Говард Зинн - Американская империя. С 1492 года до наших дней
Восьмилетний президентский срок Билла Клинтона, харизматичного и красноречивого выпускника Йельской школы права, стипендиата Родса[252] и бывшего губернатора Арканзаса, начался с надежды, что этот неординарный молодой человек принесет стране то, что обещал, – «перемену». Но после окончания его правления не осталось шансов на то, что оно, как надеялся Клинтон, прославит его в истории как одного из великих президентов Америки.
Последний год пребывания главы государства в Белом доме был отмечен сенсационными скандалами по поводу его частной жизни. Что более важно, президент не оставил после себя смелых нововведений во внутренней политике и не отошел от традиционного националистического внешнеполитического курса. Во внутренних делах Клинтон вновь и вновь вел себя осторожно и консервативно, подписывая законы более угодные Республиканской партии и крупному бизнесу, чем демократам, все еще помнящим смелые программы Ф. Д. Рузвельта. В отношениях с зарубежными странами имели место тщеславные проявления военной бравады и заискивание перед «военно-промышленным комплексом», против чего в свое время предостерегал президент Д. Эйзенхауэр.
Клинтон оба раза победил на выборах с весьма небольшим преимуществом. В 1992 г., когда 45 % потенциальных избирателей не приняли участия в голосовании, он получил только 43 % голосов, Дж. Буш-старший – 38 %, а 19 % избирателей выказали свое недоверие к обеим партиям, поддержав кандидата от третьей партии, Росса Перо. В 1996 г. в выборах не участвовала половина населения, и в этих условиях за Клинтона в его борьбе против ничем не примечательного республиканского кандидата Роберта Доула проголосовали 49 % американцев, пришедших к избирательным урнам.
Наблюдалось явное отсутствие энтузиазма избирателей. На одной наклейке на бампере автомобиля можно было прочитать: «Если бы Бог хотел, чтобы мы голосовали, он дал бы нам кандидатов».
На церемонии по случаю второй инаугурации президент говорил о том, что народ стоит на пороге «нового века, нового тысячелетия». Он сказал далее: «В новом веке нам нужно новое правительство». Но действия Клинтона не соответствовали его риторике.
Случилось так, что инаугурация совпала со всенародным празднованием дня рождения Мартина Лютера Кинга, и президент несколько раз упомянул его имя в своей речи. Однако эти двое представляли очень разные социальные философии.
К 1968 г., перед своей гибелью, Кинг пришел к убеждению, что наша экономическая система в своей основе несправедлива и нуждается в радикальном изменении. Он говорил о «язвах капитализма» и требовал «радикального перераспределения экономической и политической власти».
С другой стороны, так как крупнейшие корпорации оказывали Демократической партии беспрецедентную финансовую помощь, Клинтон недвусмысленно продемонстрировал свое полное доверие к «рыночной системе» и «частному предпринимательству». Во время кампании 1992 г. по выборам президента главный исполнительный директор «Мартин Мариэтта корпорейшн» (имевшей огромные и прибыльные правительственные контракты на производство военной продукции) отметил: «Я думаю, демократы сближаются с бизнесом, а бизнес сближается с демократами».
Мартин Лютер Кинг отреагировал на наращивание военного потенциала так же, как и на войну во Вьетнаме: «Это безумие должно прекратиться». И далее: «…такие бичи человечества, как расизм, экономическая эксплуатация и милитаризм, связаны воедино».
Клинтон охотно вспоминал «мечту» Кинга о расовом равноправии, но не его мечту об обществе, отвергающем насилие. Хотя Советский Союз не представлял больше военной угрозы, президент настаивал на том, что США должны сохранять свои вооруженные силы, распространенные по всему земному шару, готовиться к «двум региональным войнам» и поддерживать военный бюджет на том же уровне, что и в эпоху холодной войны.
Несмотря на высокопарную риторику, Клинтон показал за восемь лет пребывания на посту, что он, как и другие политики, более заинтересован в победе на выборах, чем в социальных изменениях. Чтобы получить больше голосов, Клинтон решил переместить партию ближе к центру. Это значило делать для чернокожих, женщин и трудящихся ровно столько, чтобы не потерять их поддержку, и при этом стараться завоевать симпатии белых консервативных избирателей с помощью программы жестких мер по искоренению преступности, строгого ограничения государственного вспомоществования и поддержки сильной армии.
