Сергей Кургинян - Смысл игры и другие выступления
Ксения — эффективнейший деятель Сопротивления. А нашему Сопротивлению как раз и не хватает эффективных людей». Нашему, слышите? Нашему с Горбачевым, нашему с Касьяновым и Немцовым, нашему с Ксенией Собчак, нашему с Полиной Дерипаско.
«Собчак приобщает к нашему движению богатых и знаменитых, это раз. Она реально выводит людей на площадь. У Ксении огромная паства — она кумир крольчат. И как только у крольчонка в башке начинает слегка прорезываться мысль, что мол, а не на***вают ли нас, а хорошо ли это, несменяемый Путечка, и вообще, как-то чего-то блин, не кавайно, и Медведик походу не такой няшка, в этот момент, крольчонок смотрит на Собчак, на ее реакцию и хлопает себя по лбу: блин, я же подозревал! Так вон оно чо! И выходит за Ксенией на площадь. И дает ту самую рекордную явку. Ксения реальный властитель дум, и многие сомневающиеся приходят в Сопротивление благодаря ее деятельности».
А также ее статусу, как все понимают, да?
«У Светы [Бондарчук] в конце аукциона было братание всех пришедших на митинг. Среди них оказалась жена зама крупнейшего питерского деятеля. Все у нее хорошо, красавица редкая, ослепительная, дети в Лондоне. Вышла просто по совести. Я собственными руками привела троих олигарчиков на площадь, думала, ну четверо их там было. Но после встречи у Светы понимаю, что реального олигархоза было до фига. И это вселяет».
Обездоленные, которые криком кричат: это что это вы ломаете союз Зюганова с «оранжевыми», — вас это тоже вселяет? Вам нужно чтобы на трибуне стояли вместе Ксения Собчак, Михаил Горбачев, Полина Дерипаско и другие, а также Геннадий Зюганов, Владимир Жириновский, вы этого хотите, да?
Я прочитал такие стихи Емелина Всеволода, проникнутые, как мне кажется, таким внутренним метафизическим ужасом по отношению к произошедшему. Вот одно из этих стихотворений «Моя революция».
Повяжу я белую ленточку,Попрошу прощенья у тещи,Попрощаюсь с малыми деточкамиИ пойду на Болотную площадь.
До чего ж вы довели страну, ворюги?До чего ж вы довели народ, сволочи?Если я на шестом десятке, в субботу, с похмелюгиТащусь слушать коллективного Шендеровича?
Но, если повторится подобная акция,Я опять пойду на нее все равно.А если спросят у меня про мотивацию,Я скажу два слова: [ «за**ли» и «гавно»].
«Осточертели» и «дерьмо». Я понимаю, что Всеволод Емелин просто как человек творческий видит происходящее таким образом. Я хочу сказать, Всеволод, это уже не так, это все уже по-другому. Нет этого растерянного, дезориентированного, ничего не понимающего контингента, который собчаки, дерипаски и кто угодно еще будут гонять, куда хотят, и соединять, с чем угодно. Нет этой всеядности бесконечной политических лидеров. Кончилась эпоха абсолютного непонимания, что по чем. Все люди грешные, но уже очень многие из тех, кто любит Россию, понимают, что «оранжевая проказа» и вот этот самый сон разума, который она все время использует, ее истерики гонят страну на бойню, а страна на бойню не хочет, Всеволод. Она уперлась и говорит: не хочу. Это не значит, что можно просто так отсидеться дома. Нельзя отсидеться дома. Я обращаюсь ко всем, нельзя. Уже нельзя. Процесс пошел. Его запустили, его запускают очень мощные силы. Но вон там, на улице не должно клубиться одно только безумие. Где-то рядом с ним должны быть точки разума и политической воли. Подчеркиваю, не сервильности, не влюбленности во власть, не попытки ее защитить. Я и Горбачева то с КПСС никогда не защищал, потому что, во-первых, понимал, что Горбачев это одно, а КПСС — другое, а во-вторых, слишком точно видел, какая идет игра. Но тут это, знаете ли, совсем другой коленкор. В КПСС все-таки что-то было дорого, и люди были приличные, и идеи, и какая-то связь с историей, с великими историческими деяниями была, поэтому на КПСС мне было не наплевать. Я видел все ее изъяны, я понимал всю двусмысленность происходящего, но так что-то было, что для меня имело ценностное значение. А с Единой Россией, тьфу на нее, чтобы ее защищать. Нет, не ее, не власть надо защищать. Разум, политическую волю, вот чтобы не было так, как это описывает Емелин. Этого, Емелинских описаний быть не должно. Я очень благодарен Емелину, что он дает образное, яркое, описание происходящего.
