Эрик Вейнер - География гениальности: Где и почему рождаются великие идеи
Любовь к играм китайцами не утрачена, а значит, надежда на творческое будущее страны жива. Вот бытовая сценка, виденная у гостиницы: две женщины, одна из которых одета в жилет из искусственного леопарда, перебрасываются на тротуаре в бадминтон – и это в час пик! Еще у китайцев есть аркадная игра, испробованная и мной: «Бросание мешочков с песком во времена династии Сун». (По словам Даны, по-китайски название звучит интереснее.)
А как вам такая история? Одно время был в Ханчжоу автобусный маршрут KI 55. Сочетание букв и цифр делало номер похожим на английское слово KISS («поцелуй»). Поэтому в народе автобус прозвали «поцелуйным». Многие любили ездить на нем, даже если это существенно удлиняло маршрут. Вот вам и «практичная» нация! Увы, однажды маршрут сняли. Поцелуйный автобус исчез. Люди были возмущены, в местные газеты посыпался поток жалоб. Но счастливой концовки у этой истории не было: власти не пошли навстречу гражданам.
«Должно быть, я единственный человек в этой полуторамиллиардной стране, который не может зайти в Facebook», – думаю я. Ничто не помогает. Виной тому «Золотой щит» – неуклюжая и большей частью тщетная попытка властей контролировать доступ к Интернету.
Мы считаем цензуру помехой творчеству. И впрямь, драконовские режимы мешают ему, а подчас (как в Северной Корее) и вовсе душат его. Однако авторитаризм может волей-неволей стимулировать изобретательность. Скажем, некоторые граждане ГДР ухитрялись прятаться не только в багажники машин, но даже чуть ли не в моторы, чтобы пробраться за Берлинскую стену.
Нас уверяют, что лучший способ стимулировать творчество – это снять все препятствия. Но ведь есть много свидетельств обратного. Психолог Рональд Финк провел эксперимент, участников которого просил соорудить поделку своими руками. Но одним испытуемым дали много подручных материалов, а другим мало. Оказалось, что наиболее творческий подход проявили люди, имевшие мало возможностей… Можно еще вспомнить различие между западной и китайской живописью. Китайская живопись «вертикальна»: художник не имеет полной свободы, ибо некоторые элементы рисунка обязательны. Напротив, западная живопись «горизонтальна»: дозволены любые новшества. Поскольку китайские художники действуют в условиях более жестких ограничений, чем западные, пространство для творчества сужается.
Та же динамика (назовем ее «силой ограничений») имеет место в музыке. Как справедливо заметил Брайан Ино, электрогитара – инструмент глупый. И все же она позволяет делать некоторые вещи качественно – на них и направляют свою творческую энергию гитаристы. Музыкант ограничен своим инструментом, однако это не снижает, а стимулирует его творчество.
Роберт Фрост однажды сказал, что писать свободный стих – все равно что играть в теннис без сетки. Без границ дело не идет. Вот почему подлинно творческие люди стремятся к ним, а подчас даже изобретают их.
В 1960-х гг. один французский писатель и математик основал экспериментальное литературное движение под названием УЛИПО. В нем «сила ограничений» доходила до крайности. Раймон Кено, сооснователь движения, уподобил его участников «крысам, строящим лабиринт, из которого они пытаются бежать». Жорж Перек, один из членов этой группы, написал роман на триста страниц, не используя букву «е».
Возможно, вы сочтете это пижонством или согласитесь с отзывом критика Эндрю Галликса в Guardian, что «УЛИПО надевает на себя литературные оковы». Не без этого. И все же затея не бессмысленна. Она помогла усомниться в одном из величайших мифов о творчестве: будто бы ограничений следует избегать. Более того, заключают психологи Роберт Стернберг и Тодд Любарт, «мы можем снизить креативность, если создадим для людей со значительным творческим потенциалом слишком свободные, тепличные условия».
Воистину, лучше меньше, да лучше. И это касается не только отдельных людей, но и целых наций. Взять хотя бы «нефтяное проклятие» (или «парадокс изобилия»). Страны с богатыми природными ресурсами (особенно нефтью) застывают в культурном и интеллектуальном развитии. Чтобы убедиться в этом, достаточно краткого визита в Саудовскую Аравию или Кувейт. У саудовцев и кувейтцев все есть, поэтому они ничего не создают.
В Китае же совершенно иная ситуация: люди всячески изощряются, чтобы, к примеру, обойти «Золотой щит» – да и просто чтобы выжить. Иногда приходится задействовать самое страшное китайское оружие. Нет, это вовсе не порох, а гуаньси.
