Сергей Катканов - Священная Русская империя
Вы помните, что творилось в Москве, когда туда привезли пояс Богородицы? Огромные, просто немыслимые многочасовые очереди, через которые прошли миллионы человек. И это в самом либеральном городе России. Ни одно мероприятие оппозиции, ни какие митинги «за честные выборы» не собрали и десятой доли людей, не вызывали и сотой доли того внутреннего воодушевления, как в этом случае. Как ничтожно выглядели на фоне православных убогие демонстрации коммунистов и ещё более убогие «русские марши» националистов. Когда миллионы православных людей шли поклониться святыне, это и был настоящий русский марш.
Нечто подобное позднее было у нас в Вологде, когда к нам привезли мощи св. Матроны. Всколыхнулся весь город, люди выстаивали в очередях по 12 часов. Кажется, только за хлебом в голодные годы люди могли выстаивать такие очереди. Все только и делали, что спрашивали друг друга: «А вы уже ходили к Матроне?», и очень трудно было найти того, кто не ходил. Все оппозиционные мероприятия за несколько лет по количеству людей набрали меньше одного процента численного состава этих бесконечных и многодневных очередей. Неужели и теперь не понятно, от какой идеи может по–настоящему загореться душа русского человека, какая идея может сплотить большинство граждан России в единый народ?
Кое–кто сильно вздрогнул, когда убедился на наглядных примерах, как легко можно сплотить русских вокруг креста, даже если не прилагать усилий сверху, а если ещё и сверху усилия приложить? Но многие не поняли смысл происходящего, думая, что ни к власти, ни к политике это православное единение отношения не имеет. Многие до сих пор считают, что религия — нечто очень личное, что–то вроде хобби. Сколько раз приходилось слышать от либералов: «Не надо кричать о своей вере на каждом углу. Вера должна быть глубоко в сердце человека, демонстрировать её окружающим — это неприлично».
Нет, господа, мы будем кричать о нашей вере на каждом углу, на всю страну, на весь мир. Религиозная вера только тогда чего–то и стоит, когда она пронизывает собой все сферы жизни, когда она определяет всё наше поведение от начала до конца — и дома, и на работе, и на улице. Религия и есть национальная идеология, это система ценностных ориентаций, которая должна лежать в основании государственной политики и определять характер и задачи государственной власти. Так всегда было в старой доброй Европе и уж тем более — в России. Так и сейчас во всем исламском мире — религия определяет политику. По большому счету именно так до сих пор и в Израиле. Вы не поверите, но и в светских государствах до сих пор именно так.
Любое государство так или иначе вынуждено определять своё отношение к религии. Или религия утверждается государством или она им отрицается — третьего не дано. Или в основании государственной политики лежат религиозные нормы, или атеизм. Светское государство, то есть государство нейтральное по отношению к религии — это миф. Светское государство — лишь чуть более деликатный вариант государства атеистического. В рамках светского государства религиозные нормы не могут лежать в основании государственной политики, значит в основании государственной политики лежит атеизм. Если в государственной школе целенаправленно воспитывают атеистов, совершенно не зависимо от того, говорится ли там хоть одно слово про атеизм, значит светское государство четко выражает своё отношение к религии — отрицательное.
Если религия — благо, тогда надо это благо положить в основание государственной политики и обучать ему в школе детей. А если мы не хотим строить политику на религии, если детей нельзя учить религии, значит мы понимаем религию как зло. Такова по сути религиозная установка светского государства.
Вы скажете, что детей не запрещено учить религии, но только на дому и в воскресной школе? Ну да, если государство не может полностью победить «религиозное зло» (пытались, не вышло) то оно хотя бы само себя полностью освобождает от этого зла и вытесняет «религиозный дурман» куда–то на периферию, делая его «личным делом каждого». Вы думаете, государственная школа держит нейтралитет и не преподает православие, чтобы не оскорблять чувства иноверцов и атеистов? Да ничего подобного. Преподавание дарвинизма и любых представлений о самозарождении материи глубоко оскорбляет чувства всех верующих людей и ни кого их чувства не волнуют. У нас законодательно не запрещено преподавать в школе теории, основанные на атеизме, а религиозные теории преподавать запрещено. Значит, светское государство есть государство атеистическое, где очень заботятся о чувствах атеистов и, не думая, плюют на чувства верующих. А позиция государства по отношению к абортам разве нейтральная? Она атеистическая. А провозглашение высшей ценностью человеческой жизни (то есть максимально длительного биологического существования) — разве нейтрально? Это чистый атеизм.
