Патрик Шампань - Делать мнение: новая политическая игра
"Я думал, что мой проект (реформы Университета) вполне обоснован, и что манифестации не выйдут из-под контроля", - писал в своем отчете Алэн Деваке, заместитель министра образования Франции по вопросам высшего образования и науки, по поводу выступлений учащейся молодежи в ноябре-декабре 1986 года. По его признанию, развитие движения было настолько неожиданным, что ему приходилось узнавать о событиях "как всем", из прессы, поскольку Отдел общей информации не смог предвидеть специфику движения и постоянно недооценивал его масштабы. Аналогичным образом письма протеста, поступающие в Министерство, и имеющие точный профсоюзный или политический обратный адрес (особенно, если письмо написано по одной и той же схеме и с одними и теми же формулировками), как правило не оказывает существенного влияния в отличие от индивидуальных писем, которые в силу своей спонтанности привлекают больше внимания.
Но трансформации политического пространства последнего времени все же оказали некоторое воздействие на этот способ выражения мнения, которым традиционно пользовались группы социально доминируемых. Если порой и возникают еще/209/ движения столь же непредвиденные, сколь и мощные, то все же чаще всего можно наблюдать, как складываются и развиваются формы политической деятельности, которые можно было бы назвать "медиатическими манифестациями", т.е. манифестации нового типа, чьей целью является воздействие на "общественное мнение", производимое с помощью СМИ и замеряемое специалистами по опросам. Уже давно известно, что манифестации в какой-то степени "делаются" прессой. Новым является рост числа таких манифестаций, которые совершенно очевидно предназначаются "для" СМИ, т.е. таких акций, которые в конечном счете не могли бы без них существовать. Во время французской революции и на протяжении последующих двух веков уличные выступления в основном противопоставлялись власти депутатов, а демонстранты часто направлялись к месту парламентских заседаний. Сегодня шествия гораздо больше ориентируются на телестудии, а переговоры заканчиваются к 8 часам вечера с тем, чтобы руководители успели выступить с заявлениями в телевизионных новостях.
Исследования двух случаев
Чтобы проанализировать, как эволюционировала сама манифестация, обратимся к двум противоположным примерам недавних манифестаций, которые оказали существенное влияние на тогдашнюю политическую власть. Первый случай представлен манифестацией крестьян в Париже, о которой я упоминал в начале книги. Эту профсоюзную манифестацию можно квалифицировать как почти "классическую" в той мере, в какой речь идет о "демонстрации", проводимой под строгим контролем, как это часто бывает: по призыву своего профсоюза представители данной профессиональной категории, переживающей кризис, в течение целого дня дефилируют по улицам Парижа, чтобы сообщить о своем недовольстве и выдвигаемых требованиях. Для того, чтобы последующий анализ стал понятен, было проведено сугубо фактологическое и объективизированное описание этой манифестации. При реконструкции манифестации, состоявшейся 23 марта 1982 года было сознательно исключено непосредственное свидетельство очевидца (позже будет объяснено, почему). Была лишь собрана, как это мог бы сделать историк, работающий с архивами, информация, опубликованная как в парижских ежедневных газетах (Фигаро, Франс-суар, Монд, Либерасьон, Котидьен де Пари, Юманите, Матэн), так и в провинциальной прессе (Уэст-Франс),/210/ и в парижских еженедельниках (Пуэн, Экспресс, Нувель Обсерватер, Нувель Экономист, Ви франсэз, Нувель литерер, Экспансъон), так и в профсоюзных изданиях (Информасьон агриколь, орган Национальной федерации профсоюза сельских предпринимателей, Жен агрикультер, орган Национального центра молодых земледельцев, Тэр э эксплуатан фамильяль, орган Движения в защиту семейных хозяйств, Аксьон агриколь де Турэн, орган Французской земледельческой федерации Эндра-и-Луары, Ле пэйзан нантэ, орган отделения НФПСП в департаменте Атлантической Луары), а также в сельскохозяйственной прессе (Ле продюктер агриколь франсэ и Агрисепт). Такое простое описание имеет целью лишь дать представление читателю о реальном ходе этой манифестации с тем, чтобы этот точно описанный пример мог служить основой для дальнейшего анализа. Здесь же лишь отметим, что последующее описание также представляет собой артефакт в том смысле, что никто не видел манифестации в целом: каждый видел лишь некоторые аспекты, сознательно или неосознанно отобранные всеми органами печати.
