Говард Зинн - Американская империя. С 1492 года до наших дней
Администрацию Рейгана ничуть не смущали военные хунты, правившие в странах Латинской Америки (Гватемале, Сальвадоре, Чили), если они были «дружественно» настроены по отношению к Соединенным Штатам. В то же время она была крайне недовольна, если диктатура относилась к США враждебно, как, например, ливийские власти во главе с Муаммаром Каддафи. В 1986 г., когда неизвестные террористы устроили взрыв на дискотеке в Западном Берлине, от которого погиб американский военнослужащий, Белый дом немедленно решил нанести ответный удар. Возможно, в разные годы Каддафи был ответствен за различные террористические акты, но в данном случае реальных доказательств его причастности не было.
Рейган действовал целеустремленно. Самолеты взяли курс на столицу страны город Триполи с конкретными инструкциями – прицельно бомбить резиденцию Каддафи. Бомбы упали на многолюдный город; по приблизительным подсчетам находившихся там иностранных дипломатов, около ста человек были убиты. Сам глава Ливии не пострадал, но погибла его приемная дочь.
Профессор С. Шалом, анализируя этот инцидент, пишет в книге «Алиби империи»: «Если определять терроризм как политически мотивированное насилие в отношении гражданских лиц, тогда одним из самых серьезных проявлений международного терроризма в этом году был, безусловно, налет США на Ливию».
В начале президентства Дж. Буша-старшего в мире произошли самые драматические события с момента окончания Второй мировой войны. В 1989 г., когда у власти в СССР находился динамичный новый лидер М. С. Горбачев, длительное время подавлявшееся недовольство «диктатурой пролетариата», которое оказалось диктатурой над пролетариатом, дало о себе знать во всех странах советского блока.
Массовые демонстрации проходили в Советском Союзе и в государствах Восточной Европы, где долгое время доминировал СССР. Восточная Германия согласилась на объединение с ФРГ, и стена, длительное время отделявшая восточную часть Берлина от западной, служа символом жесткого контроля над восточногерманскими гражданами, была разрушена под восторженные крики жителей обеих стран. В Чехословакии новое, некоммунистическое правительство возглавил драматург, прошедший через тюрьму диссидент Вацлав Гавел. В Польше, Болгарии и Венгрии к власти под лозунгами свободы и демократии пришло новое руководство. Самое удивительное, что при всех этих событиях удалось избежать гражданской войны, так как они стали реакцией на требования подавляющего большинства народа.
В США Республиканская партия заявляла, что жесткий внешнеполитический курс Рейгана и увеличение военных расходов привели к распаду Советского Союза. Однако эти перемены начали происходить гораздо раньше – после смерти Сталина в 1953 г. и особенно во времена Н. С. Хрущева. В обществе стали на удивление открыто обсуждать разные вопросы.
Однако продолженный Соединенными Штатами жесткий курс стал препятствием на пути дальнейшей либерализации, о чем свидетельствовал бывший посол США в СССР Джордж Кеннан, писавший, что «общим результатом экстремизма времен холодной войны было скорее откладывание, чем ускорение великих перемен, охвативших Советский Союз в конце 80-х годов». Пока пресса и политики в Соединенных Штатах ликовали по поводу распада СССР, Кеннан отмечал, что политика холодной войны не только отсрочила этот распад, но и проводилась за счет невероятных расходов, которые легли бременем на американский народ: «В течение 40 лет мы платили гигантскими или же ненужными военными расходами. Мы оплачивали наращивание ядерных вооружений до того момента, пока огромный и бесполезный ядерный арсенал не стал (и продолжает оставаться) угрозой самому существованию планеты».
Неожиданный распад Советского Союза застал врасплох политическое руководство США. Военные интервенции в Корее, Вьетнаме, а также на Кубе и в Доминиканской Республике предпринимались за счет огромных людских потерь, гигантские суммы шли на военную помощь по всему миру: в Европе, Африке, Латинской Америке, на Ближнем Востоке, в Азии, – исходя из предположения, что все это необходимо для борьбы с коммунистической угрозой, исходившей от СССР. В форме налогов у американских граждан было изъято несколько триллионов долларов, необходимых для поддержания огромного арсенала ядерного и обычного оружия и военных баз во всех частях света, и все это оправдывалось в основном «советской угрозой».
И вот, казалось бы, у Соединенных Штатов возникла возможность перестроить свою внешнюю политику, высвободив сотни миллиардов бюджетных долларов в год, чтобы использовать их на конструктивные, разумные проекты.
