Гарет Паттерсон - Я всей душою с вами, львы!
Пожилой зимбабвиец рассказал нам, что накануне ночью они с товарищем, сами того не зная, забрели прямо в середину большого стада слонов. Как ни трудно в это поверить, но слоны подчас бывают совершенно неслышными. Несчастные обратились в бегство, но уцелел только он один. Слонов охватили страх и ярость – они принялись трубить, реветь, вытаптывать кусты, а затем убежали на север, подальше от места неожиданной встречи. Потом мне не раз приходилось смотреть в лицо смерти, но при воспоминании об этом случае у меня и поныне кровь стынет в жилах.
Не будем удивляться, что слоны в Тули подчас проявляют агрессивность, – лучше вспомним историю преследования их человеком. Многие старые слоны были свидетелями проводившейся три десятилетия назад с санкции правительства «выбраковки» на большой территории на северо-западе заповедника, жертвами которой стали члены их семейств. Тогда, чтобы уступить место человеку и его поселениям, полегло свыше тысячи слонов. Во время этой бойни было обнаружено, что около шестидесяти процентов подвергшихся «выбраковке» слонов имеют старые или свежие огнестрельные ранения. Так что если слоны в Тули подчас убивают человека, это результат не злого умысла, а страха за свою жизнь и стремления защитить потомство.
Никто не ходил пешком по этим диким землям столько, сколько я. Благодаря выработанной в походах бдительности, а также счастливой судьбе мне всегда удавалось избежать опасных для жизни столкновений со слонами, хотя порой я слышал их зов в опасной близости. Джулия любила повторять, что у меня, должно быть, есть ангел-хранитель, который меня бережет. Так или иначе, но мне всегда несказанно везло, тем более что в то время в течение многих месяцев я не располагал огнестрельным оружием.
Известие о смерти Андреаса потрясло меня. Я снова и снова вспоминал о нашей совместной работе, когда мы тщетно пытались спасти львов, пробравшихся на скотоводческие фермы. Вот что я писал тогда в отчете, стремясь пролить свет на проблему и ускорить акцию по защите львов: «Пятого февраля раздались выстрелы, и львица, бывшая на сносях, рухнула на землю. Кровь обагрила ее золотую шубу у плеча и потекла по лапам. Напуганные шумом, остальные львы тут же схоронились в темноте кустарника; к счастью, надвинувшиеся сумерки уберегли их от дальнейшего преследования. На следующее утро мне показали мертвое тело львицы, с которого уже сняли шкуру; отвратительное зрелище повергло меня в уныние. Лишенная былого величия, она лежала в грязи куском освежеванной плоти. Погибшая львица была матерью львенка-самца; когда его возраст приблизился к двум годам, она встретилась с вожаком прайда и снова понесла. При вскрытии ее изувеченного тела были обнаружены два неродившихся львенка, которые при иных обстоятельствах через месяц появились бы на свет».
Отстрела львов на скотоводческих землях можно было бы избежать, если бы владельцы заповедников осуществили одну простую вещь. В течение многих лет запах и вид домашнего скота по ту сторону западной границы привлекали львов, и они зарились на легкую добычу. Спасти львов и уменьшить потери скота могла бы находящаяся под небольшим напряжением проволока, протянутая понизу существующих оград. Как показывает опыт, львы, пытаясь пробраться на скотоводческие фермы, проползают под оградами, а не прыгают через них. Электричество быстро отучило бы их делать это. А так львиное племя каждый год несет потери; более того, урон, наносимый скоту, неизбежно вызывает враждебное отношение к ним людей, живущих по ту сторону границы.
В 1985 году мы с Андреасом потратили немало времени, выслеживая особо падкий на домашний скот прайд, который проживал на территории заповедника, но ушел туда, где в избытке было желанной добычи. Наш план был таков: выведать местонахождение львов, двигаясь по их следам пешком, а затем приманить к определенному месту и ночью попытаться отловить их и перевезти назад в заповедник. Мы изрядно намерзлись зимними ночами, и все напрасно: этот прайд держался особенно настороженно и подозрительно по отношению к человеку. Но однажды ночью прайд выказал нам чуть больше доверия и в конце концов привык к нашему присутствию и к машинам. В полчетвертого утра Андреасу удалось отловить молодого самца, но остальные львы пустились наутек. Вскоре мы уже подъезжали к заповеднику, где находились законные владения нашего прайда; юный красавец преспокойно сидел в машине, но нас одолевали сомнения, сможем ли мы добиться желаемого, – мы чувствовали, что молодчик при первой возможности удерет к своим, которые в это время хозяйничали на скотоводческих землях. Так и случилось: в первую же ночь его и след простыл.
