Сергей Волков - Интеллектуальный слой в советском обществе
60-х годах колебалась на уровне 50% (209), в ряде же регионов даже превышала 50% (210) (см. табл. 80) (211). Интересно, что
происхождение по матери дало сильно отличающуюся картину приема, особенно заметную среди группы "из служащих", где разница
между происхождением по отцу и по матери составила от 18 (1969 г.) до 28% (1973 г.) (см. табл. 81) (212). Влияние социального
положения матери на "замедление темпов роста доли детей рабочих в вузовских контингентах" признавалось, кстати, советскими
авторами. Вообще же доля родителей студентов с высшим и средним специальным образованием более чем втрое превышала долю
этой группы в населении страны (см. табл. 82) (213).
В ходе учебы состав студентов несколько менялся, так как отсев происходил в большей мере за счет выходцев из менее образованных
слоев населения (214). Это явление заметно уже в школе и между абитуриентами и студентами 1-го курса. Несмотря на явную
дискриминацию при приеме, доля выходцев из образованной среды во всем контингенте студентов обычно бывает выше, чем среди
студентов 1-го курса (см. табл. 83, 84, 85, 86) (215). Наиболее интересны данные о составе всего студенческого контингента по
крупным регионам согласно вузовской отчетности. На дневных отделениях вузов РСФСР "служащие" составляли в 1959 г. на 1-м
курсе 46,2% (среди всех студентов 65,8), в 1968 г. - 49,6, в 1977 г. - 43,0 (среди всех студентов 53,0), в вузах Казахстана в 1970 - 1975
гг. - 43-41% (см. табл. 87-88) (216), составляя в населении в 1959 г. 18,8%, в 1977 - 23%. Имеются также сведения о социальном составе
студентов ряда городов, регионов и отдельных учебных заведений, которые также свидетельствуют, что доля "служащих" обычно
немного меньше половины, повышаясь в ряде случаев до 60% и выше только в университетах и вузах искусств (см. табл. 89, 90, 91, 92,
93, 94, 95, 96) (217).
В ряде случаев приводились данные и о происхождении студентов ряда учебных заведений. По некоторым сведениям в 1966 г. в
гуманитарных вузах выходцев из рабочих и крестьян было более 50%, инженерно-технических - 60-65, сельскохозяйственных - еще
больше (218); в вузах искусства преобладали выходцы из служащих - до 60-80% (см. также табл. 97-98) (219). В 1973-1975 гг. по
выборке вузов Москвы, Ленинграда, Киева, Казани, Саратова и Воронежа выходцев из служащих оказалось 36,7%, из рабочих -15,5 и
крестьян - 6,2%, остальные происходили из смешанных семей (220). В 1967 г. из студентов всех средних специальных учебных
заведений Свердловской области 20,2% происходили из служащих и еще 6,2% из "прочих", но при этом из студентов средних
специальных учебных заведений искусства - 68,9 и 4,5% соответственно (221).
Весомый вклад в дело "улучшения социального состава студенчества" вносили так называемые заводы-втузы и ряд вечерне-заочных
институтов (222), предъявлявших минимальные требования к качеству обучения, но зато (и именно поэтому) отличавшиеся особенно
"ценным" составом студентов. Советские авторы, ратуя за всемерное развитие этих заведений, подчеркивали, что в отличие от
обычных вузов "здесь картина иная - на рабочих и детей рабочих приходится 60-65% всего контингента принятых" (223). В частности,
из выпускников вечернего факультета Московского института нефтехимической и газовой промышленности в Альметьевске более
60% происходили из семей рабочих и крестьян, причем около 25% считали, что это был их единственный шанс получить высшее
образование, а треть - что обучение в дневном вузе было для них маловероятно (224). Правда, и отсев из таких вузов был наивысший.
В целом только 40% "вечерников" и 32,6 "заочников" заканчивали вузы в предусмотренный срок, отсев составлял 29,4 и 39%
соответственно. Отмечалось, что особенно благоприятным составом отличаются политехнические и педагогические вузы: "Рост числа
технических вузов и обучающихся в них студентов ускоряет тенденцию к расширению социальной базы интеллигенции и
способствует движению общества к социальной однородности. В русле этой тенденции находилось и педагогическое образование"
(225).