Слово «гуаньси» обычно переводят как «связи», но его смысл глубже. «Мне нужно найти гуаньси», – говорят люди, словно имея в виду природный ресурс вроде нефти, скудный, но незаменимый. Китайцы вечно ищут новые и неосвоенные источники гуаньси.
Можете представить мой восторг, когда я, неприспособленный иностранец, нашел настоящий кладезь гуаньси. Выяснилось, что знакомый моего знакомого знаком с Ма Юнем, одним из богатейших людей Китая. Ма Юнь (или Джек Ма) сделал состояние, создав интернет-холдинг Alibaba. Его часто называют «китайским Стивом Джобсом». Уж не знаю, насколько он гениален, но наверняка ему есть что сказать о китайском творчестве прошлого и настоящего.
…Однажды утром я получаю SMS от своего источника гуаньси. Встреча с Джеком Ма назначена в вестибюле отеля Hyatt в 17.00. Я не должен опаздывать. Я должен быть один. (Последнее не сказано напрямую, но подразумевается.)
Я приезжаю на 15 минут раньше и меряю шагами цветистый, но заурядный холл. Ровно в 17:00 сквозь вращающиеся двери входит маленький – пожалуй, даже миниатюрный человек. Первое наблюдение: на нем надеты тренировочные штаны. (Надо же… Тренировочные штаны!) Такова одна из привилегий человека с состоянием в $3 млрд: носи себе тренировочные штаны когда вздумается. На то, что я жму руку одному из богатейших людей Китая, указывает лишь присутствие молодого человека в аккуратном костюме и галстуке. Он вечно маячит неподалеку, готовый подать кредитку, сотовый телефон или что-нибудь еще, необходимое или угодное Джеку Ма.
Мы садимся за столик – и я немедленно ощущаю внимание окружающих. Разумеется, адресовано оно не мне, а Джеку. Он настоящая знаменитость: здешний уроженец, выбившийся в верхи. Появляется официантка. Джек заказывает чай, и я следую его примеру. Чай способствует глубокому мышлению.
Я рассказываю Джеку о своей авантюрной затее с «географией гения». Но эта тема второстепенна: интереснее послушать историю Джека Ма – «парня из глубинки», ставшего миллиардером. Вы спросите: зачем? Не достаточно ли того, что он сказочно, фантастически богат? В наши дни недостаточно. Нужно быть не только сказочно богатым, но и интересным. Этого хочет публика. Поэтому каждому миллиардеру необходима история. Без истории, без сказания о героической борьбе и преодолении препятствий деньги не имеют ценности. Или, во всяком случае, имеют меньшую ценность.
Надо признать, что у Джека Ма хорошая история. Он вырос в бедной (хотя и не нищей) семье, а совершеннолетия достиг в эпоху, когда Китай открывал двери для первых западных туристов. Юный Джек любил болтаться перед отелем Shangri La, разглядывая экзотичных толстосумов. Он вызывался быть гидом, причем почти бесплатным: экскурсия в обмен на импровизированный мини-урок английского. Схватывал все на лету. А ведь язык отнюдь не нейтрален в культурном плане: ценности прячутся даже в самих словах. Так чужие понятия – «свобода», «шанс», «принятие риска» – все больше поселялись в мозгу юного Джека, пока однажды он не осознал, что стал мыслить иначе. Да, он не перестал быть китайцем. Но часть его стала американской. И когда в Китае появился Интернет, Джек был психологически готов к нему. Он учредил компанию Alibaba и постепенно сколотил многомиллиардное состояние.
И ведь случилось это не где-нибудь, а в легендарном Ханчжоу – колыбели множества гениев, у берегов Западного озера, столетия назад вдохновлявшего Шэнь Ко и Су Дунпо. По словам Джека Ма, когда его компания только зарождалась и не имела нормального офиса, сотрудники использовали озеро как зал совещаний: находили траву погуще и устраивались поудобнее.
Джек Ма с убеждением говорит, что он «стопроцентно китайского производства». Но, на мой взгляд, история его успеха есть сочетание китайского уважения к традиции с американской практической сметкой.
Почему таких людей в Китае мало? Страх перед риском?
– Что вы! Посмотрите на китайцев в казино или на дорогах. В них столько азарта…
Да, пожалуй. Водители явно готовы рисковать, причем не только своей жизнью, но и чужой.
По мнению Джека, на способности китайцев к творчеству негативно сказывается образовательная система – особенно отупляюще сложные экзамены. Когда-то экзамены способствовали золотому веку, а сейчас они вносят свою лепту в инновационный разрыв. Они не просто в тягость студентам – они убивают творческое начало. Приведу одно воспоминание.
