Познание необходимости. Детерминизм как принцип научного мировоззрения - Владимир Петрович Огородников
Поскольку имманентной процессу становления выступает лишь причинность, все остальные, непричинные детерминанты могут играть роль случайностей–дополнений (что не снимает, конечно, их собственной причинной обусловленности чем–то иным). Случайность–дополнение исходит из соответствующих ультра- или инфрасистем, и по отношению к ней оправданны эпитеты «потустороннее», «необязательное», «внешнее», до тех пор пока она представлена в роли детерминанта процесса и не закреплена в его внутренней структуре, т. е. не выступила как случайность–проявление. Случайность–дополнение участвует в генезисе каждого момента действительности прежде всего в качестве некоторого внешнего детерминанта–условия внутренней тенденции к изменению как возможности.
Именно на такие условия — случайности–дополнения указывал Ф. Энгельс: «Для отдельного животного случайно, где оно родилось, какую среду оно находит вокруг себя для жизни, какие враги и сколько именно врагов угрожает ему. Для материнского растения случайно, куда ветер разносит его семена, для дочернего растения случайно, где находит себе почву для прорастания то зерно, из которого оно вырастает, и уверение, что и здесь все покоится на нерушимой необходимости, является очень жалким утешением» [1, т. 20, с. 535].
Во взаимодействии со случайностью–дополнением внутренняя тенденция получает конкретное выражение, опосредствуется им. Так, конкретная длина стебля ржи (например, 177,5 см) зависит от внешних условий произрастания — химического состава почвы, уровня освещенности, влажности п т. д., которые и выступают в качестве случайностей–дополнений по отношению к общей тенденции роста и развития, определяющей меру — пределы возможного роста (от 70 до 200 см для рассматриваемого примера), но не конкретный рост.
Дополненная внешним фактором — случайностью–дополнением, внутренняя тенденция становится конкретным моментом действительности, который не может быть охарактеризован ни как чистая необходимость (ибо он дополнен случайностью), ни как чистая случайность (ибо мера возможных отклонений четко определена тенденцией — возможностью), а только как случайность–проявление данной необходимости. Случайность–проявление есть, таким образом, конкретное выражение диалектического единства необходимости и случайности, единства, представленного в любом моменте действительности.
Это, конечно, не значит, что случайность–дополнение являет собой некую чистую случайность. Прежде всего вне процесса перехода материального объекта из возможного состояния в действительное, вне конкретного процесса детерминации говорить о случайности или необходимости того или иного момента действительности так же бессмысленно, как, например, задаваться вопросом, движется или не движется абсолютно изолированный объект. Случайность–дополнение проявляет себя как таковая только в конкретном соотнесении с конкретным процессом, в котором она участвует, т. е. с конкретной необходимостью, в становлении которой она играет роль опосредующего фактора. Вне этого отношения данная «случайность» (т. е. уже просто момент действительности) может быть представлена как случайность–проявление необходимости своего генезиса и т. д.
Разрешение проблемы типологии случайности в ее соотношении с необходимостью не только способствует развитию диалектико–материалистического мировоззрения, но и имеет непосредственную связь с философскими проблемами естествознания. Типология случайности вооружает естественные науки методом, позволяющим изучать те или иные явления в соответствии с их внутренней сущностью. Напротив, искажение диалектики взаимосвязи необходимости и случайности ведет к отрицательным последствиям.
Так, если согласиться с определением некоторыми авторами случайного как «необязательного» в явлениях пли отождествить необходимость с одно–однозначной причинностью, легко перейти на позиции механоламар- кистской (эктогенетпческой) концепции, согласно которой любое изменение среды с необходимостью влечет за собой изменение организма. Такой же взгляд на необходимость и случайность лежит в основе противоположной (противоположности сходятся) — автогенетической концепции, абсолютизирующей роль внутреннего источника развития и полностью игнорирующей роль среды в процессе эволюции популяций. Подобный же подход явился, как это было показано, методологической предпосылкой индетерминистских интерпретаций в квантовой физике.
Представляется целесообразным производить дальнейшее уточнение содержания категорий «необходимость» и «случайность» через построение системы опосредующих категорий, в которую (с учетом диалектики взаимосвязи между категориями марксистско–ленинской философии) войдут почти все известные категории диалектического материализма. При этом парные категории, отражая диалектику противоположностей, должны в связи с этим обладать преимуществом при построении подобной системы.
Выбрав в качестве основания такой эксплицирующей системы категорий необходимость и случайность, мы должны, кроме того, определить принцип построения системы. Здесь есть два пути: либо исходить из процессов объективной действительности и воспроизводить в построении системы логику этих процессов (развития)’, либо опираться на исторический путь становления категорий, развития познания. Единство субъективной и объективной диалектики выявляется и в том и в другом случае как в процессе построения, так и в структуре уже законченной системы.
В онтологическом плане рассмотрения необходимость и случайность соотносятся как сущность и явление и сопоставимые с ними категории, т. е. соответственно как внутреннее и внешнее, устойчивое и изменчивое, общее и единичное и т. д. В гносеологическом плане необходимость и случайность соотносятся прежде всего как абстрактно–рациональное и конкретно–чувственное.
Устойчивое, общее, существенно–внутреннее, т. е. то, что объединяется в философской категории «сущность», имеет статус объективного существования, но они существуют только в «снятом» виде в изменчивом, единичном, внешнем — т. е. в явлении. Категории «изменчивость», «единичное», «внешнее», раскрывающие содержание явления, характеризуют, таким образом, и случайность. Вместе с тем и категория «случайность» характеризует явление. При этом в соответствии с требованием диалектического материализма «внешнее» должно рассматриваться как внешнее данного внутреннего, а не как потусторонне–внешнее.
Случайность как явление, как конкретное, постигается в первой фазе познания чувственно. Рациональное (посредством абстрактного мышления) постижение сущности есть процесс распознавания в совокупности случайных явлений необходимого. На этом уровне возможным становится различение случайностей, в которых проявляется данная необходимость (случайностей–проявлений), и случайностей, включенных в данную совокупность явлений, но не связанных с данной необходимостью (случайностей–дополнений). Случайность и необходимость начинают в связи с этим определяться друг через друга, во взаимной связи, а не порознь, как это происходит на чувственно–эмпирическом уровне познания.
Система категорий диалектики, раскрывающая взаимосвязь и отношения необходимости и случайности (случайности–проявления данной необходимости), может быть построена лишь на высшем уровне познания связи необходимости и случайности, выступать в качестве заключающей дефиниции. Случайность–дополнение не входит в данную систему, ибо она, как это было показано, включается в случайность–проявление в качестве момента ее структуры. После того как процесс закрепления случайностей–дополнений во внутренней структуре явления завершен, мы имеем дело со случайностью–проявлением.
Подводя предварительный итог сказанному о соотношении необходимости и случайности, можно определить необходимость как момент развития, детерминируемый раскрывающимся противоречием и отражающий относительную устойчивость, повторяемость, целостность и непрерывность, направленность процесса развития. В соответствии с этим случайность — дополнение и форма проявления необходимости, отражающая относительную неустойчивость, неповторяемость, дискретность и отсутствие наперед заданного направления в процессе развития.
Необходимость является формой бытия причинности. Случайность дополняет необходимость в том отношении, в котором она дополняет причинность в виде непричинных детерминаций. Относительность необходимости объясняется именно существованием разнообразных непричинных типов детерминации. Если бы в мире действовала одна только причинность, он был бы подчинен «чистой» необходимости лапласовского
