когда и чем все это закончится? Ответа не слышно, слышно только, как снулый российский министр обороны отчаянно цеплялся за аварийные буи спасительной для него версии о столкновении «Курска» с чужой субмариной, а старатели намывали несуществующие подробности и пытались учить президента этическим нормам поведения. Если не усвоит, вступят в силу слова Березовского: «Путин падет до конца года». А Чубайс, не дожидаясь срока, уже назначил себя в президенты.

Вернемся к генеральной версии, застрявшей в полуотставленной главе Минобороны РФ, чтобы выветрилась она из всех прочих голов. Не было белозеленых буев в районе катастрофы, как не было ни вблизи, ни поодаль лежавшего на грунте «Курска» отколовшегося фрагмента британской подлодки. Не было. И вахтенный журнал флагмана «Петр Великий» не содержал никаких записей по поводу обнаружения этих предметов, а штаб Северного флота, не сообразуясь с возможным гневом министра, официально и жестко опроверг сам факт обнаружения мистических буев и рубочных фрагментов ограждения, назвав это «абсолютной неправдой». Все обломки, найденные в районе катастрофы, являлись фрагментами носовой части корпуса «Курска». Иными словами, министр обороны Сергеев был уличен в распространении ложной информации.

Большой противолодочный корабль «Адмирал Чебаненко» потому и зовется противолодочным, что его главная и основная задача состоит в своевременном обнаружении неопознанных подводных лодок с последующей нейтрализацией их действий. В ходе августовских учений Северного флота БПК «Адмирал Чебаненко» патрулировал зону учений круглосуточно. Чужие подлодки были им запеленгованы, что и зафиксировано в вахтенном журнале, однако находились они в 10-15 милях за пределами полигона Северного флота. Не враги себе на тех лодках и хорошо представляли, чем могла закончиться для них попытка скрытного вторжения в район, объявленный закрытым на время учения для судов всех типов. Ни 12 августа 2000 года, ни в течение десяти последующих суток иностранных подлодок в районе аварии не было.

Как ни странно, именно убежденность в диверсии на АПРК «Курск» породила множество иных, отвлекающих причин катастрофы, чтобы в этом множестве не слишком светилась основная. Ведь взрывное устройство пронес на лодку и установил в ракетно-торпедном отсеке не кадровый разведчик ВМФ США Эдмонд Поуп, ожидавший решения своей участи в СИЗО «Лефортово», а неустановленный гражданин России, кто вначале только помогал Поупу добывать какие- то сведения о новейшей скоростной торпеде «Шквал», к испытаниям которой готовились на «Курске», а затем вынужден был сделать и роковой шаг на пути оплаченного предательства. Вполне можно допустить, что он не догадывался о масштабах последствий, и сам стал жертвой этих последствий.

Понятно, что это был не 70-летний заведующий кафедрой ракетных двигателей МГТУ им. Баумана, арестованный в апреле вместе с Поупом в тот момент, когда передавал американскому разведчику документацию по технологии изготовления высокоэффективного топлива для торпеды «Шквал», получив за эту услугу 30 тысяч долларов. Таких помощников у Поупа было не один и не два. Тихий, обаятельный американец легко заводил знакомства среди сотрудников научно-исследовательских центров, работавших на военно-промышленный комплекс в Калуге, Новосибирске, Сергиевом Посаде. Предлагал совместные проекты, обещал щедрое финансирование...

Настойчиво добиваясь получения секретов торпедного топлива, позволяющего снаряду развивать под водой скорость свыше 100 метров в секунду, Эдмонд Поуп ни разу не засветился в Каспийске на заводе «Дагдизель», где эти торпеды производили. Именно потому не засветился, что «Дагдизель» и был его главным интересом. Поупа арестовали, как уже сказано, в апреле 2000 года, вскоре после того, как на Совете безопасности было принято решение возобновить российское военное присутствие в Средиземном море. Арест, видимо, только отчасти повлиял на реализацию замысла, а может, и никак не повлиял. По проекту «Шквал» работала целая группа разведчиков. Отсюда и широкая осведомленность удачливого шпиона, за которым ФСБ несколько месяцев вела слежку, и он это знал, потому й не подставился с поличным до апрельского контакта с профессором Бауманки, и задачу свою в итоге выполнил.

