Святослав Рыбас - Московские против питерских. Ленинградское дело Сталина
В деревнях, истощенных войной, тоже не было никакого просвета. Продолжал действовать указ 1942 года о повышении обязательной выработки трудодней и уголовном наказании для тех, кто нормы не выполняет. Осужденных колхозников принуждали к исправительным работам в своем колхозе на срок до 6 месяцев и вычетом из заработка 25 процентов в пользу государства. Не предполагалось ослабить и сельхозналог, которым облагалась каждая крестьянская семья.
Фактически после Победы, кроме гигантского морального подъема, мирной жизни еще не было.
«Ленинградское дело» — это и есть попытка перейти к этой мирной жизни, поставить в ее главе новых людей, ослабить железные требования военной поры.
Его герои выросли в годы предвоенной бешеной индустриализации, были ее основой, и лучших работников кремлевское руководство в лице Сталина и Жданова в то время не имело.
Почему выбор пал на ждановских выдвиженцев Николая Вознесенского и Алексея Кузнецова, тогда как Георгий Маленков и Лаврентий Берия не раз доказали свою компетентность и незаменимость?
Маленков руководил партийным аппаратом, курировал авиационную промышленность, ракетостроение, радиолокацию, в критические периоды был под Москвой, на Ленинградском и Сталинградском фронтах, на Курской дуге, а Берия руководил государственной безопасностью (Московским военным округом и Кавказским фронтом командовали генералы-чекисты Артемьев и Масленников), курировал танковую промышленность, вел атомный проект и научно-технические исследования в так называемых «шарашках»; и, наконец, оба с первых дней были членами Государственного Комитета Обороны.
Ни Вознесенский, ни Кузнецов не могли сравниться с ними в управленческом опыте.
Понять выбор Сталина трудно без учета как международной обстановки, так и его планов изменить порядок управления в государстве.
9 февраля 1946 года Сталин выступил в Большом театре с речью, посвященной его выдвижению в депутаты Верховного Совета СССР. Это было сугубо внутреннее послание, в нем подводился итог важнейшему периоду истории и ставились задачи будущего развития. Но в Вашингтоне почувствовали в ней угрозу, так как были настроены эту угрозу услышать.
Говоря о государственной системе (а также о многонациональном Советском Союзе), которая, по мнению иностранной печати, является «искусственным и нежизнеспособным сооружением», Сталин показал, что эти вопросы глубоко волнуют его. Вывод: СССР прочен, как никогда.
Ставя задачи на будущее, Сталин сказал, что в ближайшие три пятилетки надо поднять уровень экономики втрое по сравнению с 1940 годом. «Только при этом условии можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей».
22 февраля 1946 года временный поверенный в делах США в Москве Джордж Кеннан направил в Госдепартамент аналитическую записку, которая вошла в историю как «Длинная телеграмма». Документ не содержал откровений, в нем с предельной четкостью была определена перспектива неизбежного противостояния США и СССР. Страница военного союзничества должна быть решительно перевернута, все попытки СССР укрепить свои позиции в мире должны быть отвергнуты политикой сдерживания, иллюзии сотрудничества и компромисса должны быть отброшены. Причем, подчеркивал Кеннан, СССР можно сдерживать, «не прибегая к крупному военному конфликту».
Критика внутренней политики СССР, высказанная американским дипломатом, заслуживала внимания. «Во-первых, Советский Союз в отличие от гитлеровской Германии не привержен к схематичности и авантюризму, действуя не по раз и навсегда разработанным планам. Он не идет на необоснованные риски. Невосприимчивый к логике вещей, он признает логику силы. Исходя из этого, он может отойти назад — что обычно и делал, когда в каком-то пункте сталкивался с ожесточенным сопротивлением. Поэтому, когда ему становилось известно, что противник обладает достаточными силами и готов применить их на деле, он редко бросался в безрассудную атаку. В связи с этим, если та или иная ситуация поддается решению, нет никакой необходимости затрагивать вопросы престижа.
Во-вторых, Советы — не слабаки, когда выступают против всего западного мира. Поэтому их успех или неуспех будет зависеть от степени сплоченности, решительности и энергии, с которыми выступит западный мир. А на этот фактор мы сами сможем повлиять.
