Егор Холмогоров - Реванш русской истории
Можно даже задать конспирологический вопрос, не были ли книги Стюарт не столько зеркалом, сколько составной частью этого культурологического эксперимента. Но конспирология – занятие довольно неблагодарное.
Созданная Стюарт фигура Мерлина – «технолога истории» – в любом случае одна из сильнейших фигур в британской, а пожалуй, и мировой литературе ХХ века. Сегодня, когда, по сути, по «мерлиновскому» рецепту (делаешь Историю – одновременно сам сочиняй Легенду) пишется уже русская история, мы можем сказать, что кое-чем Мэри Стюарт и ее Мерлину мы в этом обязаны.
21 мая 2014
Воображаемый друг
Каждому ребенку нужен воображаемый друг, с которым он может разговаривать на своем языке, заботиться, просить поддержки, переживать вместе воображаемые приключения. Большая часть детской литературы посвящена воображаемым друзьям – будь то Карлсон, который живет на крыше, Винни-Пух, Пятачок или няня Мэри Поппинс.
А вот наличие воображаемых друзей у взрослого человека – повод всерьез о нем обеспокоиться. Еще более странно появление воображаемых друзей у серьезных больших государств в их внешней политике. Между тем именно такую странную картину мы наблюдаем сейчас – от самых разных российских политиков, государственных деятелей, экспертов мы выслушиваем комплименты в адрес Петра Порошенко, выражения надежд на его счет, одобрение его мифических мирных планов.
Россия если и не поздравила шоколадного олигарха с избранием и не признала его де-юре, то предпочла закрыть глаза на очевидную фальсификацию результатов выборов 25 мая, на многократное завышение явки и пересыпание голосов в восточных регионах Украины. Фактического бойкота выборов юго-востоком Россия предпочла не заметить, сделав вид, что верит цифрам украинского центризбиркома.
Российские политики, рассуждая о диалоге с Порошенко, апеллируют к неким предполагаемым ими «стратегическим интересам» Украины – экономическим связям, будущему развитию, человеческому фактору и т. д. Все эти отсылки были бы уместны, если бы мы имели дело с нормальной страной, обычным государством, чья власть ставит стратегической задачей именно развитие экономики и человеческого потенциала своей страны.
Украина ничего общего с такой нормальной страной не имеет.
Однако будь Порошенко трижды нелегитимен, будь он стратегически враждебен к России, но если бы он проводил минимально вменяемую политику, если бы был готов на настоящий диалог с восставшим Донбассом, на минимальное уважение прав и свобод русских жителей, то смириться с его властью возможно было бы хотя бы на краткую перспективу.
На деле риторика Порошенко, облеченного мнимой легитимностью, стала даже жестче риторики Турчинова и Яценюка.
Террористическая операция против Донбасса проводится теперь более жесткими методами – поняв, что при столкновении с вооруженными ополченцами украинские силы несут крупные потери, каратели взяли на вооружение тактику заложничества. В обмен на обстрел – бьют по жилым кварталам, разрушают систему водо– и электроснабжения, пытаются запугать людей смертями и подавить их волю к сопротивлению.
Результат, впрочем, пока обратный – в вечер после жестокого обстрела города и гибели детей я общался с женщиной из Славянска, и на мои робкие надежды, что, может быть, этот ужас был финальным аккордом хунты перед остановкой обстрелов, она задавала только один вопрос:
«Где пушки из России? Может быть, подвезут хотя бы пару пушек?» Надежды в этом городе возлагают не на Порошенко, а на меткость своих стрелков. Об этом необходимо помнить с учетом того, что, когда Славянск соглашался быть базой ополчения, ему была обещана полномасштабная военная поддержка России, а не струйки добровольцев и случайно перепадающие ящики с боеприпасами.
Говорить «мы никому ничего не обещали» в данном случае – цинизм, и мы все это отлично знаем.
Так или иначе, но пока что воображаемый друг Порошенко уничтожает Славянск, включая женщин и детей, уничтожил Красный Лиман, уничтожает Донбасс. С 7 июня он вступил в обязанности верховного главнокомандующего Украины. И в свете этого его «пожелания», чтобы «стрельба прекратилась в течение недели», звучат вызовом и насмешкой. Главнокомандующие не высказывают пожелания, а отдают приказы. Их приказы о прекращении огня исполняются не в течение недели, а немедленно. Больше всего пожелание Порошенко «прекратить огонь за неделю» похоже на требование в течение недели любыми средствами уничтожить восставших.
