Желю Желев - Фашизм. Тоталитарное государство

Понятно, что среди мер, предпринятых нацистами и перечисленных Шоукроссом, первая и самая важная — установление однопартийной системы. Это ключевая мера, от которой в дальнейшем зависят все остальные.

Нацистская верхушка имеет ясное представление о значении однопартийной системы в структуре режима. Поэтому на каждое требование ликвидировать однопартийную систему и восстановить традиционную буржуазную демократию с присущей ей многопартийностью она смотрит как на прямое посягательство на основы государственной безопасности. Такие требования карались жестоко и беспощадно, объявлялись антинародными и антигосударственными, ибо террористическая диктатура не может быть прочной, если не имеет в своей основе однопартийную систему.

Когда 19 апреля 1943 г. судили профессора философского факультета Мюнхенского университета Курта Губера по делу антифашистской студенческой группы «Белая роза», одним из самых тяжких обвинений против него было то, что он произносил перед студентами речи в пользу восстановления демократии и многопартийной системы. За это «преступление» профессор был приговорен к смерти.

Фундаментальное значение принципа однопартийности в системе фашизма было оценено по достоинству и участниками заговора 20 июля 1944 года. Несмотря на то, что большинство из них в силу генеральской ограниченности отнюдь не разделяли принципов демократии, все же заговорщики пришли к выводу, что необходимо ликвидировать монополию нацистской партии. В их план входило: разоружение отрядов СС — партийной полиции, роспуск национал-социалистской партии и арест ее аппарата. Операция «Валькирия» формально включала в себя мобилизацию сил резервной армии в случае, если возникнут беспорядки в тылу, в частности среди иностранных рабочих. В действительности же под видом мер против беспорядков в тылу была разработана подробная программа свержения нацистского режима.

То, что нацисты стремятся к установлению однопартийной системы и что это первый и важный шаг на пути к построению тоталитарного государства, подтверждается историческими фактами, хронологию которых мы и проследим.

В первую очередь нацисты уничтожают Коммунистическую партию. Провокационный поджог рейхстага в ночь с 27 на 28 февраля 1933 года был сигналом ко всеобщему наступлению против ее кадров и организаций. За одну эту ночь арестовано 10 тысяч антифашистов, большинство из которых коммунисты (54—255).

На следующий день после пожара нацистское правительство запрещает все печатные коммунистические органы. В Берлине штурмовые отряды учиняют погром в доме имени Карла Либкнехта и превращают его в штаб-квартиру политической полиции. В тот же день кабинет принимает два чрезвычайных декрета, формально направленных против «государственной измены и изменнических действий». «Статьи 114, 115, 117, 118, 123, 124 и 125 германской конституции отменяются впредь до дальнейших указаний, — говорится во втором декрете. — По этой причине ограничения свободы личности, свободы выражения своего мнения, включая и свободу печати, права на союзы и собрания, нарушение тайны почтовой корреспонденции, телеграмм, телефонных разговоров, проведение обысков и конфискаций, а также ограничения на собственность допускаются независимо от установленных для этого рамок закона» (151—120).

Этот декрет формально не запрещал Коммунистическую партию, но фактически ставил ее вне закона.

3 марта 1933 г. на нелегальной квартире арестован Эрнст Тельман. Схвачены еще два члена ЦК Вальтер Штекер и Эрнст Шнеллер.

Обезглавленная, лишенная органов печати, испытывающая на себе постоянные преследования и репрессии, обескровленная, организационно подорванная Коммунистическая партия перестала играть роль решающей политической силы.

Следующей подверглась ликвидации Социал-демократическая партия Германии. Исторически ее уничтожение весьма поучительно, особенно в плане интересующей нас проблемы — стремления нацистов создать любой ценой однопартийную систему.

