Двери восприятия. Рай и Ад. Вечная философия. Возвращение в дивный новый мир - Олдос Хаксли
С чем это может сравниться?
Сидя спокойно у окна,
Я смотрел, как облетает листва
И как распускаются цветы, как бежит время.
Когда человек достигает этой стадии осознания мира, зрение превращается в невидение, слух – в неслышание, молитва – в немолитву. Если человек голоден, он ест, а утомленный спит. Пусть листва облетает, пусть цветы распускаются так, как им этого хочется. Когда облетает листва, я знаю, что пришла осень; когда распускаются цветы, я знаю, что пришла весна.
Расчистив путь, Секко открывает дверь и говорит:
«Видите наконец?
Вот железный пруток без отверстия!»
Он сделал все, что было в его власти; он истощил силы, способен разве что обернуться и подать тот самый железный пруток без отверстия. Взгляни сам, собственными глазами! Если промедлишь, то навсегда.
Йенго (автор этих слов. – Авт.) взял свой посох и вопросил: «Видите?» Потом ударил посохом по сиденью и спросил: «Слышите?» Отошел на шаг в сторону и промолвил: «Здесь кто-то о чем-то говорил?»[297]
Каково истинное значение этого железного прутка без отверстия? Не буду притворяться, будто мне это известно. В дзене распространено употребление бессмыслиц для развития умственных способностей; эти высказывания выводят за пределы смысла; быть может, значение железного прутка именно в явной нелепости этого предмета и в той растерянности, в какую нас повергает эта бессмыслица.
Корень божественной Мудрости есть все-Брахман; стебель есть все-видимость; цветок – все-мир; плод – полное Освобождение[298].
«Тантра-таттва»[299]
Шраваки и пратьекабудды[300], достигнув восьмого уровня становления бодхисаттвой, настолько упиваются блаженным спокойствием разума, что перестают понимать иллюзорность зримого мира, который есть не что иное, как Разум. Они по-прежнему пребывают в царстве обособленного и еще не полностью очистились. Бодхисаттвы же верны своим изначальным обетам, проистекающим из всеохватной любви, живущей в их сердцах. Они не входят в нирвану (как в состояние, отделяющее от мира становления) и знают, что зримый мир есть не что иное, как проявление самого Разума.
Пересказ «Ланкаватара-сутры»[301]
Тот, кто обладает чувствами, тот привержен движению.
Тот же, кто не захвачен чувствами, тот пребывает в недвижимости подобно дереву и камню.
Если пестовать недвижимое поведение, то лишь станешь тождественен тому, что не обладает ни чувствами, ни движением.
И если бы вы могли узреть «истину вне движения», то в движении пребывала бы недвижимость.
«Пребывание в недвижимости» означает лишь простое отсутствие движения,
А пребывание «вне чувств» означает отсутствие семян Будды.
Способный к постижению добродетели может различать различные внешние проявления и прежде всего – это недвижимость.
И если взирать на все именно таким образом, то это и будет использование Истиной таковости[302].
Хуэйнэн
Эти фразы о неподвижности изначального движителя напоминают изречения Аристотеля. Но между Аристотелем и толковавшими Вечную Философию представителями мировых религий имеется огромная разница: Аристотеля интересовала прежде всего космология, тогда как приверженцев Вечной Философии заботят освобождение и просветление; Аристотель довольствовался самим фактом существования неподвижного движителя, знанием внешним и умозрительным; сторонники же Вечной Философии стремятся непосредственно познать, ощутить, обрести объединяющее знание, благодаря которому они и другие люди смогут стать с этой неподвижностью Недвижным Целым. Это объединяющее знание может охватывать знания «высот» или «полноты», может быть одновременно наивысшим и полным. Следующие махаяне отвергают представление о том, что важно лишь духовное знание с «высот». Отрицание христианством квиетизма будет обсуждаться в главе «Созерцание и действие». Между тем любопытно отметить, что проблема, которая вызвала столь ожесточенные споры среди европейцев семнадцатого столетия, доставляла хлопоты буддистам гораздо ранее. Но если в католической Европе итогом схватки между Молиносом, мадам Гюйон и Фенелоном[303] стало растянувшееся почти на два века осуждение мистицизма, то в Азии две противоборствующие стороны проявляли терпимость друг к другу и согласились разделить области влияния. Сторонники Хинаяны продолжили исследовать высоты духа, а идеалом для приверженцев махаяны стал не архат[304], а бодхисаттва, и они обратились к познанию не только духовных высот, но и полноты духа. Ниже приводится стихотворение дзенского святого восемнадцатого столетия – поэтическое описание состояния тех, кому удалось воплотить идеал дзен.
Уживаясь с не-частным, которое в частном,
Шагая вперед и назад, они не шевелятся.
Предаваясь не-мысли, которая в мыслях,
В каждом своем деянии слышат они глас Истины.
Сколь беспредельны небеса созерцания!
Сколь прозрачен лунный свет четырехслойной Мудрости!
Когда истина предстает в своем вечном спокойствии,
Сама земля становится лотосовой Землей Чистоты[305],
А это тело становится телом Будды.
Хакуин[306]
Если бы Бог не был во всех вещах, природа не действовала бы и не вожделела бы ни в какой вещи. Ибо любо тебе это или нет, желаешь ли ты это знать или нет, но природа в своем сокровеннейшем ищет и мыслит Бога. Никогда человек не жаждал бы питье, если бы в этом питье не было бы чего-нибудь от Бога. Природа не предполагала бы ни питья, ни еды, ни отдыха, ни удобства и ничего иного, если бы не было в этом Бога. И она все больше гонится и стремится найти в этом Бога[307].
Майстер Экхарт
Высший ангел, душа и мошка имеют равный прообраз в Боге[308].
Майстер Экхарт
Мой внешний человек воспринимает создания как создания. Но мой внутренний человек воспринимает их не как создания, а как дары Божии. Внутреннейший же мой человек принимает их даже не как дары Божии, но как извечно свое![309]
Майстер Экхарт
Свиньи поедают желуди, однако думать не думают ни о солнце, давшем жизнь тем и другим, ни о небесах, под которыми они созревают, ни даже о корне дерева, из которого желуди появились на свет.
Томас Траэрн
Ты не получишь подлинного удовольствия от мира до тех пор, покуда каждое утро не станешь просыпаться на небесах, не узришь себя во дворце своего