И на этом фоне комплименты воображаемому мирному плану воображаемого друга выглядят неубедительно.
Вся пустая миротворческая риторика Порошенко направлена на одну-единственную цель – добиться от России формального отречения от восставшего Донбасса, пресечь даже те слабые ручейки помощи, которые идут сейчас, оставить вооруженных лишь стрелковым оружием ополченцев один на один с авиацией и РСЗО, создать подавляющее военно-техническое превосходство на своей стороне, раз уж боеспособность украинской армии ничтожна, дать время американским инструкторам натаскать карательные подразделения. Всё это, по мысли Порошенко и его действительных друзей на Западе, должна обеспечить Россия, помогая «охранять» украинскую границу, оставляя Донбасс без помощи.
Уже сейчас развитие вооруженных сил ДНР и ЛНР отстает от развития карательных сил Украины. Если Россия согласится на так называемый диалог по пограничному вопросу – будет только хуже. Фактически нам предлагают аналог Дейтонских соглашений, после которых Республика Сербская была морально раздавлена, Сербия потеряла Косово, Милошевич потерял последовательно власть, свободу и жизнь, и вот уже даже «пророссийские» сербские власти вынуждены публично заявлять о заморозке строительства «Южного потока», то есть встраиваться в контекст антироссийских санкций. Может ли Россия позволить себе подобное развитие событий? Нет. Вне зависимости от согласия Украины и Запада смириться с воссоединением Крыма (такого согласия, впрочем, тоже не последует – слабых и уступчивых бьют). Даже если забыть про все амбициозные планы о создании Новороссии, надежды на федерализацию Украины и т. д., совершенно очевидно, что ориентированная на ЕС и НАТО Украина, где президент назначается Вашингтоном при помощи фальсификации выборов, – это первостепенная геостратегическая угроза для России.
Если мы откажемся от того «жала в плоть» порошенковской Украины, которое представляют собой даже в нынешнем усеченном виде (вследствие нашего «невмешательства») ДНР и ЛНР, то антироссийская, антирусская, пронатовская Украина стабилизируется в нынешнем виде навсегда – и Россия лишится всяких рычагов воздействия на ее политику.
Пока ДНР и ЛНР существуют, пока их границы с Россией де-факто открыты, маневр Порошенко и евромайданной власти ограничен. Если «казус Милошевича» с нами повторится и мы допустим падение этих республик, превращение натовских баз в градообразующие предприятия востока Украины неизбежно.
Это прекрасно осознают Порошенко и его покровители, и именно ради этого они поддерживают нашу игру в «воображаемого друга». Любой ценой заставить Россию вести дела только с Киевом, а потом уже делать что угодно, когда русский фактор из уравнения исчезнет.
9 июня 2014
Двор и Дон
Все направления консерватизма можно легко классифицировать по двум способам интерпретации знаменитого изречения Гегеля. Одни (охранители) полагают, что «всё действительное разумно». Другие (консервативные романтики) предпочитают думать, что «всё разумное действительно».
Искушение представителей консервативной революции очевидно – это утопизм, стремление сделать бытие слишком идеальным, нежелание считаться с реальностью… Это искушение по-своему величественно, но чревато разрушениями.
Искушение охранителей более банально и зачастую менее вредно, но уж больно унизительно. Это соблазн оправдания каждой запятой реальности, мышление «применительно к подлости». Охранитель такого сорта не способен бывает даже понять начальственную иронию или двоемыслие и вполне способен восхвалять как Высшую Правду изреченную специально дипломатическую ложь.
Иными словами, если консервативная романтика порой вырождается в комиссарство, то охранительство чаще всего деградирует в холуяж.
Подобный эффект мы наблюдаем порой и сегодня. Поставленная между непростым выбором – поддержка русского восстания в Новороссии и тяжелые санкции или же попытки избежать «войны» (скорее всего, безуспешные) ценой «бесчестья» – Россия молчит, хмурится, маневрирует, пытается оттянуть и разрядить кризис.
И тем страннее выглядят в этом контексте те охранители, которые сперва приписывают Кремлю низкие поступки и стремления, а затем начинают угодливо придумывать для них «обоснование».
