Роман Русаков - Дыхание драконов (Россия, Китай и евреи)
Помимо того, что новый египетский президент преклонялся перед различными вариантами фашизма («Мое восхищение германским милитаризмом не поддается описанию», — говорит, например, Садат в своих мемуарах), он, по некоторым данным, являлся еще и масоном весьма высокой степени посвящения. Эти данные выглядят достаточно убедительно: без них трудно представить себе, как у Садата хватило бы совести заключить сепаратный договор с Израилем — открыто предательский по отношению ко всем арабским народам. Вслед за упомянутым договором в печати появились и сообщения о сотрудничестве египетской и израильской спецслужб.[168]
Сам Садат признал этот договор «на 99 процентов детищем США». Израильский премьер-министр Бегин не менее откровенно назвал его «лучшей декларацией сионизма и иудаизма». Во всем мире, в том числе арабском, развернулась борьба против кэмпдэвидской сделки, даже многие египтяне, рискуя собой, подняли голос возмущения. Как же реагировал на все это Пекин? А вот как: «Министры иностранных дел девяти стран Общего рынка заявили, что высоко оценивают инициативу египетского президента Садата на Ближнем Востоке… Эта позиция… представляет собой поддержку справедливой борьбы арабских народов против сионизма».[169] Итак, просионистская акция была нагло выдана за антисионистскую!
Далее Пекин объявил, будто Садата поддерживают все египтяне, а Садат, в свою очередь, начал расточать комплименты по адресу Пекина. Результатом этой операции «кукушка и петух» явилось возобновление, причем в крупных масштабах, поставок оружия из Китая в Египет. Искреннего уважения заслуживает позиция таких государств, как Ливия, которые в ответ на этот шаг решили разорвать свои экономические связи с КНР.
Сделка, заключенная между США, Израилем и Египтом (а фактически и Китаем), развязала руки правым силам в Ливане, где давно уже льется кровь. И хотя США и КНР время от времени выступали с осуждением израильских бомбардировок и других подобных актов, эти осуждения могут восприниматься только как лицемерные, рассчитанные на дезориентацию мировой общественности.
После предательства Садата стало особенно очевидно, что Вашингтон в своей ближневосточной политике делает ставку не на один Израиль, а и на реакционные режимы в Египте, Саудовской Аравии, Иордании и т. д. Правда, две последних страны, вслед за большинством арабских государств, отвергли кэмп-дэвидский сговор, но по-прежнему активно закупают американское оружие и военную технику. Пекин, заинтересованный нефтяными богатствами этих стран, тоже тут как тут и, например, подготавливает контакты с саудитами. В июле 1978 г. в газетах промелькнуло сообщение о том, что Израиль организует собственную добычу нефти с помощью султаната Оман, а буквально через три дня выяснилось, что султан решил установить дипломатические отношения с КНР и что китайцы смотрят на его идею вполне благосклонно. Правительство США придает большое значение своей военно-воздушной базе в Омане; израильское правительство в 1980 г. начало настаивать на образовании трехстороннего египетско-израильско-оманского блока под американской эгидой и с возможным подключением к нему Саудовской Аравии и Иордании. Что все это, как не хождение США, Китая и Израиля вокруг одних и тех же объектов?
А о взглядах Китая на пути урегулирования на Ближнем Востоке в современных условиях наглядно свидетельствует, например, сообщение генерального секретаря ЦК КПК на встрече с одной из делегаций китайских «зарубежных друзей» в октябре 1985 года: «Я трижды говорил с Арафатом и неизменно повторял, что они должны признать Израиль».[170]
На Среднем Востоке
Из ближневосточных стран, помимо арабских, объектом вожделений сионистов издавна была Турция. Правда, около половины ее еврейской общины под влиянием соответствующей пропаганды эмигрировало в Израиль, но это, пожалуй, лишь расширило возможности для международного шпионажа. Сионистские настроения продолжают сохраняться и среди турецкой буржуазии, и среди интеллигенции, хотя против этих настроений ведется борьба.[171]
Как и всюду в мире, антисионистская борьба в Турции часто сливается с борьбой против империализма, особенно американского, который опутал страну сетью кабальных договоров и военных баз. После того, как янки были изгнаны из Ирана, они приложили все силы, чтобы переместить в Турцию свое электронное шпионское оборудование, нацеленное на СССР, так что турецкому народу и правительству пришлось проявить немалое мужество, чтобы парировать эти притязания. США не прекращают попыток активизировать роль Турции на южном фланге НАТО и по существу норовят подкупить эту страну военной «помощью», исчисляемой миллиардами долларов. Тем временем пекинская агентура, спевшаяся с местными фашистами, лихорадила Турцию изнутри, навязывая ей всевозможные террористические акты, в результате которых за несколько лет погибли тысячи человек. Более того, пропекинские органы печати приветствовали вовлечение Турции в русло натовской политики.[172]
Добавим к этому, что в современных условиях русскоязычные сионистские средства массовой информации в России и «странах СНГ» рисуют весьма привлекательный образ этого просионистского государства, в то время как его политика, в частности, наращивание турецкой военной мощи, представляет растущую опасность не только для разнообразных российских интересов в этом регионе, но и непосредственно угрожает южным районам нашей страны.
