Николай Яковлев - Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!
Катастрофу отвратили русские солдаты, выдержавшие натиск врага в Сталинграде и предгорьях Кавказа с безграничным мужеством и тяжкими потерями.
V
Война потребовала крутой перестройки жизни в США. Развертывание вооруженных сил, мобилизация ресурсов необычайно расширили и усложнили работу правительства. ФДР не стал возлагать новые функции на старые ведомства, а приступил к организации дополнительных управлений, бюро и т. д. Вашингтон стал средоточием громадного количества органов, специально созданных для обеспечения вооруженной борьбы. Перечень только некоторых из них, учрежденных в 1942 году, показывает, насколько удлинилась рука правительства и утолщился слой бюрократии.
12 января создано национальное управление по трудовым отношениям; 16 января – управление военного производства; 26 января – объединенное управление по сырью, управление по распределению заказов на боеприпасы, управление по контролю над судоходством; 7 февраля – военная администрация судоходства; 24 февраля – национальное агентство по жилью; 11 марта – управление держателя собственности чужеземцев; 7 апреля – управление рационирования ресурсов; 18 апреля – военная комиссия по людским ресурсам; 15 мая – вспомогательный женский корпус; 9 июня – объединенные управления по производству, ресурсам и продовольствию; 25 июля – военное управление помощи; 6 августа – управление по производству синтетического каучука; 3 октября – управление экономической стабилизации.
Хотя несколько лет назад эти меры ФДР были бы заклеймены имущими классами как «федеральный экстремизм» или как-нибудь еще в этом роде, теперь особых протестов не заявлялось. Рузвельт на деле доказал: страхи крупного капитала по поводу того, что он использует войну, чтобы двинуть дальше реформы, начатые «новым курсом», совершенно необоснованны. А опасения эти были широко распространены – их испытывали, согласно опросу журнала «Форчун» в ноябре 1941 года, три четверти американских бизнесменов. Они быстро убедились: вашингтонские бюрократы – их верные союзники и первый из них – ФДР. Почти все ведомства, созданные для ведения войны, возглавляли представители крупного капитала. Они толпами нахлынули в Вашингтон, предлагая направо и налево свои услуги. Монополии и их друзья в конгрессе вызвали к жизни феномен, невиданный в американской истории, – «людей за доллар в год» (dollar-a-year men), получавших символическое вознаграждение – доллар в год.
С вступлением США в войну обнаружились различные недостатки в области мобилизации промышленности. Выяснилось, что до 7 декабря 1941 г., в сущности, было проделано очень немного. Автомобильная промышленность, несмотря на все увещевания правительства, продолжала выпускать главным образом легковые машины, не торопилась перейти на военные рельсы. Компетентность «людей за доллар в год» была поставлена под сомнение. Даже комитет сената под руководством сенатора Р. Трумэна, больше года расследовавший положение в военной промышленности, на рубеже 1941 и 1942 годов пришел к выводу, что система руководства при помощи «людей за доллар в год» должна быть безусловно ликвидирована. Рекомендации комитета были представлены Рузвельту.
Президент ответил назначением в январе 1942 года на пост руководителя ключевого управления военного производства крупного монополиста Д. Нельсона. Он был наделен практически неограниченными правами. Трумэн, делавший карьеру под сенью Белого дома, почувствовал, куда дует ветер. Он сделал поворот на 180° и заявил, что сенатский комитет больше не возражает против системы «людей за доллар в год». К 1943 году свыше 800 ключевых постов были заняты ими.
Попытки организованного рабочего движения создать совместные советы (из представителей рабочих, промышленников и правительства) для управления военным хозяйством ФДР игнорировал. Почему? Исследователь вопроса Б. Каттон, в годы войны возглавлявший бюро информации управления военного производства, откровенно пишет: «Альтернативой системе «людей за доллар в год» были бы совершенно иные военные усилия. Почти неизбежно они оказались бы глубоко и постоянно революционными. Что-нибудь вроде плана Мэррея – создание во всей промышленности сверху донизу советов, ответственность в которых непосредственно несли бы рабочие, инженеры и управляющие. Конечно, контроль оказался бы более жестким, однако другого рода, который привел бы к утверждению права и обязанности федерального правительства игнорировать интересы крупного капитала во время кризиса. Принять решение против системы «людей за доллар в год» означало бы создать совершенно новую систему. Эту систему, возникшую в испепеляющем пламени войны, было бы трудно ликвидировать с ее окончанием»27.
