Борис Кагарлицкий - Политология революции

Раскол в Левом фронте окончательно стал реальностью весной 2006 года, сразу же после «коричневого Первомая», организованного КПРФ совместно с ДПНИ.[567] Единственным избранным на тот момент руководящим органом был московский региональный совет фронта, где незначительным большинством пользовались сторонники «критического сотрудничества» с партией Зюганова. Результатом стал развал фактический организации. Покинутая большая частью активистов и даже лидеров, она превратилась в небольшую столичную группу со слабо выраженным политическим лицом.[568]

И все же попытка создания Левого фронта в 2005–2006 годах оказалась отнюдь не бесполезной. Она была неудачным, но необходимым экспериментом, закономерным шагом на пути консолидации движения. А главное, в ходе организационного строительства выявились и стали понятны большому числу активистов принципиальные политические проблемы, не решив которые невозможно вести борьбу за, социализм в России.[569] Если в начале 2005 года у многих активистов еще оставались иллюзии о возможности сотрудничества с КПРФ, то опыт нескольких месяцев Левого фронта привел к окончательному пониманию того, что единственным выходом является разрыв с националистами и правыми, строительство самостоятельной организации.

Базой для объединения не может быть декларированная идеология — общие слова о свободе, социализме и справедливости пишут на своих знаменах многие. Принципиальное единство достигается на политической основе. Именно поэтому тысячу раз был прав Ленин, называвший размежевание предпосылкой к объединению. Сознательное сотрудничество требует недвусмысленности и ясности позиций.

К тем же выводам пришли левые активисты и на Украине, где история «оранжевой революции» в очередной раз показала, что кризис системы сам по себе не ведет к радикальным переменам, и даже раскол в правящих верхах не открывает путь для социальных преобразований, если нет знаменитого «субъективного фактора» — политической организации, способной выработать собственную программу, стратегию и тактику.

В условиях «спокойного развития» капитализма, когда массы в основном инертны, а правящие круги прочно контролируют ситуацию, левым не остается ничего иного, кроме позиционной войны, медленной и утомительной работы по завоеванию тактических позиций. В такие времена революционная риторика часто оборачивается сектантской беспомощностью, а самозванные авангарды превращаются в лучшем, случае в дискуссионные клубы. Но в эпохи кризисов жизнь неожиданно предъявляет левым совершенно новые требования. В такие времена нужен политический авангард, просто потому что плестись в хвосте у событий равнозначно предательству.

Между тем, строить организацию и вырабатывать ее политические основы нужно заранее. Если бы Ленин не начал свою (порой казавшуюся безнадежной ему самому) работу по созданию самостоятельной революционной организации еще в период реакции, он вряд ли смог бы рассчитывать на успех в 1917 году.

Вопрос в том, каковы перспективы российского и международного капитализма. Опыт первого десятилетия XXI века свидетельствует о том, что впереди у нас не спокойное, плавное развитие, а череда кризисов. Следовательно, уроки великих революций XX века по-прежнему актуальны.

Левое движение России и Украины пережило серию тяжелых неудач, но многому научилось. И главный урок предельно прост. Без самостоятельной организации не будет самостоятельной политики.

Весной 2006 года на Украине состоялись парламентские выборы, которые призваны были подвести окончательную черту в процессе политического преобразования, начавшегося с «оранжевой революцией». Однако итоги выборов лишь углубили политический кризис. Старая система власти была в значительной мере поколеблена, а новая правящая группа не в состоянии была совладать с управлением. Единственным выходом становилась консолидация «новой» и «старой» элиты («оранжевых» и «синих»). Но как осуществить это в условиях, когда одни только что свергали других?

После того, как долго считали голоса; а результаты то и дело колебались, окончательные данные способны были лишь внушить уныние всем участникам гонки. Партия регионов Виктора Януковича набрала 32,12 %, заняв первое место. Но голосов Янукович, на сей раз, получил существенно меньше, чем во время президентских выборов, когда проиграл «оранжевой коалиции» Виктора Ющенко. Все союзники Партий регионов провалились. Ее успех был обеспечен за счет краха прочих представителей «партии власти» образца 2004 года.