Подводная лодка «Курск» играла ключевую роль в ходе учений Северного флота, совершая головокружительные маневры, осуществляла запуск крылатых ракет, словом, выполняла все то, что было запланировано регламентом боевых стрельб. Первый взрыв на борту АПРК, спровоцировавший гораздо более мощный второй, прозвучал не в начале и не в середине учений, а в самый последний день, 12 августа 2000 года. Взрывов вообще не было бы, если бы не получил командир корабля Геннадий Лячин команды на запуск экспериментальной торпеды «Шквал». Едва лишь прозвучала эта команда, едва экипаж раздраил люки между первым, вторым и третьим отсеками, как того требует инструкция, чтобы минимизировать удар сжатого воздуха, ибо именно сжатым воздухом выбрасывается торпеда - сработало взрывное устройство, связанное с механизмом приведения торпедных аппаратов в боевую готовность.

Дальше начались поиски «буев». Дальше ангажированные артельщики СМИ тысячу раз клеймили позором неуклюжую и неумную державу, подрядившуюся без устали хоронить своих героев.

Российские спасатели работали, рискуя собственными жизнями, но не в их силах было преодолеть «засекреченный» страх высокого начальства, пытавшегося оставить на дне все концы этого страха. Логика тут и не ночевала. Казалось бы, коль утвердились на версии столкновения, так и дайте возможность убедиться в зримых его результатах. Пусть снимают на видео изуродованную носовую часть «Курска» во всех ракурсах - норвежцы, англичане, кто угодно, тем скорее и увереннее эксперты подтвердят правоту версии, тем меньше поводов обвинять флотское начальство в бездействии. Где смысл в сознательном укрывательстве последствий катастрофы, если только он не в самом укрывательстве?

Президент США Билл Клинтон дважды обращался к Путину с просьбой освободить Эдмонда Поупа, не доводя дело до суда. Стало быть, велика заслуга этого разведчика перед своей страной, и оценивалась она выше самолюбия Клинтона, которому Путин дважды ответил: «Будет сидеть до суда». И 24 августа Лефортовский районный суд Москвы отказался изменить меру пресечения капитану первого ранга ВМФ США Эдмонду Дину Поупу, обвиняемому в шпионаже, хотя адвокаты представили суду медицинское заключение о неудовлетворительном состоянии здоровья подсудимого и дополнили его сообщением, что в Америке умирает от рака кожи отец Поупа. Никаких послаблений: «Будет сидеть до суда».

Послабления недопустимы, зато компромиссы, как выяснилось, возможны. Еще до трагедии с «Курском» в Москву примчался заместитель директора ЦРУ, а 18 августа с некоей секретной миссией прибыл и сам глава этого ведомства Джордж Тенет. Официально было заявлено, что визит носит плановый характер и не касается «темы ЧП в Баренцевом море». Возможно, мистер Тенет действительно ограничился выражением соболезнования на эту «тему», но тут важно другое.

К 18 августа версия, столкновения «Курска» с чужой субмариной перестала быть основной, доказать ее абсурдность при обоюдном желании не так уж и сложно. Но Джорджа Тенета как раз устраивала эта версия. Для него не было секретом, что детонация противолодочной торпеды «Шквал» при столкновении с «инородным телом» или при ударе о грунт практически равна нулю, а каждая из таких торпед и сам отсек, где они находятся, оборудованы многоступенчатой системой защиты от внешнего воздействия. У его российских собеседников к тому времени тоже не оставалось сомнений в том, чье именно взрывное устройство испытало на прочность систему защиты. Как бы сама собой возникла плодотворная тема для поиска и обсуждения компромисса. Обоюдно выгодного, надо полагать.

Суть его, равно как и озабоченность президента Клинтона судьбой арестованного Поупа, состояла в том, что сидеть и молчать американский шпион будет не до суда, а до завершения избирательной кампании в Соединенных Штатах. Следовательно, вариант диверсии на «Курске» временно уступал ключевую роль варианту столкновения. И столь же временно возникла «британская подлодка».

Отсюда и запрет на видеосъемки носовой части «Курска», отсюда и обреченное упорство министра обороны, твердившего, как подорванный, о белоголубых буях. Так было надо, потому что в силу вступили законы политического торга. Если не идти на компромисс, нечего было и надеяться на реструктуризацию Парижским клубом долгов СССР, а это означало, что в 2001 году Россия обязана будет выплатить почти 15 миллиардов долларов, которых у нее не было, и государство в буквальном смысле пойдет с молотка. Но уж больно настырны были старатели, имевшие «сказать мнение» по поводу причин катастрофы, им неведомых, и «неэтичного» поведения президента, ими не понятого.