Манифестация аграриев: попытка "реконструкции"
22 марта 1982 года по призыву Национальной федерации Профсоюзов Сельских предпринимателей (НФПСП) и Национального Центра Молодых Земледельцев (НЦМЗ) десятки тысяч земледельцев - 58 тысяч по данным префектуры полиции и более 100 тысяч согласно профсоюзам - прибыли из многих районов Франции на автобусах и поездах для того, чтобы прошествовать по улицам столицы. С самого утра у вокзалов и станций метро парижанам было роздано 200 тысяч брошюр, выпушенных НФПСП и НЦМЗ. Целью брошюр, озаглавленных "Париж, крестьяне идут тебе навстречу", было "восстановить правду" в ответ на возможные упреки горожан в адрес сельских предпринимателей (фермеры, де, получают слишком много субсидий, плохо платят налоги, загрязняют окружающую среду, плохо обращаются с животными и т.п.). Шествие началось от площади Насьон, и, пройдя 7-и километровый маршрут через площадь Репюблик и Гар-де-л'Эст, завершилось у павильона Балтар, где ответственные профсоюзные работники с трибуны, задрапированной белыми и зелеными полотнищами, должны были произносить речи всю вторую половину дня, до тех пор, пока не наступит вечер и земледельцы не отправятся по домам. Шествие началось около 11 часов утра. Его открывали двадцать тракторов, среди которых старый "Ланц" серого цвета выпуска 1933 года. Под транспарантами с аббревиатурами НФПСП и/211/ НЦМЗ шли ответственные профсоюзные работники. Их возглавлял Франсуа Гийом в кожаной куртке и водолазке, и Мишель Фо - президент НЦМЗ. Чуть отступя двигались другие руководители, и в их числе Мишель Дебатрисс, экс-президент НФПСП, который во времена Жискара д'Эстена был государственным секретарем по вопросам сельского хозяйства. Вслед за ними шествовали собственно колонны демонстрантов, состоявшие по большей части из молодых мужчин (женщин и пожилых людей можно было увидеть редко). Над их головами раскачивался настоящий лес транспарантов, указывающих географическое происхождение демонстрантов, и плакатов с юмористическими рисунками и лозунгами, рожденными из разных источников вдохновения. Помимо карикатур и метких словечек, иронично клеймящих ответственных политических деятелей ("Крессон - в отставку ", "Не кресс-салата, а щавеля"*, "Курицу - в горшок, Крессон - в бульон", Тэтчер - в ад, Крессон - к свиньям", "Эдит, хорошее сено кормит меня лучше, чем твои речи"), здесь можно было видеть разнообразные плакаты, выражавшие четкие экономические требования, связанные, в частности, с установлением Общим Рынком цен на сельхозпродукцию к 1 апреля: "16-ти процентного повышения цен 1 апреля", "За уменьшение издержек производства", "Трактор в 1971 - 25 тысяч литров молока, трактор в 1981 - 86 тысяч литров", "Мы отказываемся сокращать "производство", "Остановить импорт зарубежной свинины", "Дойка 365 дней в году стоит того, чтобы быть оплаченной", "Маниока в Роттердаме - это безработица во Франции", "Одним хозяйством меньше - двумя безработными больше". Другие плакаты требовали достойного положения земледельцев во французском обществе: "Справедливости, а не благотворительности", "Не милостыни, а справедливости", "Мы хотим жить своим трудом, а не подаянием", "Зеленая нефть - это мы", "Два франка за буханку хлеба и 20 сантимов за пшеницу", "По воскресеньям молоко достается такой же ценой, что и в будни". Наконец, еще одна группа плакатов выражала пожелание, чтобы смена политической власти** в мае 1981 года служила интересам и сельского производителя: "Хватит с нас обещаний", "Даешь перемены", "Перемен и для нас", "Крестьянин - да, мужик - никогда". Несколько плакатов с угрозами напоминали о традиционных крестьянских бунтах ("Берегись, когда я дохожу до отчаяния, я впадаю в ярость", "Крестьянин становится злым, когда его обманывают, он/212/
* Фамилия Крессон буквально означает "кресс-салат" - прим. перев.
** Приход к власти партии социалистов - прим. перев.
защищается", "Жак-бунтовщик* еще не умер"), другие, были направлены против эксплуатации со стороны горожан: "Горожанин, ты неплохо живешь, а мог бы и голодать", "Если бы мы работали по 39 часов, вам пришлось бы работать по 80, чтобы платить за жратву", "Горожане, без крестьян вы подохнете", "Хватит доить Францию".
