Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер
Прежде чем завершить рассмотрение более общих и нормативных вопросов в заключительном разделе, давайте остановимся и спросим: каковы самые насущные цели будущих исследований? Куда нам двигаться дальше? Прелесть нынешнего этапа междисциплинарных исследований заключается в том, что новый образ сознания, который сейчас постепенно формируется, - это первый образ в истории человечества, который опирается на прочный эмпирический фундамент. Поэтому на нашем пути к новой теории разума это также первый образ, оправдывающий серьезные надежды на четко обозначенные шаги прогресса. Трудно недооценить значимость этого факта для старого философского проекта всеобъемлющей и единой теории сознания. Каковы рациональные следующие шаги? На уровне нейронауки мы должны в первую очередь сосредоточиться на минимально достаточном нейронном корреляте для ПСМ и ПМИР:
Какие содержательные слои ПСМ связаны с какими типами нейронной обработки?
Как достигается динамическое связывание этих слоев?
Как мы можем представить себе, каким образом ПСМ закрепляется в бессознательных процессах самопрезентации? Какова самая простая нейронная структура в мозге, о которой все же можно сказать, что она представляет систему в целом?
Что касается нейронных коррелятов для PMIR, то каковы кандидаты на роль объектных компонентов в различных областях (например, в перцептивном внимании, выборе моторных паттернов или в сознательном формировании концепций)?
Как в любой момент времени достигается динамическое связывание субъекта и объекта в единый PMIR?
Какие этапы бессознательной обработки информации обязательно предшествуют активации PMIR?
Какой именно минимальный набор нейробиологических свойств приведет к появлению у человека сознательного "я" и осознанной перспективы от первого лица?
Каков вклад этого набора в набор, обеспечивающий интерсубъективность и социальное познание?
На различных функциональных уровнях анализа нам нужны более детальные описания причинной и информационной тонкой структуры для заданных физических коррелятов. На уровне тонкого функционального отображения и вычислительного моделирования нам нужны более абстрактные описания ПСМ, а также ПМИР:
Какова функциональная нейроанатомия ПСМ?
С точки зрения расширенного телеофункционалистского анализа, существует ли что-то вроде отдельной биологической функции самосознания и феноменальной перспективности?
Какова вычислительная роль феноменального "я" и перспективы от первого лица при более абстрактном, математическом описании?
Как эта вычислительная роль интегрируется в поведенческую экологию системы, например, в сенсомоторные контуры, в постоянную генерацию более сложных моторных действий, а также в моделирование других агентов и социальное познание?
Онтогенетическое развитие: Нам, безусловно, необходимо знать больше о стадиях и общей траектории развития, на которых индивидуальные Я-модели разворачиваются у отдельных людей и других животных.
Филогенетическая история: Если верно мое утверждение о том, что ПСМ и ПМИР - это "виртуальные органы", развившиеся в ходе биологической эволюции, то должна быть возможность рассказать эволюционную историю отдельных видов и того, как они развили эти органы, чтобы адаптироваться к специфической внутренней и внешней среде. Как ПСМ распространялись в биологических популяциях?
Существует также ряд важных и во многом нерешенных концептуальных вопросов. Они начинаются на репрезентационистском уровне анализа, распространяясь на феноменологию и этику. Эти будущие задачи в основном относятся к области философии. Наиболее актуальным может оказаться вопрос о соотношении феноменальной и эпистемической субъективности:
Какие аспекты содержания самосознания могут быть эпистемически обоснованы?
В чем разница между феноменальной и эпистемической перспективой первого лица - может ли одна существовать без другой; каким образом они зависят друг от друга?
В более общем плане нам срочно нужна всеобъемлющая теория ментального содержания, которая объясняла бы отношения между интенциональным и феноменальным содержанием и в то же время удовлетворяла бы эмпирическим ограничениям, как они, например, задаются лучшими современными теориями коннекционистской/динамистской когнитивной науки. Необходима эмпирически правдоподобная теория ментального содержания, которая открыта для будущих изменений.
На феноменологическом уровне анализа необходимо разработать новые инструменты. Поскольку в конечном счете это всегда феноменологические описания, которые служат входом для метода репрезентативного анализа, эти описания должны быть оптимизированы за пределами терминологии классической философской феноменологии, разработанной в традиции Брентано и Гуссерля. Даже если ничего похожего на "данные от первого лица" в более сильном эпистемологическом или методологическом смысле не существует, эвристическая сила отчетов от первого лица недооценена. Тщательные интроспективные отчеты, особенно в сочетании с доступом в реальном времени от третьего лица с помощью нейровизуализации, транскраниальной магнитной стимуляции и так далее, являются важным источником информации в корреляционных исследованиях. Поэтому инновационные методы, позволяющие получить более точные описания целевого феномена от первого лица, являются наиболее актуальными.
Предварительный каталог ограничений, предложенный в главе 3, нуждается в критической оценке, постоянной дифференциации и расширении. Необходимо добавить другие домены и более тонкие уровни описания.
Нормативные вопросы и культурные последствия должны стать темами постоянной дискуссии, сопровождающей прогресс в когнитивной нейронауке сознания и самосознания. Поскольку эта дискуссия имеет очевидные политические аспекты, она не может оставаться исключительно экспертной, но в конечном итоге должна охватывать широкую общественность. Если нынешние предложения направлены в нужную сторону, то очевидно, что мы столкнемся с серьезными изменениями в нашем общем представлении о человечестве и что в итоге возникнет множество новых этических проблем. В условиях растущего дефицита времени важная задача академической философии состоит в том, чтобы оказать услугу всему обществу, инициировав критические и рациональные дебаты по этим вопросам.
8.3 Быть никем
Что значит быть кем-то? "Быть кем-то" не является четко определенным техническим термином ни в философии, ни в какой-либо другой дисциплине. Поэтому он одновременно означает много разных вещей для разных людей. Мы все используем идею "быть кем-то" по-разному и в разных контекстах - как граждане государства или как психологи-непрофессионалы, в этическом и политическом дискурсе или даже в религиозных вопросах. Поскольку это всего лишь книга о сознании, феноменальном "я" и перспективе первого лица, меня в основном интересовали феноменологические аспекты этого вопроса: Что именно означает иметь сознательный опыт бытия кем-то? В этом ограниченном смысле народно-феноменологическое понятие "быть кем-то" обозначает феноменальное свойство, подобное многим другим, свойство, подобное запаху смешанной амбры и сандалового дерева или вкусовому ощущению корицы, свойство, подобное эмоциональному переживанию восторга или чувству удивления, сопутствующему внезапному когнитивному озарению. Это просто способ переживания реальности: в данный момент вы являетесь кем-то. Что делает сознательно переживаемую самость особенной и отличной от всех других форм эмпирического содержания, так это тот факт, что в непатологических стандартных ситуациях и у таких существ, как мы, она
