Без демократии не получится. Сборник статей, 1988–2009 - Егор Тимурович Гайдар
Здесь мы подходим к вопросу о том, как влияет бюджетный дефицит на условия повседневной жизни каждого советского человека. Оценка рыночной ситуации дана в докладе председателя Госплана СССР Ю. Д. Маслюкова. Он отметил, что неудовлетворенный спрос населения достиг десятков миллиардов рублей и рост денежных доходов продолжает опережать рост производства товаров. Когда в магазинах не хватает одного, другого, третьего товара, можно обращаться с вопросами к предприятиям и организациям, от которых зависит их производство. Но когда список дефицита растет ежедневно, когда исчезают и предметы повседневного спроса, когда в разряд дефицитной переходит продукция, выпуск которой не уменьшился, а возрос, — тут уже привычные ссылки на производственные трудности недостаточны. Ответ нужно искать в анализе финансовой ситуации. В докладе министра финансов прямо сказано об экономически неправомерной эмиссии денег и инфляционных процессах.
Причины нарастания диспропорций на потребительском рынке коренятся в слабостях экономического развития прошлых лет. Но проявились они сегодня. Экстенсивный экономический рост вынуждал к чрезмерной опоре на нездоровые доходы от продажи водки — сокращение ее с начала двенадцатой пятилетки отняло у бюджета более 36 миллиардов рублей. Отсталая структура экспорта сделала внешнюю торговлю уязвимой для колебаний цен на нефть — их падение повлекло за собой потерю почти 40 миллиардов рублей. Крайнее отставание социальной сферы вынудило ассигновать на ее развитие сверх пятилетнего плана более 18 миллиардов рублей. Свыше 8 миллиардов стоила ликвидация последствий аварии в Чернобыле. Неудивительно, что после такой серии непредвиденных ударов рыночное равновесие зашаталось и начало рушиться на глазах: несмотря на рост производства товаров и услуг, масса не обеспеченных товарами денег возрастает гораздо быстрее. В этих условиях никак не могут удовлетворять рецепты, которые еще недавно представлялись достаточными. Так, всегда считалось, что рыночное равновесие можно обеспечить путем опережающего роста производительности труда по отношению к росту денежных доходов. Но если ведется непервоочередное строительство или производится ненужная рынку продукция, многое ли изменится от того, что на этих производствах возрастет производительность труда? В любом случае вся выплаченная их участникам зарплата составляет чистую потерю с точки зрения рыночного равновесия. Хватаясь за привычные административные меры, ужесточая контроль за соотношением производительности и оплаты труда, мы ни на йоту не приблизимся к решению проблем потребительского рынка. Сегодня на первый план выходит структура общественного производства, соотношение между денежными доходами населения и производством товаров и платных услуг.
К сожалению, это соотношение продолжает ухудшаться. Непокрытый спрос растет, несмотря на большие усилия по дополнительному увеличению производства товаров: слишком велики понесенные в короткий срок потери. Расширение производства требует времени. И если мы хотим ускорить восстановление равновесия, то нужно активнее действовать и с другой стороны: уменьшить поступление необеспеченных денег. В переводе на язык бюджета это означает: если нельзя еще быстрее увеличивать доходы, надо сокращать расходы.
Что такое крупный дефицит государственного бюджета в условиях нашей экономики? Это значит, что часть выплаченных денег не будет обеспечена товарами и услугами. После того как люди потеряют надежду их отоварить, деньги осядут на сберкнижках, а затем, после заимствования их госбюджетом, будут использованы для финансирования еще одного канала или котлована. Стройки, финансируемые централизованно, при гипертрофии государственных инвестиций поглощают бо́льшую часть ресурсов, оставляя очень мало на долю капиталовложений за счет предприятий. Стало быть, дефицит также означает, что предприятия, накопившие хозрасчетные фонды, не смогут приобрести на них оборудование, вести производственное, социально-культурное строительство. Государство без них решило, на что оно потратит осевшие мертвым грузом на счетах средства. Это значит также, что на полную мощность будут работать печатные станки в Гознаке, а в торговле все чаще и чаще замелькают крупные купюры. Наконец, это значит, что неуклонно, вне зависимости от самых строгих указаний, будут расти розничные цены.
Многие думают, что начавшаяся реформа, открыв путь к повышению эффективности, сама собой позволит решить проблемы бюджета. Эти надежды прозвучали и на сессии. К сожалению, реальнее обратная взаимосвязь: если не принять крупные меры, направленные на устранение финансовых диспропорций, неудача реформы предрешена. Деньги, на которые ничего нельзя купить, не могут быть действенным стимулом. Весь мировой опыт свидетельствует: экономические методы, рыночное регулирование в условиях подобного дефицита могли бы действовать только при росте цен, измеряемом десятками и сотнями процентов. Понятно, что на это идти нельзя. Попытка оплачивать государственное расточительство за счет населения не имеет ничего общего с целями перестройки.
Поэтому сегодня нет такой общественной проблемы, существованием которой можно было бы оправдать отсрочку финансового оздоровления. Можно и нужно спорить и взвешивать, на что в первую очередь направить дополнительные общественные средства — на подъем агропромышленного комплекса, развитие энергетики или укрепление обороноспособности. Но этот спор теряет смысл, если у государства не только нет этих дополнительных средств, но его не обеспеченные реальными ресурсами расходы и так разоряют страну.
Быстро изменить положение можно только одним способом: решительно сократить расходы государства. На централизованное финансирование отраслей народного хозяйства в 1989 году направляется 172,7 миллиарда рублей — это самая крупная статья расходов. Из них 82,1 миллиарда рублей составляют государственные капитальные вложения. Сюда же входит и часть дотаций убыточным предприятиям. Здесь не только самый крупный, но и самый реальный резерв экономии. Ведь широко известно, что средства из государственного бюджета («ничьи») используются гораздо менее рачительно, чем средства из хозрасчетного дохода предприятий («свои»). Что можно сказать о результативности предпринятых до сих пор усилий в этом направлении? Как явствует из материалов сессии, сроки строительства многих объектов по-прежнему превышают нормативные в два-три раза. Только в сверхнормативном незавершенном строительстве заморожено свыше 9 миллиардов рублей, сверхнормативные запасы неустановленного оборудования достигли 5 миллиардов, 10–11 миллиардов теряется ежегодно в связи с механическим (то есть без всякого обоснования) покрытием убытков предприятий. Переход от безвозмездного предоставления инвестиций к их кредитованию на основе платности и возвратности характеризуется в докладе министра финансов лишь как «перспективный метод», который предстоит «глубоко и всесторонне проработать». А ведь предложения о применении этого метода известны уже десятки лет. Можем ли мы и сегодня «прорабатывать» на будущее неотложные меры, которые назрели давным-давно?
Пожалуй, ни в одной сфере нынешние экономические противоречия не
