Виталий Павлов - Операция «Снег»
В Сиэтле, куда мы прибыли, нам быстро оформили въезд в США. Без задержки мы отправились по железной дороге в Нью-Йорк. Для большинства сотрудников миссии, впервые оказавшихся за границей, все было необычным. Я же, уже по бывавший в Соединенных Штатах, командовал, как говорится, парадом.
Из Нью-Йорка весь состав миссии на другой день отбыл в Оттаву, а я остался, чтобы посетить Вашингтон, встретиться с резидентом, узнать, не было ли для меня указаний из Центра. В Вашингтоне, едва мы с женой вышли из вагона, нас охватил жаркий и влажный воздух. Мы почувствовали себя как в бане. Клавдия Ивановна сразу же объявила, что не может оставаться в «душной яме» целый день, пока я буду занят, и готова сразу же вернуться в Нью-Йорк.
Действительно, климат Вашингтона, расположенного в котловине, в летние месяцы трудно выносить без привычки. Посадив жену на обратный поезд, я проверил, помнит ли она дорогу в гостиницу. Она отвечала довольно уверенно, но, как оказалось, не все было так просто. Если бы в поезде ей не повезло и она не познакомилась бы с выходцем из России, ей пришлось бы туго. Но земляк помог ей преодолеть возникшие трудности.
В конце августа 1942 года мы добрались до канадской столицы. Начали с поисков квартиры, а мне, как консулу, пришлось заниматься подбором служебного помещения миссии, которая на первых порах разместилась в отеле «Шато Лурье».
Вскоре дипломаты и вспомогательный аппарат приступили к нормальной деятельности — шло установление официальных контактов и освоение страны пребывания. Что касается меня, то положение заведующего консульским отделом создавало благоприятные возможности для развертывания работы резидентуры. Обеспечение безопасности миссии и ее сотрудников оказалось довольно хлопотным делом и отнимало много времени, хотя это было значительно проще, чем организация сбора разведывательной информации. Ряд лиц, представлявшихся мне наиболее обещающими источниками информации, был уже «перехвачен моими военными „соседями“ — работника ми резидентуры ГРУ, получившими конкретную помощь от своих товарищей в США и из Центра. Мне же наша нью-йоркская резидентура не смогла дать ни одной наводки, из Центра я тоже ничего не получил. Пришлось строить агентурный аппарат, что называется, с нуля. К тому же приобретать необходимые связи практически мог только я. Вот и пришлось мне, начинающему разведчику, доказывать себе, а главное, Центру, что „и один в поле воин“.
Учитывая, что это была моя первая самостоятельная работа и в силу сложившихся обстоятельств, о которых читатель узнает из последующего рассказа, она не могла быть успешно завершена, не буду рассматривать ее в деталях. Тем более что она мало что дала мне для будущей карьеры, за исключением, пожалуй, некоторого опыта действий в экстремальной ситуации, возникшей к концу командировки. К тому же последующие дела, богатые интересными событиями, сгладили в моей памяти многое из канадского периода.
Несмотря на объективные трудности, я не стал долго собираться с силами. Вскоре после прибытия в Центр ушла шифровка: резидентура готова вступить в строй. В ответ я получил первое оперативное задание: надо было выехать на запад страны, в Ванкувер, — это более четырех с половиной тысяч километров от столицы. Там надлежало установить связь с агентом, привлеченным из числа лиц, бежавших из Польши после оккупации ее немцами. Никаких других сведений, кроме места обусловленной встречи и пароля для связи, я не получил: ни описания внешности, ни условий опознания.
Местом встречи оказался довольно многолюдный в обычное время перекресток. К сожалению, время было назначено неудачно — в час «пик» после окончания работы, когда на улицах появляется много людей.
Так я получил первый психологический опыт. Предстояло решить задачу, как опознать нужного мне человека, как выделить именно его из многих прохожих. Подобрав удобное для наблюдения место, я решил остановить свой выбор на том, кто будет находиться здесь более длительное время. И вдруг обнаружил еще одно осложнение — встреча была назначена у рекламного щита, где всегда находилось несколько любопытных.
Но неожиданно помогла «психология». Окинув взглядом находившихся поблизости людей, я интуитивно как-то сразу выделил из толпы человека средних лет, поведение которого подсказывало, что он пребывает в напряженном ожидании. Внимательно осмотревшись вокруг и не обнаружив никого другого, кто походил бы на ожидающего встречу, я решил пустить в ход пароль, тем более что его содержание позволяло без труда ретироваться в случае ошибки. Условная фраза начиналась с вопроса:
— Скажите, где здесь галерея Коперника?