И вот наше светское (атеистическое) государство вдруг неожиданно обнаружило, что православие сплотило вокруг себя на улице больше людей, чем все политические идеи вместе взятые. Тут, кажется, даже умственно отсталые способны сделать правильные выводы. Очень простые выводы. Светское государство в России есть государство антинародное. Если народ проявляет такую готовность сплотиться вокруг креста, а в государственные учреждения крест даже вносить запрещено, значит власть разрывает связь с народом. Если народ в такой значительной своей массе публично демонстрирует свою приверженность идее религиозной, значит народ готов увидеть в этой идее так же идею политическую. А государство к этому не готово. Но зачем тогда народу такое государство?
Конечно, не надо обольщаться относительно качественного состава тех русских толп, которые ринулись на поклонение святыням. В значительной своей части это люди не церковные и о православии имеющие представление очень смутное. Ну так их же ни чему не учили, им же ни чего не разъясняли. Но даже не смотря на это они проявили такое сильное стремление к чему–то возвышенному, духовному. А если их ещё и подучить? Если провести массовую ликвидацию религиозной безграмотности? Если они, даже мало что понимая, всё же рвутся в храм, к святыне, значит они хотят понять, значит они готовы просвещаться.
Эти массовые явления отражают не столько уровень религиозности русского народа, сколько его религиозный потенциал, далеко не полностью раскрытый. И вот тут мы возвращаемся к тому, что для реставрации монархии мы сегодня имеем недостаточный уровень религиозности народа. Но мы имеем очень большой, ещё не реализованный религиозный потенциал народа.
Не заставишь верить того, кто верить не хочет. Ни кто и не будет пытаться это делать. Определенное количество людей так и останутся равнодушными к религии, ни кто их палкой в рай не погонит. Но не атеисты будут решать судьбу России, потому что они у нас останутся в абсолютном меньшинстве. А количество православных в России может вырасти раза в два за счет тех людей, которые уже сегодня готовы стать верующими, которые сейчас стоят на церковном пороге, им только надо всё хорошенько разъяснить, пошире распахнуть перед ними двери Церкви, и тогда они присоединятся к народу православному.
Всего лишь нужна государственная информационная политика, направленная на катехизацию народа. Помню, один епископ рассказал о том, что заявил президенту: «Дайте нам православный общероссийский телеканал и через три года вы не узнаете наш народ». Согласен. А если к этому телеканалу добавить ещё целый ряд информационных проектов?
Все помнят, с каким успехом у нас прошёл фильм «Остров». В кои–то веки сняли православный фильм, очевидно даже и не помышляя о триумфе, и вдруг неожиданно оказалось, что русские люди именно вот такие православные фильмы и хотят смотреть, что они очень востребованы самой широкой аудиторией, только ни кто им таких фильмов до сих пор не предлагал, думая, что широким массам интересна только «чернуха и порнуха», только боевики и мыльные оперы. Интеллигенция очень сильно приуменьшает религиозный потенциал русского народа. Интеллигенция судит по себе, а мы не должны судить о России по интеллигенции.
И вот представьте, что мы выпустили сотни таких фильмов, как «Остров». Вскоре мы увидим перед собой другой народ. То есть народ будет тот же самый, обладающий теми же качествами, которые он и сегодня имеет, но реализовавший себя, раскрывший свой потенциал.
Русские сегодня — самый религиозный народ Европы. Более того, русские сохранили в душе интуитивное, смутное монархическое чувство. Иначе не появилось бы у нас Сталина, иначе не был бы Сталин и до ныне довольно популярен вопреки всему и не смотря ни на что. Сталинизм — чудовищное искажение монархической идеи, но он весь строится на эксплуатации именно этой идеи, и если бы наш народ не оставался интуитивно царелюбивым, так не было бы у нас сталинизма.