Надо сказать, что, несмотря на очевидные успехи своей политики, коммунистическим властям не удалось полностью достичь
желанного результата - приведения социального состава студенческого контингента в точное соответствие с составом населения
страны. Поэтому озабоченным этой проблемой идеологам "социальной однородности" приходилось искать какие-то оправдания
неполного соответствия реальности теоретическим постулатам, а работники вузов (которые отвечали за контрольные цифры состава
студентов) стремились выдать желаемое за действительное, при малейшей возможности завышая (и так немалые) цифры "рабочих и
крестьян". Поседнему способствовала как сама система статистической отчетности (226), так и то, что при определении
происхождения при поступлении в вуз представители ряда профессиональных групп, относимые статистикой к "служащим", часто
записывались как "рабочие" (227). В теоретических же работах, призванных продемонстрировать успехи в деле "стирания граней"
вопрос о происхождения иногда совершенно запутывался (228), а нежелательные данные, полученные в ходе исследований, обычно
старались не афишировать или подать под нужным углом зрения (229).
В целом можно констатировать, что в результате мер, предпринятых советской властью, доля студентов - выходцев из образованных
слоев, составлявшая первые два-три года после революции еще свыше 2/3, стала стремительно снижаться. Уже в 1923 г. в приеме на 1-
й курс их было меньше половины. В конце 20-х - начале 30-х годов выходцев из интеллигенции среди студентов вузов насчитывалось
не более 20-30% (в ряде вузов, особенно технических, - иногда и менее 10%), среди учащихся техникумов - 10-15%. При этом на
дневных отделениях доля их была вдвое-втрое ниже, чем на вечерних и заочных. В конце 30-х годов в силу упоминавшихся причин
процент выходцев из образованного слоя повысился до 40 с небольшим, в 40-50-х годах составлял до 50-60, но затем, с введением
новых льгот "производственникам" и "вторым рождением" рабфаков, вновь упал до 40-45% и в 70-е годы обычно не поднимался выше
50%. Среди принятых на 1-й курс с конца 60-х до конца 70-х годов доля выходцев из интеллигенции упала почти на 10 пунктов (с
примерно 55 до примерно 45%). Среди выпускников средних специальных учебных заведений, замещавших основную массу
должностей ИТР и других массовых интеллигентских профессий, выходцев из интеллигенции было в среднем не более 20%.
В значительной мере советский интеллектуальный слой пополнялся вообще помимо учебных заведений - путем непосредственного
введения в его состав "передовых рабочих и крестьян", так называемых "выдвиженцев". На 31.08.1918 г. (по 32 губерниям) различные
должности в государственном управлении и общественных организациях уже занимали 24193 рабочих. За 1918-1921 гг. только на
командные технические должности на производстве было назначено более 3,5 тыс. рабочих и 2 тыс. крестьян (230). В 1923 г. по 30
губерниям было "выдвинуто" 568 чел. (231), в 1924- 3096, в 1925 - 7454, в I квартале 1926 г. - 529, а всего за это время - 11647 чел. (за
период 1923-1927 гг. - 25,6 тыс. чел. ). К 1930 г. выдвиженцев насчитывалось 340-370 тысяч, от ХV съезда КПСС до мая 1930 г.
выдвинуто было еще около 100 тыс. (232)
Новый импульс "выдвиженчеству" дала знаменитая "чистка" государственного аппарата, решение о которой, было принято в 1929 г.
Если до этого в государственный аппарат выдвигались одиночки, то в ходе нее - десятки и сотни человек (см. табл. 105); в 1930 г. это
могла быть сразу целая бригада в несколько десятков чел. (в Наркомфин РСФСР, например, сразу 30 чел.), которая и начинала
"перестраивать работу" в учреждении. Как взахлеб писала тогда пресса (например, некий рабочий завода им.Фрунзе в "Правде"):
"Лучше, во много раз лучше работают в учреждениях наши токари и слесари... Лучше, чем вычищенные чинуши, кичившиеся своими
знаниями "специалисты". "Выдвиженец" не мог быть уволен ранее года, сколь бы неспособен он ни оказался, - его особо защищало
законодательство (постановление 16 марта 1930 г. "О выдвижении рабочих и массовом рабочем контроле над советским аппаратом").
В результате "чистки" в государственный аппарат влилось свыше 12 тыс. "выдвиженцев" (в некоторые публикациях эту цифру путают
с общей - 100 тыс.), причем Орджоникидзе на ХVI съезде КПСС сокрушался, что потребные еще 200-300 тыс. невозможно взять с
фабрик и заводов без того, чтобы не лишить их квалифицированной рабочей силы (233).
К концу 1-й пятилетки насчитывалось более 700 тыс. выдвиженцев (в т.ч. в промышленности, сельском хозяйстве и транспорте 500
тыс.) (234), а всего за это время было "выдвинуто" 0,8-0,9 млн. (при общей численности интеллигенции 4-5 млн.) (235). Неудивительно,
что в это время среди специалистов, занятых в народном хозяйстве, насчитывалось 1371,1 тыс. "практиков" (236), которыми были
