Михаил Заборов - История крестовых походов в документах и материалах
Ибн ал-Асир. Указ. соч., стр. 186.
Из «Хронографии» Матфея Эдесского
...Огромное войско франков через страну Вифинию вступило в пределы Каппадокии и достигло труднопроходимых мест горы Тавр. Эта огромная армия прошла через узкие теснины в Киликию и через Троваду, то есть Аназарву, достигла города Антиохии. Здесь она расположилась лагерем около [города] и, заполнив его обширную равнину, заставила военачальника персов Агсиана со своими войсками запереться в городе; в течение десяти месяцев, ведя жестокую войну, она держала город в осаде. Узнав об этом, находившийся вокруг народ персов с великим рвением двинулся войной против войск франков, но они обратили всех своих врагов в позорное бегство. В эти дни состоялся сбор иноплеменников: в Дамаске, на всем побережье Африки, в Иерусалиме, среди всех соседей Египта, в Халебе и Хомсе, вплоть до великой реки Евфрат. В несметном, бесчисленном множестве двинулись они против франков, которые, узнав о приходе иноплеменников, привели в готовность свои войска и выступили против них. [Их] возглавляли Боэмунд, муж храбрый и доблестный, и Сен-Жилль. С десятью тысячами, как львы, напали они в пределах Антиохии на десять мириадов [иноплеменников], одержали большую победу, учинили огромное побоище войскам персов и обратили их в бегство.
Эмир Сукман, сын Артуха, храбрый и воинственный муж, а также владетель Дамаска, [оба] великие и знаменитые эмиры, произвели в Мосуле и во всей стране вавилонян сбор тюркских войск, около трех мириадов человек, и двинулись против армии франков. Тогда великий герцог Готфрид с семью тысячами выступил против иноплеменников в пределах Халеба и дал страшный бой. Эмир Дамаска, которого звали Токтекин, напал на Готфрида и, ударив храброго мужа, свалил его с лошади, однако ему не удалось разорвать его железную одежду[207], и тот ушел невредимым. Тогда войска франков принялись преследовать иноплеменников и, обнажив мечи, обратили их в бегство. Войска франков с великой победой возвратились в свой лагерь. Однако их многочисленность вызвала опасность голода, они мучились от нехватки хлеба и продовольствия. Тогда обитавшие на горе Тавр князья — Константин, сын Рубена, второй князь — Пазун, третий князь — Ошин послали главнокомандующему франков все необходимое продовольствие. Так же поступили и монастыри Черной горы и все верующие народы, которые помогали им продовольствием и относились к ним дружески. Из-за нехватки продовольствия в стране франков распространилась голодная смерть, вспыхнула эпидемия, пятая часть их погибла, а остальные стали скитаться. Но божья милость не оставила их, она окружила их отеческой заботой и любовью...
...В том же году [к Эдессе] прибыл с многочисленным войском Кербога, аспасалар[208] Паркиаруха, султана персов. Он явился с огромным войском, имея намерение сражаться с войсками франков. Он пришел и расположился лагерем у ворот Эдессы. [С этим] многочисленным войском он остался до поры жатвы и после того, как сожрал все поля, начал войну против города; все многочисленное войско собралось вокруг [Кербоги]. Сорок дней спустя к Кербоге прибыл сын Агсиана, эмира Антиохии, и пав ниц перед Кербогой, молил его прийти к ним в помощь. Он рассказал ему об армии франков, что она немногочисленна, изнурена голодом.
И вот в том же году двинулся весь Хорасан — с востока до запада, от Египта до Вавилона, от Греции и восточной части земли, [двинулись] Дамаск и все побережье, от Иерусалима до пустыни, собралось восемьдесят мириадов человек, [из них][209] тридцать мириадов пехоты. Надменно двинувшись вперед, он наполнил поля и горы и, [проникнутый] страшным высокомерием, достигнув ворот Антиохии, выступил против войск франков. Но бог не пожелал погубить немногочисленные войска христиан, он спасал и оберегал их, как стан сынов Израилевых. В то время, когда войска иноплеменников находились еще далеко, некто из князей города ночью отправил к Боэмунду и к другим князьям франков человека и пригласил их на свою родину. Получив от них клятву, он тайно, ночью сдал Боэмунду город Антиохию. Он отворил покрытые оловом ворота стены, и все войско франков вступило в город Антиохию. А утром все войска единодушно трубили в рога. Все иноплеменники, услышав о случившемся, собрались в одно место и от страха не находили пути к спасению. Войска франков, обнажив мечи, устроили им страшное побоище. Эмир Агсиан бежал из города, но был убит крестьянами: они отрубили ему голову серпом. Вот так был взят город Антиохия, но взят он был из рук армян.