Ответ должен был быть необычным для жителя Ванкувера:
— Я знаю только музей Коперника, но он находится в Кракове.
На вопрос к незнакомцу я получил нужный ответ. Мы оба облегченно вздохнули и, обменявшись рукопожатием, направились в заранее подобранное мною кафе.
Хотя это был мой первый самостоятельный выход на незнакомого до этого агента, привожу его только из-за отмеченного «психологического» момента. В последующем, в процессе многих первых оперативных встреч с неизвестными до того лицами, я неоднократно отмечал, что важными признаками ожидающего человека является его поза, выражение лица, жесты. И внимательное предварительное наблюдение за поведением объекта, чтобы твердо удостовериться в его личности, всегда полезно.
Но в этом явлении «внешнего выражения внутренних чувств» кроется и большая опасность для разведчика. Ведь и он, если не принимать нужных мер маскировки, может быть выявлен наблюдателем противника. Поэтому, идя на встречу, я научился подавлять в себе это чувство «ожидания», настраиваясь на другие мысли, не связанные с ней.
К сожалению, далеко не все разведчики, и особенно наши агенты, учитывают такую опасность. В западных публикациях можно прочитать, что нередко провалы или захваты наших разведчиков происходили после того, как наружное наблюдение противника, не имея заранее данных о внешних признаках или опознавательных знаках, выделяло их как лиц, пришедших на встречу.
После обстоятельной беседы в кафе я убедился, что получил в свое распоряжение надежного агента, который мог стать хорошей опорой для нашего «освоения» канадского запада. Первый визит в Ванкувер оказался успешным, впоследствии довелось еще не раз бывать в этом красивом канадском порту как по консульским делам, так и в связи с решением разведывательных задач.
Выполняя консульские функции, я много разъезжал по Канаде. Наиболее частыми были поездки в крупнейшие города страны Монреаль и Торонто, где были значительные колонии выходцев из России, с которыми шла оживленная переписка по консульским делам. Иногда эти дела требовали личных встреч, и для удобства клиентов я назначал им определенные дни, когда намеревался быть в этих городах, и место, где мог их принять.
Пожалуй, больше всего я бывал в Монреале. Это город с франкоговорящим населением, промышленный центр провинции Квебек. Там у меня появилось много друзей и интересные оперативные связи, развитие которых требовало частых личных встреч. В нем проживало в то время почти 10 процентов населения страны (900 тысяч человек из 11 миллионов 500 тысяч жителей всей Канады). Расстояние до Монреаля от столицы небольшое — около 200 километров. При необходимости съездить туда можно было после окончания рабочего дня и даже успеть вернуться домой до полуночи. Но, обычно выезжая вечером, я не спеша проводил свои оперативные дела там, ночевал в каком-нибудь небольшом отеле или на частной квартире, а рано утром, выехав часов в 6 утра, к началу работы уже был в консульском отделе. В Монреале, где множество небольших ресторанчиков и кафе, я подбирал для оперативных встреч каждый раз новое место, удобное для разговоров и безопасное с точки зрения возможного наблюдения. Для решения вопросов по консульскому прикрытию, как правило, посещал одни и те же понравившиеся мне кафе.
И вот такой поучительный эпизод. Однажды, имея срочную встречу в Монреале, я в тот же вечер должен был вернуться в Оттаву. После работы, заскочив домой, сменил костюм и отправился в дорогу. В Монреале, поскольку время встречи позволяло хорошо предварительно осмотреться, заглянул перекусить в один из ресторанчиков, где бывал раньше лишь однажды.
Получив заказанное, собирался сразу же расплатиться, но обнаружил, что в спешке забыл переложить в новый костюм бумажник. Официант, заметив мою невольную растерянность, тут же сказал:
— Если, сэр, вы забыли захватить деньги, то можете расплатиться со мной в следующий раз. Я вас знаю, вы уже посещали наше заведение.
Я, естественно, поблагодарил официанта, но про себя подумал: какова же его профессиональная память и как надо остерегаться нам, разведчикам. Припомнил, что когда был в этом ресторанчике пару недель назад, то дал чаевых немного больше обычного. Наверное, это тоже сыграло свою роль. Словом, случившееся было уроком — никогда ничего не делать в спешке.
