Питер Хизер - Великие завоевания варваров. Падение Рима и рождение Европы
В результате мы получили прежде всего куда более полную и ясную картину основных материальных культурных систем германской Европы в римский период, в частности, была выявлена вельбарская культура Северной Польши, заметно отличающаяся от своего ближайшего соседа, пшеворской культуры, которая была довольно полно изучена и описана между Первой и Второй мировыми войнами. Между ними немало сходств, но различия, как незначительные – к примеру, в росписи посуды, изготовлении оружия, – так и куда более весомые и значимые, заставляют разделить их. Вельбарских мужчин никогда не хоронили с оружием, но такой обычай имелся у носителей пшеворской культуры. Вельбарские кладбища указывают на то, что в ходу были обряды как кремации, так и предания земле, в то время как их соседи всегда сжигали мертвецов. Такие несоответствия свидетельствуют о существенных различиях в религиозных верованиях, касающихся посмертия.
Обнаружение различий между этими культурами для нас важно потому, что изобилие новых находок привело к дальнейшему развитию более надежных способов определения возраста археологических находок. Коссинна – автор теории «археологии поселений» – стал основоположником этого процесса, используя одновременно два элемента. Во-первых, он и его соратники установили принцип использования стилистического развития с целью определения относительных дат в рамках определенной «культуры». Появление более изысканных вариантов того или иного предмета или более сложных форм в рамках одного типа украшений заставило их предположить – и вполне разумно, как показывает практика, – что более простые варианты предшествуют им и являются более ранними. В общем и целом этот подход можно перенести на любые типы объектов, однако метод изначально применялся преимущественно к керамике. Первые исследователи затем стали в своих построениях опираться на предметы, датировка которых не вызывает затруднений, чтобы выстроить временную шкалу стилистических изменений в рамках общей хронологии. Скажем, если монета 169 года н. э. была найдена вместе с керамикой определенного вида, значит, посуда была произведена после ее выпуска. Этот метод в целом неплох, однако о временных промежутках между производством и захоронением датируемых объектов оставалось только догадываться, и ошибки случались достаточно часто – поскольку, как мы теперь знаем, римские монеты хорошего качества, изготовленные в I и II веках, по-прежнему широко использовались в варварской Европе даже в IV столетии.
Применяя этот подход к куда большему числу остатков культур, которые были обнаружены к 1970 году, ученые сумели установить последовательность эволюции стилей для оружия, пряжек, украшений и гребней, помимо всего остального. Это дало датировке находок куда более прочное и серьезное основание, поскольку можно было отталкиваться от целого ряда предметов, обнаруженных в том или ином скоплении, а не судить по какой-то одной вещи. В результате хронология основных германских культурных систем теперь может быть разделена на вполне отчетливые фазы, каждая из которых определяется по типу вооружения, определенным формам брошей, пряжек, горшков и гребней. В частности, благодаря этому стало гораздо легче выделять «нестандартные» предметы из предыдущего периода, оставшиеся в использовании. Ранее их обнаружение в захоронении, скорее всего, сделало бы правильную датировку сложной, если не невозможной[113].
Все это имеет большое значение для изучения Маркоманской войны, поскольку именно благодаря новым сведениям стало ясно, что приблизительно в середине II века начали происходить серьезные изменения в сложившейся структуре германских (или преимущественно германских) систем материальных культур на территории нынешней Польши. В частности, вельбарская культура начала распространяться к югу от Померании на север Великой Польши (между реками Нотець и Варта) и на юго-восток через Вислу в Мазовию (см. карту 4). В прошлом идентичность племен, населявших эти территории, вызывала яростные споры из-за их потенциальной значимости в вопросе происхождения славян, однако теперь в основном принимается следующая точка зрения: носители вельбарской культуры проникли в регионы, в которых в первых двух веках н. э. господствовали готы, руги и другие германцы, даже несмотря на то, что остальная часть населения изначально не была (или так и не стала) германоязычной. На новых территориях, по которым с 150 года начинают распространяться археологические остатки вельбарской культуры, прежде обитали носители пшеворской культуры. Их традиционно ассоциировали с вандалами, однако, вне всякого сомнения, здесь проживали и иные племена. Как и большинство таких культурных ареалов, этот был достаточно велик, чтобы здесь сосуществовали несколько небольших германских племен, упомянутых Тацитом и Птолемеем.