Находясь на посту, президент следовал этому плану с большой скрупулезностью. Он сделал несколько назначений в свой кабинет, которые указывали на поддержку профсоюзов и программ вспомоществования, а также поставил чернокожего американца, настроенного в пользу трудящихся, во главе НУТО. Но основными назначенцами в министерство финансов и министерство торговли являлись богатые адвокаты корпораций, а чиновники, занимавшиеся внешней политикой: министр обороны, директор ЦРУ, помощник по вопросам национальной безопасности, представляли собой традиционных игроков двухпартийной команды времен холодной войны.
Президент предоставил цветным американцам больше правительственных постов, чем его предшественники-республиканцы. Но если его потенциальные или уже действующие назначенцы проявляли излишнюю смелость, Клинтон быстро отказывался от их услуг.
Министр торговли Рональд Браун (впоследствии погиб в авиакатастрофе) являлся чернокожим корпоративным адвокатом, и президент был им явно доволен. С другой стороны, кандидатуру афроамериканки, ученого-правоведа Лани Гиньер, которая была выдвинута на должность в отдел гражданских прав министерства юстиции, отвергли, когда консерваторы возразили против ее бескомпромиссных позиций по вопросам расового равноправия и представительства избирателей. А когда главный врач государственной службы здравоохранения, чернокожая Джойслин Элдерс, сделала спорное заявление о том, что мастурбации следует уделять должное внимание при сексуальном воспитании, Клинтон попросил ее подать в отставку. (Это выглядело особенно забавно, учитывая имевшие место позднее сексуальные похождения президента в Белом доме.)
Клинтон показал такую же робость при назначении в Верховный суд Рут Бейдер Гинсбург и Стивена Брейера, относительно которых был уверен, что эти люди будут достаточно умеренны, чтобы оказаться приемлемыми как для демократов, так и для республиканцев. Президент не хотел бороться за то, чтобы сильный либерал следовал по стопам Тёргуда Маршалла или Уильяма Бреннана, которые недавно вышли из состава суда.
И Брейер, и Гинсбург являлись сторонниками конституционности смертной казни и поддерживали строгие ограничения на применение хабеас корпус. Оба голосовали вместе с самыми консервативными членами Верховного суда в защиту «конституционного права» организаторов парада в Бостоне в честь Дня святого Патрика исключить гомосексуалистов из числа участников.
Отбирая судей для работы в федеральных судах менее высоких инстанций, Клинтон показал, что выбирает либералов не с большей вероятностью, чем это делал республиканец Джералд Форд в 70-х гг. По данным трехлетнего исследования, опубликованным в журнале «Фордхэм ло ревью» в начале 1996 г., президент принимал решения в пользу «либералов» менее чем в половине случаев. «Нью-Йорк таймс» отметила, что в то время как Р. Рейган и Дж. Буш-старший готовы были бороться за судей, которые бы отражали их философию, «мистер Клинтон, напротив, быстро отказывался от своих кандидатов, если был хотя бы намек на разногласия».
Он стремился показать, что «строг» в делах «закона и порядка». Баллотируясь на пост президента в 1992 г., будучи еще губернатором Арканзаса, Клинтон слетал туда, чтобы присутствовать на смертной казни умственно отсталого человека. В начале правления, в апреле 1993 г., президент и генеральный прокурор США Дженет Рено одобрили нападение ФБР на группу вооруженных религиозных фанатиков, забаррикадировавшихся в комплексе зданий города Уэйко (Техас). Вместо того чтобы дожидаться решения проблемы путем переговоров, агенты этого ведомства открыли огонь из автоматического оружия, применили танки и газ, в результате чего возник пожар и погибло по меньшей мере 86 мужчин, женщин и детей.
Одним из немногих выживших в этой трагедии был Дэвид Тибодо, который в своей книге «Место под названием Уэйко» дает нам редкое описание изнутри последствий для людей атаки, произведенной по приказу правительства: «Несмотря на то что в тесном цементном помещении, расположенном в подвале жилого высотного дома, находилось более 30 женщин и детей, танк разрушил потолок, и на людей посыпались куски бетона.
Шесть женщин и детей были сразу же раздавлены падающими блоками, остальные задыхались от пыли и газовых паров, так как танк распылил большие дозы газа «Си-эс» непосредственно в их убежище, где не было ни окон, ни вентиляции.
