Валентин Пруссаков - Так говорил Саддам
Не добившись своих целей, изобретательный раис 15 февраля неожиданно для всех объявил о «готовности Ирака рассмотреть резолюцию Совета Безопасности № 9 660 от 1990 года с целью достичь достойного и приемлемого решения, включая вывод войск из Кувейта». Его слова поразили всех: впервые после 5 августа 1990 года иракский президент заявил о желании оставить «девятнадцатую провинцию Ирака»! Казалось, что забрезжил свет в конце туннеля.
Вскоре выяснилось, однако, что Саддам ставит ряд невыполнимых условий. Вывод иракских сил ставился в зависимость от ухода Израиля «из Палестины и арабских территорий, которые он оккупирует на Голанах и в южном Ливане». Помимо того, был выдвинут целый список требований, касающихся «исторических прав Ирака на суше и на море», а также аннулирования 80-миллиардного долга Ирака и восстановления страны за счет стран, участвовавших в коалиции.
Неудивительно, что требования Саддама были отвергнуты, а президент Буш назвал их «жестоким надувательством». Американцы продолжили жестокие бомбардировки Багдада и других больших городов, и одновременно ускоренным темпом шла подготовка к наземной операции. Обращаясь к кувейтцам, хозяин Белого дома пообещал, что «очень, очень скоро» их кошмар окончится. Между тем неутомимый Саддам не уставал придумывать очередные «мирные предложения», преследовавшие лишь единственную и ясную для всех цель: добиться дальнейших проволочек.
Посовещавшись с союзниками, американский президент потребовал, чтобы до 8 часов вечера 23 февраля начался «немедленный и безоговорочный уход из Кувейта». Несмотря на явную безвыходность своего положения, Саддам не подчинился ультиматуму. С его точки зрения, это бы означало подписание собственного смертного приговора.
24 февраля 1991 года начался последний этап «Бури в пустыне» — воздушно-наземная операция «Меч пустыни». Ко времени перехода в наступление оказались практически нейтрализованными иракские ВВС и средства разведки.
Войска коалиции почти не встретили сопротивления, и защитная «линия Саддама» в Кувейте рассыпалась как карточный домик. Иракцы в массовом порядке сдавались в плен. Всего за 108 часов был освобожден Кувейт и установлен контроль над некоторыми районами южного Ирака. 28 февраля 1991 года иракские власти были вынуждены заявить о своем согласии на полное и безоговорочное выполнение всех требований резолюций Совета Безопасности ООН. Но Саддам, как и следовало ожидать от «величайшего полководца всех времен и народов», через подвластные ему СМИ убеждал своих подданных в победе «революционного Ирака над империализмом и его причетниками». Он уверял ИХ в ТОМ, ЧТО они «выстояли перед 30 армиями» и одержали «славную победу». Поразительно, но не только в Ираке, а и в других арабских странах находились люди, готовые признать правоту слов Саддама, тем более что американцы и их союзники не пошли на Багдад и не стали «добивать зверя в его логове».
Почему же президент Буш отказался от плана ликвидации «багдадского мясника» в 1991 году, не покончил с баасистским правлением и в итоге блистательно выигранное сражение превратилось на долгие годы в довольно сомнительный мир? Большинство экспертов полагает, что «незаконченность войны» объяснялась следующими причинами: американцы опасались чрезмерных потерь (в то время у Ирака действительно имелось оружие массового уничтожения, и Саддам обещал его применить в том случае, если силы коалиции пойдут на Багдад); союзники США в Заливе призывали их не входить в иракскую столицу, что могло бы быть воспринято «арабской улицей» как «унижение всех арабов»; нарушение регионального баланса сил вызывало опасения как в странах Залива, так и на Западе; Ирак, оставшийся без «сильного человека», мог расколоться, и на его территории могли возникнуть очаги нестабильности и конфликтов. Но существовала и другая версия: в Вашингтоне полагали, что непредсказуемый Саддам еще нужен как оправдание для нахождения американских вооруженных сил в регионе Залива. Между тем «странное решение» Буша не идти на Багдад опять оживило давние разговоры о том, что иракский президент — «американский агент»…
Как бы там ни было, к удивлению многих, Саддам Хусейн вышел живым из «кувейтской авантюры», хотя в результате его политики Ирак оказался загнанным в угол.