О победе «оранжевого» лагеря тоже говорить не приходилось. Да к мартовским выборам никакого «оранжевого блока» уже и не существовало. Он раскололся на противоборствующие группировки, отстаивающие несовместимые программы. Юлия Тимошенко могла считать своим достижением то, что набрала больше голосов, нежели сторонники президента Ющенко. У нее было 22,27 %, а «Наша Украина» Ющенко набрала всего 13,94 %. Но число голосов, полученных Януковичем, оказалось унизительно большим, а отставание Тимошенко слишком заметным.

Социалистическая партия обошла коммунистов, набрав 5,67 %, а КПУ вообще прошла в парламент, как говорится, «на бровях». 3,66 % — позорно мало для партии, которая еще недавно считалась ведущей силой оппозиции. С другой стороны, голосов, отданных социалистам, оказалось явно недостаточно, чтобы они могли стать самостоятельной политической силой, тем более, что ни стратегии, ни твердых принципов у них давно не было. Получив хорошие результаты, партия Мороза тут же приступила к торгу, желая выгодно обменять свой «электоральный ресурс» на удобные позиции во власти. Предлагая свои услуги поочередно то Ющенко, то Януковичу, Александр Мороз, в конце концов, взобрался на место парламентского спикера, по дороге развалив несколько спроектированных коалиций.

В Верховной Раде сложилась патовая ситуация. Правительство «синих» оставалось невозможно арифметически, а «оранжевых» — политически.

Кратковременное премьерство Юлии Тимошенко показало, что начинается полоса нестабильности, когда на передний план выходит столкновение либерально-консервативной и популистской политики. Другое дело, что это не было еще до конца осознанно самими участниками событий.

Президент Ющенко понял смысл происходящего одним из первых, взяв курс не на «оранжевую коалицию», а на «национальное примирение». Ему вторил главный спонсор «синих» Ринат Ахметов, повторявший, что «синие» и «оранжевые» должны заключить «брак по расчету». В конечном счете, президенту Ющенко предложили коалицию, возглавляемую Виктором Януковичем, в которой Партия регионов объединялась с коммунистами и социалистами. Таким образом, обе «левые» партии выгодно обменяли свои идеологические принципы на министерские портфели в правом правительстве.

Сосуществование «оранжевого» президента с «синим» премьером оказывалось наиболее удобной для украинских элит формулой «национального примирения». Основой «брака по расчету» стало единство классовых интересов потребность в консолидации украинской буржуазии, стремящейся восстановить контроль и управляемость в государстве, все более напоминавшем корабль с заблокированным рулем. До сих пор правящий класс был расколот на многочисленные кланы и группировки, защищавшие лишь свои узкие деловые интересы. После «оранжевой революции», похоже, здешняя буржуазия созрела как класс.

В 2004 году смена власти внутри правящего класса оказалась невозможной без вовлечения масс в политику. В результате процесс действительно стал сильно напоминать революцию, если не по сути, то по форме. А это не могло не тревожить правящий класс в лице любой его фракции. Чтобы вернуть контроль над ситуацией требовалась теперь консолидация элит. И чем более радикальным и стихийным был процесс перемен, чем больше в нем было участие народа и чем яснее начинала маячить на горизонте перспектива, что за политическими переменами последуют социальные, тем острее правящими кругами осознавалась необходимость в консолидации.

Кризис верхов, разразившийся на Украине в середине 2000-х годов, вполне соответствовал традиционным представлениям о революционной ситуации (тем более, что даже внешние признаки революции были налицо). Недоставало, однако, главного: политических сил, готовых выступить с принципиальных левых позиций, и масс осознавших непримиримое противоречие своих интересов с интересами элит.

Реальную угрозу для буржуазного проекта на Украине представляли пока, увы, не в левые, а в экономический популизм Юлии Тимошенко. Именно этот страх развалил в 2005 году «оранжевое» правительство. Именно этот страх толкал недавних противников на «брак по расчету».

Блок Юлии Тимошенко оказался единственной парламентской силой, вытесненной за рамки компромисса. Оставшись в несколько неожиданной, но вполне логичной роли лидера оппозиции, киевская красавица могла теперь всласть произносить народолюбивые речи и клеймить продажных политиков, а коммунисты и социалисты получили возможность прибиться к правительству, четко настроенному на проведение очередной порции неолиберальных реформ. Как цинично признался один из представителей партии Ющенко: «Регионы ничего хорошего не получили, то, что должна была нести „Наша Украина“ — это несчастье — это сейчас будут нести они».[570]