Однажды ночью Андреасу удалось поймать молодую самку. Он решил посторожить ее, пока команда попытается отловить остальных животных, а потом уже выпустить всю группу сразу в центр ее владений. Он чувствовал, что так будет легче побудить зверей остаться на родной земле, а не шататься по чужой. Именно тогда произошел случай, который лишний раз доказал, что от смешного до трагического – один шаг.
Погрузив львицу в машину, Андреас понял, что не знает, где ее держать, пока появится возможность выпустить вместе с другими членами прайда, – он надеялся, что это удастся уже на следующий день. Загона для львов в заповеднике не было, и с отчаяния Андреас решил запереть львицу в складском помещении с прочными стенами. Так он и сделал, оставив пленницу преспокойно сидящей под замком.
Этой ночью мы с Андреасом вновь намерзлись, и вновь напрасно: львы стали осторожнее и больше не удалось отловить ни одного. Как только на горизонте забрезжили первые лучи солнца, мы, усталые и продрогшие до мозга костей, отправились в обратный путь. Добравшись до лагеря, мы решили (совершенно справедливо), что держать пленницу взаперти больше не имеет смысла.
К несчастью, дверь складского помещения открывалась только изнутри, так что освободить львицу оказалось не так-то просто. Андреас забрался на плоскую крышу, чтобы открыть дверь с помощью кола, ибо не видел другого выхода. Я стоял с другой стороны двери с группой егерей, держа наготове ружье на случай, если придется пугнуть львицу выстрелом, – вдруг она бросится на Андреаса, возящегося на крыше? Операция удалась блестяще, и дверь отворилась. Мы ждали, что животное тут же вырвется на волю. Не тут-то было: изнутри не донеслось ни звука. Андреас пожал плечами и принялся топать по крыше в надежде выгнать львицу из помещения. Как бы не так! Тревога нарастала. Андреас, по-прежнему находившийся на крыше, решил пальнуть по ней вхолостую из ружья, которое стреляет наркотическими зарядами, необходимыми при отлове зверей. Просунув ствол сквозь крохотное оконце, он выстрелил, но и это ничего не дало.
Тут я предложил Андреасу хитрый план. В полусотне метров от склада находился водопроводный кран. А что, если я подам ему шланг и он сквозь это же оконце окатит львицу водой? Андреас был в восторге, сказал только, что возьмет шланг сам. Он спустился с крыши, а я с беспокойством следил за отворенной дверью.
Добежав до крана, Андреас пустил струю на полную катушку. Но не успел он схватиться за конец шланга, как из двери выскочила желто-коричневая фигура и кинулась прямо на него. Я прыгнул вперед, крича на хищницу не своим голосом. Все решило мгновение – видно, испугавшись моих криков, она повернулась и дала стрекача, споткнувшись перед тем, как исчезнуть в кустах. Никогда не забуду Андреаса, замершего на месте со шлангом в руках, – вода хлещет, земля под подошвами раскисает, а он застыл и смотрит в ту сторону, куда умчалась львица… его лицо было пепельно-бледным. Но я был рядом! Вздохнув с облегчением, мы принялись хохотать как сумасшедшие.
К несчастью, многочисленные последующие операции по отлову львов также не принесли успеха. Животные, которых нам удавалось возвращать в заповедник, неизменно удирали туда, куда их манила легкая добыча – и где подстерегала смерть. В 1986 году я пришел к такому заключению: «Ситуация остается горестной и безнадежной… В силу того, что пока не сооружены ограды с током, а также в силу многих других причин я не в состоянии сделать для спасения львов больше, чем делаю сейчас. Между тем месяц за месяцем мало-помалу их число трагически убывает».
…Теперь на дворе 1995 год, а оград с током по-прежнему нет. Львы продолжают резать скот, а люди продолжают убивать львов. Сейчас, правда, потери и скота и львов численно снизились, но, очевидно, это лишь потому, что уменьшилось число львов – убегать из заповедника и учинять разбой на чужих землях стало почти некому.
Глава вторая
В КОТОРОЙ РЕЧЬ ПОЙДЕТ О КОНФЛИКТАХ
1991 год был для нас с Джулией годом эмоциональных потрясений. В первую очередь это было связано с гибелью Батиана, но, помимо того, мы столкнулись со множеством проблем и испытали на себе огонь критики. К примеру, в начале года Ассоциация землевладельцев навязала нам строгие правила цензуры – такова была реакция на мой отчет о проделанной работе, в котором я делился своими мыслями о неотложных мерах по охране природы. Я послал этот отчет как в Ассоциацию, так и в соответствующий Департамент. Я писал честно и объективно и представить себе не мог, что Ассоциация так на это отреагирует. Знал бы, ни за что не писал и уж тем более не посылал им.