После войны 1991 года в стране заметно упал уровень жизни. Эмбарго и суровые экономические санкции, наложенные ООН, привели к фактической изоляции саддамовского государства, от которой страдал прежде всего иракский народ. Для многих людей жизнь свелась к борьбе за выживание. Прекращение экспорта нефти лишило поступлений в государственную казну. Приходилось ежемесячно печатать около трех миллиардов динаров, поэтому цены постоянно росли. Для представления о чудовищной инфляции и тяготах ежедневной жизни иракцев будет достаточным привести один впечатляющий показатель: если в 1980-х годах один иракский динар равнялся трем долларам США, то к середине 1990-х годов за один американский доллар давали уже больше тысячи динаров! В 17-ти государствах под американским давлением были заблокированы иракские авуары.
Однако даже враги Саддама были вынуждены признать: благодаря его руководству восстановление страны шло усиленными темпами уже в самые первые послевоенные годы. Быстро было налажено электроснабжение всего населения. Вновь заработала телефонная связь. Возобновилась работа общественного транспорта. Были восстановлены дороги и мосты. Запад уповал на экономические санкции ООН против Ирака и надеялся, что они приведут к широкому недовольству правлением Саддама Хусейна, но случилось совсем противоположное: иракскому лидеру удалось свести к минимуму последствия международной изоляции его страны и, что, пожалуй, еще важнее, сплотить свой народ.
Иракцы обвиняли в санкциях и вызванных ими трудностях не Саддама, как рассчитывали заокеанские стратеги, а «мстительную и злобную Америку», стремящуюся поставить на колени «наш свободолюбивый народ», а также «сионистских оккупантов», мечтающих об империи «от Нила до Евфрата». Большинство журналистов, посещавших Ирак в середине 1990-х годов, высказывали мнение, что власть Саддама, вопреки планам Вашингтона и неимоверным тяготам, выпавшим на долю всех слоев иракского общества, не только не ослабла, но и заметно укрепилась. Это обычно объяснялось тем, что он сформировал правительство, составленное из родственников и земляков из Тикрита, а также действиями созданного им же самим мощного аппарата служб безопасности. Наверное, в таком объяснении есть известная доля истины, но верно и то, что очевидная жестокость санкций, ударивших не по Саддаму и его окружению, а по ни в чем неповинным людям, как ни парадоксально, тоже способствовала объединению иракцев вокруг своего вождя.
Надо сказать, что ряд стран, включая Россию и Францию, выступал если не за полную отмену санкций ООН, то хотя бы за их смягчение, сознавая явную несправедливость по отношению к миллионам иракцев, превратившихся в париев мирового сообщества. Но США были непреклонны: отказавшись от штурма Багдада в 1991 году, они, очевидно, решили медленно, мирными и формально законными средствами покончить с Саддамом и его правлением.
Чем объяснить нежелание американцев идти на какие-либо переговоры с иракским президентом и их нескрываемое стремление добиться его устранения? Российский эксперт В. Юрченко писал: «США считают, что Ирак, наряду с Ираном, представляет серьезную угрозу безопасности транспортировки не — фти из зоны Персидского залива на мировые рынки сырья. В Вашингтоне также полагают, что Ирак имеет многочисленную армию и представляет значительную опасность для государств зоны Залива. Более того, в условиях отсутствия контроля со стороны ООН Ирак смог бы в течение года возобновить производство баллистических ракет, химического и биологического оружия. Отсюда — курс США на ликвидацию багдадского режима и приведение к власти в Ираке прозападного правительства». Непреклонность Вашингтона была, конечно, связана и с его мнением относительно личности самого Саддама. В одном из отчетов ЦРУ утверждалось: «Нельзя верить ни одному слову этого человека. У него имеется лишь единственная цель — политическое выживание, и ради этого он готов на все, в том числе и на подписание любого соглашения, которое, в его понимании, всегда будет ни к чему не обязывающим клочком бумаги… Можно спорить о способах его устранения с наименьшими потерями для нас, но сама необходимость устранения этого непредсказуемого диктатора — очевидна и даже не является темой для обсуждения».
На протяжении ряда лет Саддам вел «игры» с комиссией инспекторов ООН по разоружению: инспекторы периодически ездили в Ирак и столь же периодически прогонялись оттуда под тем или иным предлогом. Как полагают некоторые наблюдатели, иракский лидер таким путем сбивал недовольство уставших масс собственным режимом, подбрасывая им «образ врага». Те, кому доводилось бывать в Ираке в 1990-е годы, хорошо знают о враждебном отношении простых людей к членам комиссии ООН, которых прямо называли «американскими шпионами».
