Познание смыслов. Избранные беседы - Гейдар Джемаль
Они, конечно, были искренними…
Прошу прощения, я вот задумался: ведь Ленин с командой были такими злобными картавыми карликами в песочнице с детьми. Он ведь повели за собой крестьян, которые вообще плохо что понимали…Крестьяне как раз в меньшей степени пошли. Пошли гимназисты…
Но тем не менее они во многом обманули. И идея самого проекта идеального общества – они в это верили или это была жёсткая манипуляция?Конечно, верили. Потому что, если кто читал «Государство и революция» Ленина, эта книга была написана перед революцией, и там совершенно чётко излагалась идея, что «государство – это враг» и идея революции состоит в том, чтобы ликвидировать его необходимость, отменить его, снять его. И там пафос – ориентир на прямую демократию. Но когда реально власть оказалась у революционеров, которые были не только большевики, Ленин внезапно увидел, что в Советах-то не только большевики, а есть ещё и эсеры. И если дать власть Советам по-настоящему, то, собственно говоря, а кто пахал-то? Поэтому он сказал, что – нет, пока подождём, пока государство будет ещё над Советами, рядом с Советами и так далее, давайте с государством не торопиться. Он был не только идеалист, но и реальный прагматик, исходящий из необходимости удержать власть в руках своей партии. Но, конечно, он был искренний человек.
Я могу сказать, что он был занят не проектированием идеального общества, он был занят достаточно радикальной космистской идеей. Ведь в чём состоит дух и сущность ленинизма? Материалистическая идея заключается в том, что материя через сингармонизм сверхсложности развивается, развивается, повышая свой статус до появления ноосферы, а потом эта ноосфера задним числом начинает менять законы материи, начинает преобразовывать эту материю. Это как бы главная материалистическая идея. Ленин переносит это всё в социальную сферу. Аналогом материи является простой «чёрный» народ, которому (помните: «кухарка должна управлять государством») даётся возможность через Советы управлять собственной судьбой. И в итоге народ сам себя вытаскивает за волосы. То есть он приходит к тому, что он осваивает некий «ноосферный» разум. Социум от чёрного перегноя низших классов поднимается до сияющих высот.
Понятно, что были устроены великолепные социальные лифты в 1917 год и далее…Это метафизическая идея. Здесь надо смотреть не на практику (на то, что там были социальные лифты, допустим), не на то, что поднялись такие люди, как Цандер и Королев, а на метафизическую идею самоуправляющейся материи. Она самоуправляется будто бы в космосе, порождая человека и так далее, и она должна самоуправляться в социальном плане. Чёрный народ, кухарки приобретают статус «саморуководящихся». Идея была именно в этом.
Шариков идёт руководить отделом очистки…Пародия очень чёткая, потому что можно сказать, что пёс трансформируется в человека, а потом становится главным.
Вы считаете, что не нужно проектировать идеальное общество? А что же нужно проектировать?Дело не в том, нужно или не нужно. Проектируют и являются жертвами разные люди. Одни проектируют, другие – жертвы.
Мы же должны определить, собственно говоря, что такое общество, и мой тезис заключается в том, что общество – это отнюдь не сумма живущих. Некоторые думают, общество – это семь миллиардов людей на планете. Так вот, общество – это не сумма семи миллиардов живущих. Общество – это сумма живших, это сконденсированное жизненное время мириадов человеческих существ, которые прошли и оставили свой след в виде соборного капитала. Всё, что мы видим – это плод бесчисленных поколений, включая рабов Рима и Древнего Египта: любой камень, любое, на что мы посмотрим, – от станков с цифровым управлением до садов с пальмами, высаженными где-нибудь на Крите, – это всё конденсированное время мириадов существ, которое оценивается, переоценивается (в том числе задним числом). Например, особняк, построенный в XIX веке, сегодня объявляется памятником истории и стоит в сто раз больше, чем он стоил при постройке. Черепок, который не стоил в момент создания кувшина ничего, – через три тысячи лет его достаёт археолог, и это уже на вес золота или дороже, потому что это свидетельство какой-нибудь пупырчатой культуры.
То есть всё, что мы видим вокруг себя – это и есть наше общество, включая наших предков и того, что они нам передали?Хозяин жизненного времени умерших. Общество – это «книга мёртвых». И на самом деле этот хозяин – это не человеческий фактор. В целом это некая система, когда живые предстоят сокровищнице смерти, сокровищнице прожитого времени, прожитого бесчисленными поколениями, которые сконденсированы в некоем факте, здесь и теперь поставленном перед нами.
Когда я говорю «хозяин», имею в виду само общество и не имею в виду персонально какого-то хозяина. Я имею в виду Хозяина с большой буквы. Я имею в виду Хозяина, отчуждённого от человеческого фактора. И это он решает, это не кто-то навязывают обществу, это общество ведёт игру, и оно приказывает Америке вести себя так, а России этак, а Ирану и Китаю ещё как-то. Потому что это всё – пешки внутри этого социума. Государства и нации с их цивилизационными матрицами – они как клетки в шахматах.
Кто же тогда определяет поведение этих пешек?Это очень хороший вопрос. Мы исходим из того, что социальное бытие съело все реалии большой жизни. В начале времён, в глубокой древности человек типа царя Одиссея или Ахилла предстоял, с одной стороны, природе, виноградникам, морю, с другой стороны – Олимпу. И он обращался к Олимпу с тем, чтобы тот повлиял на эту природу, чтобы она была добра к нему. Было два фактора: природа и Олимп. И вот, этот человек, который перед этим стоял, – индивидуум с экзистенциальным центром. Общество было не более чем посредником между Олимпом и природой – с жрецами, с пифиями и так далее. Но мало-помалу этот посредник стал всё пожирать. Он съел и Олимп, который стал, как я уже сказал, просто институтом внутри этого социума, он съел эту природу, и теперь он хочет, как Цирцея – Одиссея, пожрать и превратить его в какую-нибудь свинью, которая забыла о том, куда она плывёт и какое у неё назначение в жизни. Общество – это не человеческий элемент, это элемент, я бы сказал, инфернальный.