«Обкуренные демократы в дредах и джинсах, роют окопы на Волоколамке, чтобы воспрепятствовать дивизии Дзержинского ввести в Москву БТРы и танки. Девушка провожала на позицию милого, собирала в вещмешок траву и провизию, он уходил в ополчение имени генерала Панфилова, чтобы не пустить в Москву имени проклятого поляка дивизию. А бойцы дивизии имени великого чекиста, задолбанные кавказцами и старослужащими, вытягивают тонкие шеи из камуфляжей нечистых, и озираются по сторонам с ужасом, вокруг них стоят дворцы Рублевки, взрываются фейерверки, визжат бл…ди, а бойцам выдали автоматы и снайперские винтовки, чтобы они защищали счастье этого дяди. Они поминутно засыпают, как все в нашей армии, ночами драящей унитазы. Просыпаясь, хватаются за пакеты санитарные, пытаясь выполнить команду „Газу“. А Панфиловцы видят цветные сны, ковыряясь лопатами в лужах гов..а. Вот так будет выглядеть на просторах нашей страны, приближающаяся гражданская война.»
Так вот, спасибо Емелин, что вы это написали, так она выглядеть не должна. Надо выходить на свои митинги! Надо противопоставлять, этой сучьей свадьбе другую энергетику, другую волю. Если надо будет — я выйду один. Но отстаивать свою правду, а не правду Собчак, Горбачева, Касьянова, Немцова, Шендеровича, Сванидзе и других! И, если я сначала выйду один, а потом со мной выйдет десять человек, а потом сто, а потом тысяча — то в итоге нас и будет сто тысяч. И тогда, той картины бесконечной русской беспомощности, растерянности, дезориентированности, вот этой картины мычания, вот этой картины… молчания ягнят, вот этого ощущения бойни, ведь это описана не гражданская война, а бойня, хаос, который очень быстро прекратят иноземные завоеватели, и если этот хаос продлится сколько то времени в этом мычащем, стонущем, дезориентированном виде, то все еще скажут спасибо этим оккупантам, да? Вот всего этого нельзя допустить и ради этого надо переходить к новой фазе борьбы. И я заявляю, первое, что вот он настоящий знак, для тех кто хочет действительно бороться, а не ссучиваться на «Болоте». Вот он знак. Георгиевская ленточка — для тех кто является национал патриотом, и красная — для тех кто исповедует советские ценности. Вот этот знак. Что же касается вот этой белой ленточки, которой все гордятся. Вот этой ленточки Горбачёва, Собчак и прочих разных, зарвавшихся троцкистов, которые не могут уже исторгнуть из себя ничего кроме хулы, мычания, поношения и прочих каких то воплей, то вот ЭТО надо сжечь! (на видео Сергей Еревандович сжигает ленточку) Вот так это надо взять — и сжечь. И то что я делаю, я делаю ответственно — ЭТОГО НЕ БУДЕТ. Госпожа Клинтон, господин Бжезинский и все прочие — слышите? Я знаю, что вы внимательно меня слушаете, этого не будет! В стране нет дезориентированности. Она не представляет собой мычащее стадо шарахающееся из стороны в сторону, которое ваши пастухи своими кнутами будут погонять куда угодно. Страна уже другая, и вы увидите, что она уже другая. Вы это увидите. Вы увидите политическую волю, и политический разум, который сначала выстоит в волнах безумия которые вы будете разогревать, а потом это безумие погасит, разговаривая со своим народом на языке разума и любви. Вот на этом языке давайте поговорим.