Матфей Эдесский. Указ. соч., стр. 258—259, 263—264.
Из «Алексиады» Анны Комниной
Кн. XI., гл. 4. Что же было потом? Латиняне вместе с ромейским войском подошли к Антиохии[210] по так называемому «Быстрому потоку»[211], оставив без внимания окрестные области. Они выкопали ров у городских стен, сложили снаряжение и начали осаду города, продолжавшуюся три месяца[212]. Турки, напуганные нахлынувшим на них бедствием, обратились к султану Хорасана[213] с просьбой прислать им большое войско, чтобы помочь антиохийцам и прогнать латинян, осаждающих город.
На одной из башен некий армянин охранял часть стены, доставшуюся Боэмунду[214]. Он часто выглядывал из-за стены; Боэмунд умаслил его и, прельстив множеством обещаний, уговорил предать город. Армянин сказал: «Когда пожелаешь, дай мне знак, и я сразу же передам тебе эту башню. Будь же со своими людьми наготове и имей при себе лестницы. Не только сам будь наготове, а пусть все войско вооружится, чтобы турки, видя, как вы с боевыми кликами взбираетесь на стены, испугались и обратились в бегство».
Этот план Боэмунд до поры до времени хранил в тайне. Пока он его обдумывал, явился вестник с сообщением, что уже приближается из Хорасана огромное множество агарян под командованием военачальника Кербоги. Боэмунд не хотел отдавать город Татикию[215] во исполнение клятвы императору, он сам домогался Антиохии, а узнав об агарянах, задумал дурную думу: волей или неволей принудить Татикия отступить от города. И вот Боэмунд пришел к нему и сказал: «Заботясь о твоей безопасности, я хочу открыть тебе тайну. До графов дошел слух, который смутил их души. Говорят, что войско из Хорасана султан послал против нас по просьбе императора. Графы поверили и покушаются на твою жизнь. Я исполнил свой долг и известил тебя об опасности. Теперь твое дело позаботиться о спасении своего войска». Татикий, видя, что начался сильный голод (бычья голова продавалась за три золотых статира)[216], отчаялся взять Антиохию, снялся с лагеря, погрузил войско на ромейские корабли, стоявшие в порту Суди[217], и переправился на Кипр[218]...
На рассвете Боэмунд подошел к башне, и армянин, согласно угопору, открыл порота. Боэмунд со своими воинами сразу же, быстрей, чем слово сказывается, взобрался наверх; стоя на башне на виду у осажденных и осаждающих, он приказал подать трубой сигнал к бою. Это было необычайное зрелище: охваченные страхом турки тотчас бросились бежать через противоположные ворота, и лишь немногие смельчаки остались защищать акрополь; кельты же, следуя по пятам Боэмунда, взбирались по лестницам и быстро захватили город Антиоха. Танкред сразу же во главе большого отряда кельтов стал преследовать бегущих; многие были убиты, многие ранены.
Между тем Кербога с многотысячным войском прибыл на помощь Антиохии и, обнаружив, что она уже взята, разбил лагерь, выкопал ров и, сложив свое снаряжение, решил осаждать город[219]. Но едва он приступил к делу, как на него напали вышедшие из города кельты и завязалась большая битва. Победу одержали турки; латиняне оказались запертыми за воротами, и им пришлось сражаться на два фронта: с защитниками акрополя (его удерживали варвары)[220] и с турками, расположившимися за стеной. Боэмунд, человек ловкий, желая присвоить себе власть в Антиохии, вновь обратился к графам и сказал под видом совета: «Не следует нам одновременно сражаться на два фронта — с теми, кто внутри и кто снаружи. Разделимся на две неравные части в соответствии с числом врагов и так будем вести бой с ними. Если вы согласны, я буду сражаться с защитниками акрополя, остальные схватятся в жестоком бою с врагами, наступающими извне».
Все согласились с Боэмундом. Он сразу же приступил к делу и быстро соорудил напротив акрополя поперечную стену, отделившую его от всей Антиохии, — надежнейший оплот на случай, если бы война затянулась. Он сам стал неусыпным стражем этой стены и при малейшей возможности храбро вступал в бой. Другие графы тоже прилагали большие усилия, и каждый на своем участке неустанно охранял город, следил за предстенными укреплениями и зубцами, чтобы варвары не взобрались как-нибудь ночью по лестницам и не захватили Антиохию и чтобы кто-нибудь из жителей не поднялся тайком на стену и, договорившись с варварами, не предал город.