Первостепенное значение имеет даже не идентификация культур, а сам факт экспансии вельбарской культуры. Хронологическое совпадение слишком поразительно, чтобы можно было его проигнорировать. Экспансия вельбарской культуры, указывающая на серьезные проблемы в Северной Польше, произошла приблизительно в то же время, что и Маркоманская война. Скорее всего, эти два явления связаны, а значит, приграничные волнения, упоминаемые в римских источниках, совпали с более широкими потрясениями, происходившими на территории германской Европы. Однако археологические свидетельства не могут объяснить, была эта связь причинной или следственной. Даже с помощью подробной системы хронологии использования различных стилей остатки можно датировать в лучшем случае с погрешностью в четверть века, к тому же следует учитывать, что смежные этапы могут в рамках временной шкалы накладываться друг на друга. В этом случае двадцати пяти лет было бы вполне достаточно для того, чтобы экспансия вельбарской культуры послужила либо причиной, либо следствием Маркоманской войны. Более точные методы датировки вроде радиоуглеродного анализа и дендрохронологии смогут дать ответ на этот вопрос, однако пока мы вынуждены оставить его открытым[114].
Остается также неясным ход развития событий после экспансии вельбарской культуры. Археологические зоны – это материальные остатки культур, не вещей, поэтому экспансию в географическом регионе одной системы за счет другой не следует трактовать как акт завоевания, как сразу же предположил бы Коссинна. По большому счету, такого рода экспансия культуры может быть следствием развития любого рода – разумеется, в том числе завоевания или аннексии, но также и расширения торговых связей, изменения системы верований и т. д. В нашем случае вполне очевидно, что экспансия вельбарской культуры до определенного предела представляла собой слияние разных культур; пшеворское население приспосабливалось к нормам вельбарской культуры, а вовсе не заменялись полностью ее носителями. Как видно на карте 4, на некоторых кладбищах захоронения вельбарского типа заменили своих пшеворских предшественников сразу же, нет никаких признаков того, что какое-то время кладбище не использовалось. Возможно, мы имеем дело со следующим явлением – пшеворское население усвоило новые ритуалы погребения, принесенные носителями вельбарской культуры в том, что касается захоронения с оружием, и, возможно, также верования, которые их определяли. Однако даже перемены такого рода не происходят в вакууме. Что-то должно было заставить носителей пшеворской культуры изменить давно сложившиеся устои жизни, точнее, смерти. Что именно? Об этом археологические свидетельства умалчивают. На мой взгляд, самый правдоподобный ответ – новый уровень политического влияния, поскольку даже культурная ассимиляция обычно следует за установлением политического господства.
Столь же важно отметить, что помимо слияния культур экспансия вельбарской культуры также включала в себя переселение жителей северной Великой Польши на юг. Это отражено в исторических источниках. К примеру, к 200 году н. э. римская армия смогла завербовать в свои ряды готов – принадлежавших как раз к одному из старых вельбарских племен и живших близ границ Дакии. Еще сто лет назад готы находились слишком далеко от границ Римской империи, чтобы подобное могло произойти. Однако археологические данные сами по себе весьма показательны. Общая плотность населения в вельбарских становищах быстро росла с начала тысячелетия. Отдельные поселения существовали недолго, сравнительно быстро выходя из использования на протяжении I и II веков, отражая неспособность жителей поддерживать плодородность полей в течение длительного срока. Однако есть и другой аспект этого процесса. Каждые двадцать пять лет после рождения Христа появлялось все больше жилых поселений в землях носителей вельбарской культуры. Это заставляет сделать вывод о росте населения, который мог бы объяснить и постепенное перемещение этих народов на юг, ближе к Карпатам – что, в свою очередь, и позволило римлянам набрать рекрутов из числа готов. Это также говорит о вероятном давлении со стороны носителей вельбарской культуры на своих непосредственных соседей пшеворского происхождения в Центральной Польше. Как мы видели, свидетельства сельскохозяйственного производства в германской Европе и впрямь говорят о существенном росте населения в римский период, поэтому открывающаяся картина вполне правдоподобна. Если так, растущее вельбарское население, по всей вероятности, поставило своих пшеворских соседей перед нелегким выбором – принять вельбарскую культуру либо пуститься на поиски новых земель[115].