Рузвельт не вынес такого решения, а подтвердил авторитетом правительства право крупных монополий вести экономику. В засилье монополистов он не видел ничего из ряда вон выходящего. Когда Нудсен представил ему список руководителей управления военного производства, ФДР утвердил его, заметив: «В нем ошибка, Билл. Один из них демократ». На что Нудсен в тон президенту ответил: «Нет, г-н президент. Я проверил прошлое этого человека, в минувшем году он голосовал за Уилки».
Одновременно ФДР нажимал на рычаги государственного регулирования, чтобы упорядочить хозяйственную жизнь. В очень длинном послании конгрессу 27 апреля 1942 г. он потребовал в интересах борьбы с инфляцией «замораживания» заработной платы, квартплаты, а также ограничения чистой прибыли отдельных лиц на время войны 25 тыс. долл. в год. Частично эти меры были проведены, но конгресс никак не прореагировал на предложения президента ограничить прибыли и цены на сельскохозяйственные продукты. В высших правительственных советах Вашингтона споры приобрели скандальный характер. В конце лета 1942 года ФДР пишет записку С. Розенману по поводу очередной схватки Г. Моргентау и руководителя бюро бюджета Г. Смита. «Запри Гарольда Смита, известного как «боевой Смит», в комнату с министром финансов, именуемым «моряком Моргентау», и выпусти того, кто останется в живых. ФДР». Шутка, очевидно, была горькой.
Советники Рузвельта пытались побудить его ввести нужные ограничения исполнительным приказом – на время войны президент получил все полномочия для этого. ФДР все же решил заставить действовать конгресс. 7 сентября 1942 г. он направил довольно резкое послание конгрессу, предупредив, что, если до 1 октября конгресс не вынесет решения, президент собственной властью проведет необходимые меры. Вечером 7 сентября ФДР в «беседе у камелька» разъяснил суть своих предложений.
Он рассказал печальный эпизод. Американский летчик, отправлявшийся бомбить японские авианосцы, сказал своим товарищам по эскадрилье: «Помните, наши соотечественники на родине рассчитывают на нас. Я попаду, даже если придется вместе с самолетом врезаться в полетную палубу вражеского авианосца». Летчик не вернулся на базу. «Он сказал, – продолжал ФДР, – что мы можем рассчитывать на него и его товарищей. Мы рассчитывали не напрасно. Однако имеют ли право эти ребята рассчитывать на нас? Что мы делаем здесь для победы? Ответ – мы не делаем достаточно… Войны не выигрываются солдатами, которые в первую очередь заботятся о собственной безопасности. И войны не выигрываются людьми, думающими прежде всего о своих удобствах и чековых книжках».
Конгресс вотировал меры по некоторому ограничению прибылей и цен на продукты сельского хозяйства. 3 октября Рузвельт назначил члена Верховного суда Дж Бирнса руководителем управления экономической стабилизации. Его ведомство расположилось в восточном крыле Белого дома. Фактически он стал правой рукой президента по внутренним делам. Работы у Гопкинса поубавилось. ФДР считал назначение Бирнса удачей – он был связан с демократами южных штатов и обеспечивал президенту их поддержку.
Снова и снова ФДР подчеркивал – война не время для реформ. Когда ему предложили ограничить расовую сегрегацию, ФДР счел это «преждевременным», разъяснив: «Мы должны сначала начать выигрывать войну… прежде чем заниматься широким планированием на будущее… Нужно не уходить от реальностей войны. Я не убежден, что мы можем одновременно быть реалистами в войне и планировщиками на будущее». Ф. Перкинс, готовившую речь о внесении изменений в социальное, обеспечение, Рузвельт просил помнить и выделить: «Это отнюдь не меры нового курса, как сочтут некоторые»28. Он не хотел дать даже повода помыслить, что правительство пойдет на какие-нибудь реформы, имеющие социальное звучание.
Хотя побед в войне не было, ФДР в предвидении очередных выборов в конгресс в речи 12 октября укреплял веру в военное командование. Он пытался доказать, что отказ от открытия второго фронта был разумным. «Я хочу сказать только одно о наших планах: они принимаются не чернильными стратегами, выражающими свои взгляды в печати и по радио. Один из величайших американских полководцев, Роберт Э. Ли, как-то заметил, что в войне в его дни все лучшие генералы, по-видимому, работали в газетах, а не в армии. Сказанное им, вероятно, верно для всех войн». Советники побудили ФДР исключить из речи следующее заявление: «Один кабинетный стратег или комментатор опаснее для дела победы демократической страны, чем десять „медных касок»«(так в США называют военщину). Они сочли, что осенью 1942 года это суждение принесет больше вреда, чем пользы.