В-третьих, советская система, как форма внутригосударственной власти, еще до конца не изучена. Сейчас необходимо убедиться, что она хорошо выжила в результате успешной передачи власти от одного лица (или группы лиц) другому. Смерть Ленина стала первым этапом в этой цепи и привела к разорению государства в течение целых 15 лет. Смерть Сталина — второй этап. Но это еще не окончательное испытание для страны. Советская внутренняя система будет теперь во многом зависеть от результатов недавней территориальной экспансии и целой серии дополнительных накладок, с которыми в свое время приходилось иметь дело царизму. У нас есть доказательства, что основная масса российского народа со времен Гражданской войны еще не была эмоционально так далека от доктрины коммунистической партии, как ныне. В России партия стала крупнейшим, а в настоящий момент и высшим аппаратом диктаторского администрирования, превратившись в то же время в источник эмоционального вдохновения. Поэтому внутренняя крепость и постоянство движения не могут рассматриваться как гарантированные.
В-четвертых, вся советская пропаганда вне сферы советской безопасности носит в основном негативный и разрушительный характер. Поэтому борьба с ней не составит большого труда при наличии конструктивной и осмысленной программы». (Кеннан Дж. Дипломатия Второй мировой войны глазами посла в СССР Джорджа Кеннана / Пер. с англ. М., 2002. С. 468–469.)
Подчеркнем, что в этой записке важное место занимает проблема передачи власти после ухода Сталина, т. е. возможная борьба за пост лидера, которая, вероятно, будет сопровождаться потрясениями в государстве.
Почему «Длинная телеграмма» была востребована в Белом доме, нетрудно понять. Сталин в речи 9 февраля 1946 года поставил задачу новой индустриализации и самообороны, а Кеннан ответил: не уступать нигде.
14 марта 1946 года сессия Верховного Совета приняла решение переименовать Совет Народных Комиссаров в Совет министров СССР. Сталин так объяснил переименование: «Народный комиссар или комиссар отражает период неустановившегося строя, период гражданской войны, период революционной ломки и прочее. Этот период прошел». (Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. 1945–1953. М., 2002. С. 25–26.)
Казалось бы, зачем менять привычное название? Но всюду в мире были одни министры, никаких комиссаров не было. Старая революционная шинель давно износилась.
19 марта на сессии Верховного Совета СССР был образован Совет министров СССР. Сталин стал его председателем и министром обороны. В остальном существенных изменений не было.
18 марта 1946 года состоялся Пленум ЦК ВКП(б). Политбюро пополнили Берия и Маленков, кандидатами стали Булганин и Косыгин. Теперь оно выглядело так: Сталин, Молотов, Калинин, Андреев, Жданов, Ворошилов, Микоян, Каганович, Хрущев, Берия, Маленков, кандидаты — Вознесенский, Шверник, Булганин, Косыгин. Из «новых кадров» Жданов, Берия, Маленков, Вознесенский, Булганин, Косыгин.
Стали секретарями ЦК A. A. Кузнецов, всего год проработавший первым секретарем Ленинградского обкома и горкома партии, и Г. М. Попов, также сохранивший пост руководителя Московской партийной организации. Секретариат стал таким: Сталин, Маленков, Жданов, Кузнецов, Попов.
Усилиями Маленкова было отклонено предложение об избрании Вознесенского членом Политбюро, и только весной 1947 года, на следующем пленуме ЦК, Жданов добился избрания своего соратника.
13 апреля 1946 года Сталин кардинально меняет соотношение сил в аппарате ЦК. Ему была представлена записка Маленкова, Жданова, Кузнецова, Попова с предложениями о распределении обязанностей между секретарями ЦК. Маленков должен был курировать работу ЦК союзных республик, подготовку вопросов к заседаниям Секретариата и Оргбюро и председательствовать на них. На Кузнецова возлагались контроль за распределением руководящих кадров в советских и партийных органах, контроль за работой обкомов партии в РСФСР, курирование управления кадров ЦК. На Жданова возложили руководство Управлением пропаганды ЦК и Отделом внешней политики ЦК.
Секретарь по идеологии автоматически становился вторым секретарем. Считалось, что вторым человеком в Секретариате является руководитель Оргбюро ЦК. После неожиданной смерти 10 мая 1945 года секретаря ЦК по идеологии A. C. Щербакова его пост занял Маленков, который председательствовал на заседаниях Оргбюро. Однако 13 апреля 1946 года решением Политбюро Жданов принял руководство идеологической сферой, а 4 мая 1946 года (в связи с «делом авиаторов») Маленков был выведен из Секретариата ЦК. 2 августа 1946 года Жданов стал председательствовать на заседаниях Оргбюро и стал вторым человеком в Секретариате ЦК ВКП(б).