Юрий Дроздов - Вымысел исключен. Записки начальника нелегальной разведки
Вчера вам зачитали письма от родных этого человека. Вы могли составить свое мнение об этих посланиях. Совершенно очевидно, что они рисуют образ преданного мужа, любящего отца. Короче говоря, прекрасного семьянина, подобного тем, какие есть у нас в Соединенных Штатах.
Таким образом, с одной стороны, считая, что все сказанное здесь правда, нельзя не сделать вывод, что перед вами очень мужественный человек, выполнявший чрезвычайно опасную военную работу в интересах своей страны, который все эти годы мирно жил среди нас. С другой стороны, вы слышали, как два других человека выступали в качестве главных его обвинителей.
Хейханнен — ренегат с любой точки зрения. Первоначально о нем говорили как о человеке, который «остался на Западе». Можно было представить себе человека с высокими идеалами, который «выбрал свободу» и так далее. Но вы видели, что он собой представляет: ни на что не годный тип, предатель, лжец, вор.
За ним последовал человек, который, насколько мне известно, стал единственным солдатом в истории Америки, признавшем, что он продавал свою страну за деньги. (Речь идет о втором свидетеле обвинения — сержанте Роудсе, работавшем ранее в Москве в американском посольстве — Ю.Д.).
Вернемся к Хейханнену. Обвинитель скажет вам, что для того, чтобы обвинять таких людей, нужно использовать именно таких свидетелей. Однако я хотел бы, чтобы вы, оценивая показания этого человека, спрашивали себя: говорит ли он правду или лжет и готов лгать сколько угодно, лишь бы спасти собственную шкуру.
Если этот человек шпион, то история, несомненно, обогатится еще одним рекордом, потому что он — самый ленивый, самый неумелый и незадачливый агент, которому когда-либо поручали задания.
Каковы же остальные свидетельские показания? Появился сержант Роудс. Все вы видели, что это за человек: распущенный пьяница, предатель своей страны. Поистине трудно представить глубину падения этого человека.
Вспомните, Роудс утверждал, что никогда не встречался с Хейханненом, никогда не слышал о нем. Он никогда не встречался с подсудимым. В то же самое время он подробно рассказал нам о своей жизни в Москве, о том, что всех нас продавал за деньги. А какое это имеет отношение к подсудимому? Эти события в Москве произошли за два года до того, как, по утверждению Хейханнена, Абель послал его, чтобы найти человека по фамилии Роудс.
И вот на основе такого рода свидетельских показаний нам предлагают вынести в отношении этого человека обвинительное заключение. Возможно, отправить его в камеру смертников…
Прошу вас помнить об этом, когда вы будете обдумывать ваш вердикт. Дамы и господа присяжные, если вы решите это дело, пользуясь критериями высшей истины, с тем чтобы покинуть здание суда с чистой совестью, вы, без сомнения, вынесете по первому и второму пунктам обвинения вердикт «не виновен».
Благодарю вас.» В конце концов суд признал Абеля виновным и приговорил его к 30 годам тюремного заключения. Вот что писал о поведении разведчика на суде американский публицист И.Естен в книге «Как работает американская секретная служба»: «В течение трех недель Абеля пытались перевербовать, обещая ему все блага жизни… Когда это не удалось, его начали пугать электрическим стулом… Но и это не сделало русского более податливым. На вопрос судьи, признает ли Абель себя виновным, он не колеблясь отвечал: «Нет». От дачи показаний Абель отказался».
«Вынесение приговора, — писал Донован в своих воспоминаниях о Р.И.Абеле, заняло всего 16 минут. Приговор был объявлен, и Абеля вывели из зала суда. Я смотрел ему вслед и думал… для человека в 55 лет 30 лет тюремного заключения означали пожизненное заключение… Прощаясь, он протянул мне руку, и я пожал ее. Для человека, готовящегося отбывать тридцатилетний срок заключения в иностранной тюрьме, полковник Абель обладал поразительным спокойствием».
К тому дню, когда Абелю был вынесен приговор, шпиономания в США во всех слоях общества дошла до грани истерии. Лишь в марте 1958 г. апелляционная жалоба Абеля наконец попала в апелляционный суд второго округа Нью-Йорка, где была отклонена.
Особенно тяжко Рудольф Иванович, по его словам, переживал в те дни запрет на переписку с семьей. И тогда Донован предложил ему переговорить по данному поводу лично с шефом американской разведки Алленом Даллесом. Встреча произошла в штаб-квартире ЦРУ Лэнгли. Шеф ЦРУ, обращаясь к Доновану, сказал: «Я хотел бы, чтобы мы имели трех-четырех таких человек, как Абель, в Москве…». Переписку Абелю разрешили, но поставили под жесточайшую цензуру.
