Коллектив авторов - Война и мир Дмитрия Медведева. Сборник
И тем не менее прямого влияния последствий августовской войны на ситуацию на самом Ближнем Востоке не было, а если и было, то оно незначительно.
Есть устойчивая точка зрения, что существующие системы коллективной и региональной безопасности показали свою полную несостоятельность
Однако характеристики современного мира и его безопасности закладывались не в августе 2008 года Война на Кавказе лишь обострила текущий кризис глобальной политико-экономической идеологии
Зона грузино-осетинского конфликта не входила в зону ответственности ни ОДКБ, ни НАТО Россия осуществляла миротворческую миссию практически единолично и в Южной Осетии, и в Абхазии, правда, официально здесь должны были присутствовать коллективные силы СНГ
Тем не менее вступление России в военные действия, а затем и политическое решение о признании независимости Абхазии и Южной Осетии стало моментом истины для ОДКБ, проверкой на прочность и честность участников оборонного союза Партнеры России по ОДКБ не оказали ей политической поддержки, а военной от них и не требовалось С этой точки зрения, вне зависимости от причин, не позволивших Белоруссии, Казахстану, Армении, Таджикистану, Киргизии и Узбекистану встать на защиту в первую очередь имиджа России на международной арене и признать независимость Абхазии и Южной Осетии, ОДКБ продемонстрировал свою полную несостоятельность.
Что касается НАТО, то его вмешательство в процессы на Южном Кавказе привело бы к масштабной и прогрессирующей дестабилизации международной обстановки
Такой сценарий, очевидно, не входил в планы ни одного из центров силы.
Что касается «рухнувшей» американской крыши – жесткий ответ, который дала Россия на агрессивное поведение американского сателлита, не мог остаться незамеченным политиками других стран СНГ. Миллиардный транш, выделенный США Грузии, был призван подсластить пилюлю. Важно учитывать, что основной ущерб, нанесенный Грузии в результате войны, был сначала эмоциональным, а затем экономическим. Что касается территории, то Грузия как не контролировала, так и не контролирует Абхазию и Южную Осетию – здесь потерь нет. Таким образом, американская крыша Грузии обвалилась, но еще не рухнула основательно Рухнет она с отставкой Саакашвили, и обломки могут задеть того же Ющенко
Ряд наблюдателей считает, что в результате этой войны белорусское руководство решило искать более тесных отношений с Европой, а казахстанское – с Китаем Однако устойчивой тенденции политического сближения Казахстана с Китаем не наблюдается. Скорее всего, речь идет о фоне, созданном активной энергетической политикой КНР в Средней Азии. Что касается Белоруссии и европейских маневров Лукашенко, то здесь налицо не до конца просчитанная линия белорусской стороны на создание альтернативного России полюса для политического диалога. Эксперимент, надо отметить, весьма рискованный для самого Лукашенко, хотя для Белоруссии может в итоге оказаться и полезным.
Кирилл Танаев
ПОСТ-ПОСТСОВЕТСКОЕ ПРОСТРАНСТВО?
Несколько тезисов
Кирилл Танаев генеральный директор Фонда эффективной политики (ФЭП)
Августовская война прошлого года как само собой разумеющееся вывела из актуального политического оборота аббревиатуру «СНГ», которая сохранилась разве что в формально-официальном межгосударственном обороте Занятно, что крушения самого Содружества, о чем много говорили и говорят «комментаторы», так и не случилось – даже объявившая о выходе из СНГ Грузия на самом деле в 70 договорах Содружества (из 100 ею ранее подписанных) все равно собирается оставаться Гуттаперчевость СНГ воистину не знает границ.
Эта аббревиатура и раньше-то не отличалась смысловым изяществом: «содружество» «независимых» «государств» – невнятный плод эпохи геополитической катастрофы, попытка хоть как-то назвать то, чему и имени не было. И до сих пор нет
У постсоветского мира не случайно нет емкого и однозначного имени. Он по-прежнему в трансформации Он все еще не состоялся Он все еще – проект, который совершенно не известно, чем закончится.
