Война с Западом - Дуглас Мюррей
Милль "не был слеп к возможности того, что может потребоваться долгая война, чтобы снизить высокомерие и укротить агрессивные амбиции рабовладельцев". Но, по его словам: "Война в хорошем деле - не самое большое зло, от которого может страдать нация. Война - это уродливая вещь, но не самая уродливая из вещей: упадок и деградация моральных и патриотических чувств, которые не считают ничего стоящим войны, еще хуже".
Интересно, кстати, что фигуры, подвергшиеся наибольшим нападкам в последние годы, так явно связаны с европейским Просвещением. Действительно, это настолько бросается в глаза, что должна быть какая-то причина. На самом деле, причин несколько.
Возможно, критики Запада полагают, что нравы и мораль Платона или Аристотеля слишком далеки, чтобы их можно было атаковать теми же инструментами. Аргумент "Но это было более двух тысяч лет назад" может еще иметь какую-то силу, тогда как аргумент "Это было всего двести пятьдесят лет назад" - нет. Но также возможно - это точно кажется возможным, - что здесь происходит несколько вещей.
Первая - это возможность того, что против мыслителей Просвещения действительно проводится небывалая расплата. Такое утверждение можно сделать, но оно будет неуместным. Например, никто, кто читал Локка, не знает, что его концепция терпимости не распространялась на католиков и атеистов. Точно так же никто не может читать различных немецких мыслителей XVIII и XIX веков и представить, что все они были философами-семитами. Ни один исследователь Юма не знает об этой сноске. Кажется правильным предположить, что здесь имеет место что-то еще.
Возможно, все эти мыслители жили и писали в то время, когда происходило то, что стало двумя великими грехами Запада - рабство и империя, - и что назрела необходимость расплаты за это. Но то, что человек жил в то же время, когда происходили другие события, не делает его центральным в самых мрачных аспектах этих событий. Однако именно это утверждают новые нападающие на Просвещение. Например, британский писатель и академик Кехинде Эндрюс на публичных дебатах в 2021 году утверждал следующее:
защита либерализма - это худшее из того, что вы хотите сделать. Потому что либерализм - это проблема. Именно ценности Просвещения действительно закрепили расовые предрассудки. Если вы вспомните всех ученых эпохи Просвещения... все они придерживались расовой теории, в которой белые люди были на вершине, а черные - внизу. Она была универсальной для всех стран. Это была такая важная часть Просвещения. Но она прижилась в нашем мышлении так, что мы даже не задумываемся о том, что это расизм. Поэтому мы берем универсальные ценности прав человека Иммануила Канта, которые глубоко расистские, а потом удивляемся, почему мир до сих пор расистский.
Помимо нападок Эндрюса на Просвещение и либерализм, наиболее интересным аспектом этого анализа является то, насколько он удивительно аисторичен. Как отмечает, в частности, историк Джереми Блэк, в тот же период, что и Просвещение, на сайте велись очень серьезные дебаты. Это был спор, в который людям не нужно было вступать, но который все равно шел под ними. Это спор между моногенезом и полигенезом.
Сторонники моногенеза считали, что люди, несмотря на их расовые различия, произошли от одного генетического материала. Последователи полигенеза, напротив, считали, что различные расы не имеют расовой связи. Эти споры продолжались на протяжении 1700-х годов и после. Отцы-основатели Америки были вовлечены в них, но даже самые великие из них не имели окончательного мнения по этому вопросу. После нападок на Дэвида Хьюма Кенди отмечает, что Томас Джефферсон "вроде бы" верил, что "все люди созданы равными". Но далее он обвиняет Джефферсона. Потому что "Томас Джефферсон никогда не делал антирасистской декларации: Все расовые группы равны". В то время как идеи сегрегации предполагают постоянную неполноценность расовой группы, идеи ассимиляции предполагают временную неполноценность расовой группы. Было бы опасно утверждать, что при равном воспитании в течение нескольких поколений негр "не станет" равным, - писал Джефферсон в ассимиляционной манере".
Это нападение на Джефферсона является символом немилосердного и невежественного подхода критиков. Источник цитаты - частное письмо Джефферсона маркизу де Шастелюксу, написанное в июне 1785 года. Это не пункт конституции или часть декларации. Это не то, с чем Джефферсон ездил по стране, проповедуя людям. В письме к своему коллеге-философу и военному генералу он просто перебирает в уме один из вопросов, оставшихся без ответа на тот момент. Возможно, потому, что это не соответствует его стремлению представить Джефферсона в самом несимпатичном свете, Кенди не удосуживается процитировать то, что Джефферсон пишет в том же письме. Но это интересно. Джефферсон пишет: "Я считаю, что индеец тогда был телом и разумом равен белому человеку. Я допускал, что чернокожий, в его нынешнем состоянии, может быть не таким. Но было бы опасно утверждать, что, будучи одинаково культивированным в течение нескольких поколений, он не станет таким".
Томас Джефферсон написал не расистское утверждение, а то, что защитник чернокожих ответил бы скептику. Он рекомендует не думать о том, в чем его обвиняет Кенди. Утверждать, что из-за этого факта такие фигуры, как Джефферсон, должны быть свергнуты и отброшены, нечестно во многих отношениях.
Это был бы необычный человек, который жил в прошлые века и видел каждую их часть со всей проницательностью, которую дает зеркало заднего вида. В 1770-х годах было бы необычным человеком, который, не делая это своей особой областью изучения - или даже если бы делал, - мог бы прийти к выводу, что народы, с которыми они редко встречались или даже читали о них, несомненно, принадлежат к тому же генетическому фонду, что и они сами. Это также предполагает, что вопросы, которые волнуют нас сегодня, де-факто должны были быть теми же самыми вопросами, которые должны были волновать не только некоторых, но и всех людей во времена, предшествующие нашим.
Возможно, мыслителям эпохи Просвещения следовало бы заняться исключительно теми вопросами, которые волнуют нас сегодня. Но они были заняты другими вещами. Большая часть энергии Вольтера была направлена против духовенства своего времени. Значительная часть энергии Юма (как и других мыслителей той эпохи) была направлена на разработку путей выхода общества из периода суеверий и коррупции. Энергия Канта была потрачена на попытку определить и сформулировать универсальную этику. Могли бы они больше времени уделять тому, что происходило на континентах, которые они никогда не посещали? Возможно. Могли бы они заняться вопросами прав среди народов, которых они никогда не встречали? Вполне возможно. Но это слишком высокое и самонадеянное требование.
Даже сегодняшние поборники свободы