А какое раздолье для сионизма было в Иране до мусульманской революции! Шах и его камарилья, приведенные к власти американским ЦРУ, тратили львиную долю доходов, получаемых от продажи нефти, на приобретение американского и не только американского оружия, что было абсолютно не нужно Ирану, но зато очень выгодно западному военно-промышленному комплексу, состоящему прежде всего из сионистских или просионистских компаний. В результате, как пишут журналисты, «в иранской армии оказалось больше английских танков, чем в армии английской»,[173] а число американских военных советников превысило 35 тысяч. Иран поставлял 13 процентов всей импортируемой Соединенными Штатами нефти и был самым крупным нефтяным поставщиком Израиля. Более того, шах, охотно способствовал сепаратным переговорам между Тель-Авивом и Каиром, за что стал постоянным желанным гостем Садата.
Еще в 1957 году ЦРУ создало в Иране политическую полицию САВАК, которая принесла неисчислимые беды иранскому народу и активно сотрудничала с израильской разведкой — даже в строительстве застенков и освоении палаческих приемов. Характерно, что со временем к этому союзу присоединилась и разведка КНР.[174] Как явствует из секретных документов, обнаруженных в упраздненном посольстве Израиля в Тегеране, китайские специалисты, используя агентов из промаоистских группировок, снабжали своих «коллег» сведениями о деятельности иранских антимонархических организаций и их связях с палестинскими организациями. Они участвовали в различных провокациях, чтобы вызвать раскол в лагере сторонников Хомейни, толкнуть США и Израиль на вооруженное вмешательство.
После таких данных уже не удивляешься тому, что американский и китайский послы в Тегеране постоянно обменивались информацией и взаимными рекомендациями: как спасти дружественный им режим шаха. В конце 1978 г. в Тегеран даже нанес визит тогдашний пекинский лидер Хуа Гофэн, которому шахские ставленники вручили символический золотой ключ от города. По поводу всей этой акции парижская газета «Матэн» писала: «Решив продлить на три дня свой визит в Иран, Хуа Гофэн негласно оказал поддержку режиму, переживающему беспрецедентный кризис».
Правда, через полгода после победы иранской революции Хуа Гофэн извинился за этот визит, но мировая печать справедливо оценила его извинения как фарисейские. И потом: куда девать выступления Дэн Сяопина в США в начале 1979 г., где он призвал «со всей серьезностью отнестись к вопросу об Иране и принять более эффективные меры», т. е. задавить революцию? Слишком много пришлось бы извиняться!
В течение 1980-81 гг., в период крайнего обострения ирано-американских отношений, не случайно появились известия об активизации в Иране маоистских группировок. Эти группировки вновь действовали рука об руку со спецслужбами Китая, США, Израиля. Еще более масштабную подрывную роль играло правительство США, организовавшее бандитский налет на Иран для «освобождения заложников», спровоцировавшее — вместе с другими реакционными силами — братоубийственную войну между Ираном и Ираком (а затем и собственную войну с Ираком), подогревающее среди иранцев антирусские настроения. Мусульманская революция в Иране — это, конечно, не идеал. И все же там пробивает себе дорогу правильное понимание окружающей жизни и политики, о чем свидетельствуют, например, демонстрации под лозунгами: «Наш главный враг — США», «Смерть империализму и сионизму» и т. п.