О моем участии в освобождении Р.И.Абеля стало известно из книги Кирилла Хенкина «Охотник вверх ногами», изданной 1975 году в ФРГ после его эмиграции на Запад. У нас в переводе книга вышла в 1992 г.
Хенкин когда-то был близким другом Р.И.Абеля. Они вместе служили в одном из радиобатальонов Красной Армии, в годы войны готовились к работе в тылу противника и за кордоном. Трудно сейчас точно утверждать почему, но Хенкин как разведчик не состоялся: то ли в силу личных качеств, то ли по какой-то другой причине. Но он всегда был «около разведки», рядом с видным разведчиком, в период подготовки получил определенные знания и, естественно, был осведомлен о некоторых вещах. В начале 70-х годов Хенкин работал в одной из редакций АПН, где пришлись кстати его знания французского и немецкого языков. В 1973 г. он решил покинуть нашу страну и выехать в Германию. Руководители нелегальной разведки были против этого, опасаясь, что он может нанести ей ущерб, сообщив западным спецслужбам изветные ему сведения о советской разведке и отдельных разведчиках. К сожалению, заместитель Председателя КГБ СССР В.М.Чебриков не принял во внимание наши опасения, и Хенкину был разрешен выезд на Запад. Там он был опрошен представителями спецслужб, которые нашли возможным использовать его в своих целях. К.Хенкин услужливо написал то, что от него хотели, лишь бы ему разрешили въезд в США.
…Двоюродным братом Р.И.Абеля — Ю.Дривсом, мелким служащим, проживающим в ГДР, я стал при следующих обстоятельствах. Весной 1958 г. Н.М.Горшков, руководитель отдела, где я работал, положил передо мной журнал «Дер Шпигель» со статьей «Дело Эмиля Гольдфуса». Он предложил мне прочитать статью и подумать. На нашем языке это означало дать конкретные предложения по существу вопроса.
— Надо освобождать, — сказал я.
— Вот и займись, — был ответ.
Таким образом было доведено до меня решение руководства разведки об участии в мероприятиях по освобождению захваченного в США советского разведчика-нелегала «Марка» (Р.И.Абеля).
Несколько лет шла кропотливая работа, которую проводила большая группа сотрудников Центра. В Берлине, кроме меня, этим вопросом занималось и руководство отдела. Был «сделан» родственник Дривс, налажена переписка членов семьи Абеля с его адвокатом в США Донованом через адвоката в Восточном Берлине. Сначала дело развивалось вяло. Американцы были очень осторожны, занялись проверкой адресов родственника и адвоката. Видимо, они чувствовали себя неуверенно. Во всяком случае об этом говорили те данные, что поступали к нам из их конторы в Западном Берлине, и наблюдение за действиями их агентуры на территории ГДР.
…1 мая 1960 г. в 4.30 по московскому времени Фрэнсис Гарри Пауэрс, 30летний американский летчик, уроженец города Паунд, штат Виргиния, поднялся на своем самолете У-2 с аэродрома Пешавара в Пакистане и взял курс на советскую границу. Перед перелетом через территорию Советского Союза, как позже он признается на допросах, Пауэрс нервничал, ему было страшно.
В 20 милях к юго-востоку от Свердловска Пауэрс сделал поворот на 90 градусов влево. В это мгновение он увидел вспышку, затем услышал какой-то шум, и его самолет, клюнув носом, стал падать. Пауэрс выбросился, не попытавшись взорвать самолет (соответствующая кнопка была рядом с креслом). После приземления на парашюте он был схвачен и через несколько часов доставлен на допрос в Москву.
На пресс-конференции, в ответ на советские обвинения в том, что Соединенные Штаты осуществляют шпионские действия, посылая свои самолеты в полеты над советской территорией, президент Эйзенхауэр посоветовал русским вспомнить дело Рудольфа Ивановича Абеля.
Фотографии Абеля и материалы о нем снова появились в прессе. Верховный суд США вроде бы поставил точку на судьбе советского разведчика, но его имя опять вернулось на первые страницы газет. Газета «Нью-Йорк дейли ньюс» в своей редакционной статье первой предложила обменять Абеля на Пауэрса: «Можно с уверенностью предположить, что для нашего правительства Абель не представляет больше ценности как источник информации о деятельности красных. (Он никогда им не был). После того, как Кремль выжмет из Пауэрса всю информацию, какую сможет… такой обмен был бы вполне естественным».
Удар нашей ракеты по самолету У-2 заметно повысил заинтересованность американской стороны в удовлетворении просьбы жены Р.И.Абеля. Контакты между адвокатами активизировались, и через некоторое время на мосту Альт Глинке состоялся обмен Абеля на Пауэрса.