Собственно говоря, это и есть то сущностное, протуберанцем которого стали трагические события в Южной Осетии.
По прошествии года сильные эмоции поутихли, постсоветское пространство (или пост-постсоветское?), совершенно очевидно, теперь выглядит другим, хотя, конечно же, это не произошло в одночасье в августе прошлого года Наверное, изменился ракурс зрения
2008 год стал поворотным в российской внешней политике. В сущности, ничего отличного от стратегической линии, которая начала проявляться в предыдущие годы, не произошло (и здесь вполне уместно говорить о преемственности), однако именно сейчас то, о чем раньше только говорилось, стало материализоваться в практической политике. Пусть противоречиво и непоследовательно, но определенные контуры этого вектора прослеживаются
В значительной степени к этому подтолкнуло Россию общее изменение геополитической ситуации, связанное с резким ослаблением международных позиций США, фактическим провалом американской внешней политики, неспособностью Европейского союза и НАТО адекватно реагировать на новые вызовы международной безопасности.
Не Россия начала войну на Кавказе. Августовская агрессия в Южной Осетии и последовавший за ней военный разгром Грузии – очевидное и болезненное поражение американской внешней политики. Очевидная демонстрация неспособности США оказывать действительную помощь и поддержку даже абсолютно зависимым от них политическим режимам.
Государственная катастрофа Украины, которая разворачивается на наших глазах уже сейчас, также явление из этого ряда Американские ставки 20032004 годов обернулись национальной катастрофой для Украины и Грузии Однако сможет ли Россия восполнить дефицит внешней легитимности, который образовался на постсоветском пространстве в результате титанических усилий администрации Буша-младшего? В августе прошлого года
Россия самым непосредственным образом продемонстрировала, что своих союзников не бросает. Но прибавило ли ей это действительных друзей, или только простимулировало друзей мнимых искать защиту на стороне от усилившейся и решительной России?
Предлагаемая администрацией Барака Обамы «перезагрузка» отношений совершенно не означает готовности американской стороны отказаться от планов экспансии на постсоветском пространстве. Просто теперь это будет делаться менее кавалерийскими методами. Да и Евросоюз настойчиво пытается через пока довольно странное новообразование – Восточное партнерство – прочертить новую линию своих интересов в Евразии
Курс Медведева
Война на Кавказе лишь обнажила и проявила давно существовавшие проблемы и противоречия. Но главное – она окончательно подвела черту под сложившейся после распада СССР конструкцией Евразии и фактически обозначила переход постсоветского пространства в новое качество Вернее, обозначила конец старой конструкции пространства СНГ и начало формирования новой. С четким запросом на принципиально иную роль России, которую она пока не играет
В конце августа 2008-го, буквально сразу после признания независимости Абхазии и Южной Осетии, Дмитрий Медведев формулирует пять принципов российской внешней политики
Первая позиция: Россия признает первенство основополагающих принципов международного права, которые определяют отношения между цивилизованными народами
Второе: мир должен быть многополярным Однополярность – неприемлема Доминирование – недопустимо Такой мир неустойчив и грозит конфликтами.
Третье: Россия не хочет конфронтации ни с одной страной Россия не собирается изолироваться.
Четвертое: безусловным приоритетом является для нас защита жизни и достоинства наших граждан, где бы они ни находились.
Зарубежные визиты Президеэнта РФ Дмитрия Медведева: после 8 августа 2008 года
И, наконец, пятое: у России, как и у других стран мира, есть регионы, в которых находятся привилегированные интересы. В этих регионах расположены страны, с которыми нас традиционно связывают дружеские, добросердечные отношения, исторически особенные отношения
Задел буквально всех, и, кажется, в особенности новых президента и вице-президента США, принцип пятый. Самый сильный
А ведь его смысл вовсе не в установлении российского диктата над какими-то территориями, как нас пытаются убедить западные критики. Речь идет о том, что Россия объективно, и, кстати, это совершенно не зависит от желаний или настроений российского политического класса, ответственна за те процессы, которые происходят на пространстве постсоветской Евразии. И это не только бывшие республики СССР, включая страны Балтии
