Tertium Organum: ключ к загадкам мира, изд. 2-е - Петр Демьянович Успенский
ГЛАВА VIII
Для того, чтобы точно выяснить отношение нашего Я к внешнему миру и определить, что в нашем восприятии мира принадлежит миру и что принадлежит нам самим, мы должны обратиться к элементарной психологии и рассмотреть механизм нашего воспринимательного аппарата.
Основной единицей нашего восприятия является ощущение. Ощущение есть элементарная перемена в состоянии сознания, производимая, как нам кажется, какой-нибудь переменой в состоянии внешнего мира по отношению к нашему сознанию или переменой в состоянии нашего сознания по отношению к внешнему миру. Так нас учит физика и психофизика. Я не буду здесь входить в рассмотрение правильности или неправильности построений этих наук. Достаточно определить ощущение как элементарную перемену в состоянии сознания, как элемент, то есть основную единицу этой перемены. Испытывая ощущение, мы предполагаем, что оно является, так сказать, отражением каких-то изменений во внешнем мире.
Испытанные ощущения оставляют известный след в нашей памяти. Накопляясь, воспоминания ощущений начинают сливаться в сознании в группы по сходству, ассоциироваться, слагаться, противополагаться; ощущения, испытываемые, обыкновенно, в близкой связи одно с другим, будут возникать в памяти в такой же связи. И постепенно из воспоминаний ощущений образуются представления. Представления — это, так сказать, групповые воспоминания ощущений. При образовании представлений ощущения группируются по двум ясно выраженным направлениям. Первое направление — по характеру ощущений: так ощущения жёлтого цвета будут соединяться с ощущениями жёлтого цвета, ощущения кислого вкуса с ощущениями кислого вкуса; и второе — по времени получения ощущений. Когда в одну группу, образующую одно представление, входят разнообразные ощущения, испытанные одновременно, тогда воспоминание определённой группы ощущений приписывается общей причине. «Общая причина» проектируется во внешний мир как объект, причём предполагается, что данное представление отражает в себе реальные свойства этого объекта. Такое групповое воспоминание есть представление, например, представление дерева — этого [конкретного] дерева. В группу входит зелёный цвет листьев, их запах, тень, шум ветра в ветвях и пр., и пр. Всё это вместе взятое образует как бы фокус лучей, идущих из сознания, постепенно наводимый на внешний объект и плохо или хорошо совпадающий с ним.
В дальнейшем усложнении психической жизни с воспоминаниями представлений происходит то же самое, что с воспоминаниями ощущений. Накопляясь, воспоминания представлений, или «образы представления», ассоциируются по самым разнообразным линиям, слагаются, противополагаются, образуют группы и в конце концов дают понятия.
Так из различных, испытанных в разное время (в группах) ощущений у ребёнка возникает представление дерева (этого дерева), а затем из образов представления разных деревьев образуется понятие дерева, то есть не этого дерева, а дерева вообще.
* * *
Образование понятий ведёт за собой образование слов и появление речи.
Начало речи может явиться на самой низкой [ступени] психической жизни, в период жизни ощущениями, и уже значительно усложниться в период жизни представлениями. Но, пока нет понятий, это не будет речь в настоящем значении этого слова.
На низших ступенях психической жизни известные ощущения могут выражаться известными звуками. Таким образом можно передавать общие впечатления страха, гнева, удовольствия. Эти звуки могут служить сигналами об опасности, призывным криком, просьбой, угрозой и т. п. Но много сказать ими нельзя.
В дальнейшем развитии речи, если слова или звуки выражают представления как у детей, то это значит, что данный звук или данное слово обозначает только этот данный предмет. Для каждого нового подобного предмета должен быть другой новый звук или новое слово. Если говорящий обозначает одним и тем же звуком или словом разные предметы, то это значит, что или по его мнению это всё один и тот же предмет, или он называет одинаково заведомо разные предметы. В обоих случаях его понять очень трудно. И такая речь не может служить образцом ясной речи. Например, если известным словом или звуком ребёнок назовёт дерево, имея в виду только это дерево, и совершенно не зная других деревьев, то новое дерево, которое он увидит, он назовёт другим словом, или будет думать, что [это] то же самое дерево. Речь, в которой «слова» соответствуют представлениям, состоит как бы из собственных имён, нарицательных имён в ней нет; при этом не только существительные, но и глаголы, и прилагательные, и наречия тоже имеют в ней характер «собственных имён», то есть приложимых только к данному действию, данному качеству, к данному свойству.
Появление слов общего значения в речи означает появление понятий в сознании.
Речь состоит из слов, каждое слово выражает понятие. Понятие и слово в сущности одно и то же; только одно (понятие), так сказать, внутренняя сторона, [а] другое (слово) — наружная. Или, как говорит д-р Р. Бекк (R. Bucke, автор книги «Cosmic Consciousness», о которой мне придётся много говорить дальше), — слово (т. е. понятие) есть алгебраический знак вещи.
«Тысячи раз было отмечено, — говорит Бекк, — что мозг мыслящего человека не превосходит по величине мозг не мыслящего человека, пропорционально тому, насколько умственная работа мыслителя превосходит умственную работу дикаря. Причина этого лежит в том, что мозгу Герберта Спенсера нужно было работать только немного больше, чем мозгу австралийского дикаря, по той причине, что Герберт Спенсер совершал свойственную ему и избранную им умственную работу при помощи знаков, заменявших понятия, тогда как дикарь совершает почти всю свою умственную работу при помощи громоздких представлений. Дикарь находится в положении астронома, делающего все свои вычисления при помощи арифметики; тогда как Спенсер находился в положении астронома, делающего свои вычисления при помощи алгебры. Первому придётся исписать цифрами много больших листов бумаги и совершить колоссальный труд для того, чтобы получить такие же результаты, какие второму дадут вычисления, которые можно сделать на маленьком конверте с очень небольшой сравнительно затратой умственного труда».
В нашей речи слова выражают понятия или идеи. Идеями называются понятия более широкие, не представляющие группового знака однородных представлений, а охватывающие группы разнородных представлений или даже группы понятий; таким образом, идея есть сложное или отвлечённое понятие.
Кроме простых ощущений органов чувств: цвета, звука, осязания, обоняния и вкуса, кроме простых эмоций удовольствия, неудовольствия, радости, страха, неожиданности, удивления, любопытства, смеха, гнева и многих других — в нашем сознании проходят ряды сложных ощущений и высших (сложных) эмоций: моральной, эстетической, религиозной. Содержание эмоциональных переживаний, даже самых простых, не говоря уже о сложных,
