Постнеклассическое единство мира - Василий Юрьевич Кузнецов
243
Ср.: «Говорящий, в чью обязанность входит предлагать информацию, инструкцию или советы, может выполнять это с явным безразличием к тому, воспринята ли его информация, выполнены ли его инструкции, воспользовались ли его советом» [504, с. 55].
244
Которого у слушателя всё-таки предположительно нет («Вы говорите, что вы едете в Одессу, чтобы я думал, что вы едете не в Одессу. Но вы действительно едете в Одессу. Зачем вы врете?»).
245
Так что оказывается невозможно отличить подаренный чужой дом от неподаренного.
246
Которые, кстати, для говорящего вполне могут быть – в случае мошенничества.
247
Например: «…На одной из прогулок он „дарил“ мне все деревья, которые встречались на нашем пути, с тем условием, что я не могу срубить, или что-либо сделать с ними, или запретить их бывшим владельцам что-либо сделать с ними: при этих условиях они становились моими» [336, с. 39].
248
Кстати, о чем может свидетельствовать демонстрируемое здесь Жижеком неразличение актера и персонажа пьесы [ср. 509]?
249
«Налоговая декларация, которую вы не заполнили, может вызвать у парней из налогового ведомства энергичные действия» [48, с. 417].
250
«Из того, что у меня паранойя, не следует, что тот человек за мной не наблюдает!»
251
Примечательно, что в русском издании [335] этот тезис ничтоже сумняшеся пытаются переводить, тем самым по инерции привычных шагов идя против него или не замечая потерь.
252
«Для того, чтобы отрицать существование чего-то, это что-то должно существовать» [469, с. 180] (sic!) – красноречивая двусмысленность необходимости существования отрицающего и отрицаемого.
253
Автоматическое выполнение принимаемых по умолчанию стандартных операций может оказаться сильнее даже декларативного понимания возможных альтернатив, – как это происходит, когда младшеклассники наперебой кричат «Я! Я!» на вопрос «Кто у нас скромный?», заданный сразу после подробных объяснений насчет скромности (благодарю Егора Никулина за удачный пример).
254
Ср.: «…Осознание вытесненного часто выражается в процессе лечения через отрицание… Отрицание сохраняет свой утвердительный смысл и тогда, когда оно направлено против предложенного аналитиком истолкования» [282, с. 363].
255
«Показать клыки – значит упомянуть драку, а упомянуть драку – значит предложить ее. Не существует простой иконической репрезентации отрицания, не существует простого способа для животного сказать: „Я тебя не укушу“» [48, с. 389].
256
Ср.: «Вместо того чтобы брать слово, я хотел бы, чтобы оно само окутало меня и унесло как можно дальше, за любое возможное начало. Я предпочел бы обнаружить, что в тот момент, когда мне нужно начинать говорить, мне давно уже предшествует некий голос без имени, что мне достаточно было бы лишь связать, продолжить фразу, поселиться, не спугнув никого, в ее промежутках, как если бы она сделала мне знак, задержавшись на мгновение в нерешительности» [547, с. 49].
257
Ср.: «Фундаментально тавтологический характер спектакля вытекает из того простого факта, что его средства представляют собой в то же время и его цель» [171, с. 25].
258
Отчего появляются подчеркнуто описательно-иносказательные эвфемизмы – например, «меду ед» или «бурый», «нечистый» или «лукавый». Ср.: «[guild] [Neformator] Народ, а какую команду надо прописать, чтоб выйти из гильдии? Yandai has left the guild… Boxplana has left the guild… [guild][Btr]./gquit без точки [guild][Neformator] Спасиба Neformator has left the guild…» (http://bash.im/quote/391666).
259
Где «Я обнаруживается в качестве деятельного» [430, с. 174].
260
Ср.: «Прозрачность сегодня – высшая, самая раскрепощающая ценность в искусстве и в критике. Прозрачность означает – испытать свет самой вещи, вещи такой, какова она есть… Вместо герменевтики нам нужна эротика искусства» [222, с. 18].
261
«Разве процесс, посредством которого стихи говорят с нами, должен опираться только на смысловую интенцию? Разве одновременно не является истиной и нечто иное, заключенное в их исполнении?» [667, S. 63].
262
Ср. с эпиграфом к «Игре в бисер» Гессе: «…нет ничего, что меньше поддавалось бы слову и одновременно больше нуждалось бы в том, чтобы людям открывали на это глаза, чем кое-какие вещи, существование которых нельзя ни доказать, ни счесть вероятным, но которые именно благодаря тому, что благочестивые и доб рожелательные люди относятся к ним как к чему-то действительно существующему, чуть-чуть приближаются к возможности существовать и рождаться» [143, с. 77].
263
«То ли он украл, то ли у него украли, но что-то такое было…»
264
Так и акцентуированно преувеличенная вежливость становится изысканным оскорблением.
265
Ср.: «Я сказал С.Ав. „Мое лучшее сочинение – это ненаписанная рецензия на мой ненаписанный сборник стихов, продуманная, с цитатами и всем, что положено“. Он заволновался: „Миша, ее непременно нужно написать!“ – но я решил, что это ее только испортит: нарушит чистоту жанра» [130, с. 253].
266
«Мимоходом отметим, что правило Рассела не может быть установлено без нарушения правила. Рассел настаивает, что все элементы несоответствующего логического типа должны быть исключены (например, при помощи воображаемой линии) из фона любого класса, т. е. он настаивает на проведении воображаемой линии именно такого типа, который он запрещает» [48, с. 217].
267
Что не отменяет, конечно, необходимости каждый раз удерживать некоторую условную рамку приемлемого, иначе складывается даблбайнд – рискованная ситуация, провоцирующая не только творчество, но и шизофрению [48, с. 223, 228, 300…].
268
Ср. с требованием Мамардашвили (которое он возводит к Канту), «чтобы мысль, находясь в движении, не разрушала бы сама себя» [347, с. 41].
269
Ср.: «Перформативные противоречия кажутся мне