Сначала начнем с разума.
Перестройка два не сводится к тому, что некоторые, очень важные бонзы, правящей партии власти, которая напрямую сопрягаются с правящей партией, манипулируют митинговой стихией, оказывая давление на противников из другого крыла той же партии. Она не сводится к тому, что Горбачев вдруг заговорил на языке Че Гевары, перед этим так обожал Путина, так расшаркивался перед ним, как наверное в предыдущую эпоху перед Андроповым, будучи секретарем Ставропольского райкома КПСС. Она не сводится к этому. Ее очень важное слагаемое — это психологическое давление численностью митингующих. Это мифы о бесконечной мощности проходящих митингов. Я обратился ко всем представителям движения «Суть времени», которые умеют работать по настоящему с компьютером, владеют современной техникой и так далее. И я попросил их — «Подсчитайте, пожалуйста, нормально, на сегодняшнем языке, сколько же там всего народу побывало, и не надо ничего фальсифицировать, да?» Какое значение то по-настоящему, ну было двести тысяч, и что? Ну будет миллион, это одна двенадцатая часть населения Москвы, и одна сто сороковая населения России. И что? Голосуют же не миллионы, а десятки миллионов. Уличная демократия, в том то ее и червоточина, что она всегда разговаривает на языке меньшинства. А когда толпы сталкиваются, из них выделяются ядрышки такие, владеющие огнестрельным оружием, и холодным тоже. И они начинают потасовку вместе с тобой. Победит то одна из и этих толп — это будет уже война полевых командиров. Сначала была площадь Шахидун, на которой стояли действительно сотни тысяч людей в Таджикистане, а потом полевые командиры расправлялись друг с другом на протяжении еще полутора лет. Четыреста тысяч трупов, вот что такое переход от подлинной — процессуальной демократии, для которой руль находится в руках тех, кто борется на выборах, в руках крупных политических партий, в руках хозяев умов и сердец миллионов и миллионов людей, десятков миллионов. У них в руках этот руль и они все таки рулят достаточно медленно. Потом руль переходит к митинговым лидерам. Это потрясающая картина. Потрясающая! В Ереване митинги начинал Сива Капутикян и другие, они призывали к умеренности, а толпа уже разогрета, у нее есть свойство разогрева, она ревет, выходят следующие лидеры, они говорят круче, толпа начинает им подвывать. Они еще заводятся. Но тут какие то другие лидеры хотят еще чего то покруче. И так вот волнами. Революция пожирает своих детей, это просто видно на одном митинге. Митинг же долго не может дышать только проклятиями, он рано или поздно переходит к действию. А тогда этих всех митинговых лидеров отодвигают ребята с автоматами, говорят «Ты пока посиди в стороне, а мы поработаем.» Вот что такое картина прихода к власти активного меньшинства. Вдумайтесь, мы победили в том, что подавляющее большинство населения России не хочет либероидов и так далее. Но подавляющее не значит абсолютное. Ну, десять процентов тоу Сванидзе все время есть, а иногда и двадцать, пятнадцать. Но это же 10–15 миллионов людей. Есть люди богатые, активные. У нас много богатых с криминальным мозгом. И кто сказал, что из них не выделится некоторый контингент, который будучи абсолютным меньшинством — возьмет власть. Для того чтобы было не так. Нужно чтобы у тебя было не только парламентское преимущество, еще и механизм политических забастовок, действительно улицы, и разного рода «камо»(???) и так далее. Это же на данном этапе никакого отношения к КПРФ не имеет, к Жириновскому тоже, к Миронову тоже. Так в чьи же руки мы все передаем? В руки этого самого меньшинства? Итак, перестройка это подобная эскалация, когда очень быстро разговаривать от имени народа начинает активное вооруженное меньшинство, или активное разогретое меньшинство. Митинговых лидеров. Это в лучшем случае.