Начало было положено также запрещением печатного органа партии. Арестованы тысячи рабочих социал-демократов. После выборов в рейхстаг, состоявшихся 5 марта 1933 г., арестованы девять депутатов — социал-демократов. Этим фашистское правительство недвусмысленно показывает: оно намерено расправиться с социал-демократами так же, как с коммунистами, и только соображения тактического характера заставляют его не слишком спешить. Правое крыло руководства СДПГ (Вельс, Штампфер и др.) продолжает питать иллюзии в отношении нового режима. Оно считало, что, расправившись с коммунистами и левым крылом социал-демократии, Гитлер остановится и нацистский режим начнет действовать в соответствии с конституцией, а социал-демократия сохранит свое положение «легальной оппозиции». В газете «Форвертс» (орган Социал-демократической партии) от 6 марта 1933 года опубликована статья, в которой говорится: «...победа правительственных партий (речь идет о нацистах и «дойчнационалах». — Ж.Ж.) открыла перед ними возможность управлять в строгом соответствии с конституцией. Они лишь должны действовать как законное правительство, откуда естественно вытекает, что мы составим легальную оппозицию... Мы ограничим свою роль рамками деловой критики» (89).

Социал-демократическая печать даже хочет добиться признания заслуг своей партии, помощи, оказанной Гитлеру на его пути к власти. «Вы, — писала газета «Форвертс» 2 февраля 1933 года, обращаясь к Гитлеру, — называете нас ноябрьскими преступниками, но смогли бы вы, человек из рабочего сословия (?!), стать без нас рейхсканцлером? Именно социал-демократия дала рабочим равноправие и уважение. Только благодаря нам вы, Адольф Гитлер, стали рейхсканцлером» (103—97). Вожди нацистского режима использовали эти иллюзии правых социал-демократических вождей для того, чтобы усыпить мировое общественное мнение, потрясенное массовым характером террора. Гитлер предлагает им использовать международные связи, чтобы рассеять «недоразумения», связанные с репрессиями в Германии. Социал-демократические лидеры принимают это предложение и посылают за границу своего представителя с поручением воздействовать на международную социал-демократическую прессу, дабы она прекратила нападки на национал-социалистское правительство. И вот в копенгагенской газете «Политикен» появляется статья социал-демократа Херца, в которой говорится: «Лживые сообщения о национал-социалистском терроре, появляющиеся в иностранных газетах, могут только навредить германской демократии. Я твердо заявляю, как уже это сделал лидер социал-демократической партии Вельс, что мы, германские социал-демократы, считаем лживые сообщения о преступлениях национал-социалистов вредными» (58—270 и 271).

Руководство СДПГ идет еще дальше. Поскольку Бюро Второго Интернационала осудило национал-социалистский террор, немецкий представитель па этом форуме Отто Вельс демонстративно покидает его, а руководство СДПГ официально объявляет, что партия выходит из Второго Интернационала. «Лидеры СДПГ отклонили также предложение всей фракцией организованно покинуть рейхстаг и тем самым осудить действия фашистского правительства. По распоряжению Вельса социал-демократические депутаты, которые не были еще арестованы гитлеровцами, явились 17 мая 1933 г. на заседание рейхстага и голосовали за предложенную нацистами реваншистскую резолюцию по внешней политике» (103—98).

Чтобы приспособиться к режиму и уберечь свою партию от разгрома, руководство социал-демократии начинает исключать из партийных рядов как отдельных членов, так и целые организации, выступающие против террора, за организованную борьбу партии. Среди исключенных из Социал-демократической партии оказалась вся ее берлинская молодежная организация. В апреле 1933 г. проводится конференция, которая избирает новое руководство партии, исключает из ее рядов всех ее лидеров-эмигрантов, продолжавших за границей разоблачать террор нацистского режима. В своем предательском поведении СДПГ докатилась до того, что начала исключать членов партии «неарийского происхождения» и приняла резолюцию, осуждавшую утверждения о национал-социалистском терроре как клеветнические. И это в то время, когда в концентрационные лагеря и тюрьмы брошены десятки тысяч социал-демократов.

Но эти проявления лояльности не смогли спасти СДПГ. 10 мая 1933 г. нацистское правительство издало распоряжение о конфискации всего имущества партии и подчиненных ей организаций. 22 июня 1933 г. Социал-демократическая партия объявлена «враждебной народу и государству» (151—129) и на основании декрета от 28 февраля 1933 г. распущена. Ей запрещено вести пропаганду, проводить собрания, издавать свои газеты и журналы. Позднее министр внутренних дел Фрик специальным распоряжением (от 7 июля 1933 г.) объявил полномочия социал-демократических депутатов недействительными. Этим СДПГ окончательно была ликвидирована как политическая партия. Заключительный аккорд трагедии прозвучал в «Кёльнской газете»: «Социал-демократическая партия не заслуживает иного, чем Коммунистическая, отношения» (84).