Однако этого не произошло. Вместе с ликующими возгласами «Мы победили в холодной войне!» раздавались и панические голоса: «Что делать, чтобы сохранить наш военный истеблишмент?»
Становилось все яснее – хотя и раньше существовали подозрения, – что внешняя политика Соединенных Штатов не просто зиждилась на существовании Советского Союза, но и мотивировалась страхом перед революциями в разных частях света. Критически настроенный радикальный социолог Н. Хомский долгое время утверждал, в частности в работе «Мировой порядок, старый и новый», что «ссылка на безопасность была во многом мошеннической, схема холодной войны использовалась как инструмент для оправдания подавления независимого национализма будь то в Европе, Японии или странах Третьего мира».
Страх перед «независимым национализмом» состоял в том, что от него могли пострадать мощные американские экономические интересы. Революции на Кубе, в Никарагуа, Сальвадоре и Чили представляли собой угрозу интересам «Юнайтед фрут компани», «Анаконда коппер компани», «Интернэшнл телефон энд телеграф компани» и прочих корпораций. Таким образом, интервенции за рубежом представлялись общественности как действия «в национальных интересах», а на самом деле вмешательство предпринималось для защиты частных интересов, во имя которых от американского народа требовалось жертвовать своими сыновьями и долларами, шедшими на уплату налогов.
Отныне ЦРУ должно было доказывать свою необходимость. Четвертого февраля 1992 г. «Нью-Йорк таймс» писала, что «в мире, где послевоенный враг прекратил существование, ЦРУ и смежные с ним ведомства, имевшие многомиллиардные космические спутники и горы секретных документов, должны каким-то образом сохранить свою значимость в умах американцев».
Военный бюджет оставался огромным. В отличие от бюджета периода холодной войны (300 млрд. долл.) он был сокращен на 7 % и доведен до 280 млрд. долл. Председатель Объединенного комитета начальников штабов Колин Пауэлл заявил: «Я хочу заставить весь мир жить в страхе. Говорю это без всякой агрессивности».
Как будто для того, чтобы доказать необходимость существования гигантской военного истеблишмента, администрация Дж. Буша-старшего в течение четырех лет пребывания у власти затеяла две войны: одну «маленькую» против Панамы, а другую – большую против Ирака.
Придя в Белый дом в 1989 г., Буш был поставлен в неудобное положение открыто вызывающим поведением панамского диктатора генерала Мануэля Норьеги. Режим являлся коррумпированным, жестоким и авторитарным, но президент Рейган и его вице-президент Буш-старший не обращали на это внимание, потому что Норьега был полезен Соединенным Штатам. Он сотрудничал с ЦРУ различными способами, в том числе предоставляя территорию Панамы для операций «контрас» против правительства сандинистов в Никарагуа и встречаясь с полковником Оливером Нортом для обсуждения выбора целей при проведении акций саботажа в этой стране. Когда Дж. Буш-старший занимал пост директора ЦРУ в 1976–1977 гг., он защищал Норьегу.
Однако к 1987 г. диктатор перестал приносить пользу, а его деятельность в сфере наркоторговли была всем известна. Поэтому он стал удобной мишенью для американской администрации, стремившейся доказать, что Соединенные Штаты, очевидно не способные уничтожить режим Фиделя Кастро, сандинистов или революционное движение Сальвадора, все еще были державой, с которой следовало считаться государствам Карибского бассейна.
В декабре 1989 г. США вторглись в Панаму силами 26-тысячного воинского контингента под предлогом привлечения Норьеги к суду как наркоторговца (в штате Флорида против него выдвинули соответствующее обвинение) и необходимости защиты американских граждан (одному военному и его жене угрожали панамские солдаты).
Это была быстрая победа. Норьегу захватили и доставили во Флориду, где он предстал перед судом (впоследствии его признали виновным и посадили в тюрьму). Однако в процессе вторжения происходил обстрел жилых районов столицы – города Панама, в результате чего погибли сотни, а возможно, и тысячи гражданских лиц. Было подсчитано, что 14 тыс. человек остались без крова. Публицист М. Херцгаард отмечал, что, даже если официальная, приводимая Пентагоном цифра в несколько сот убитых была верной, это означало, что власти США в Панаме уничтожили столько же людей, сколько власти Китая – при печально известном разгоне студенческой демонстрации на пекинской площади Тяньаньмэнь за полгода до описываемых событий. В президентское кресло был посажен новый человек, дружественно относившийся к США, однако проблема нищеты и безработицы сохранилась, и уже в 1992 г. «Нью-Йорк таймс» писала, что военная интервенция и устранение Норьеги «не смогли остановить незаконный транзит наркотиков через Панаму».
