Объясняя постмодернизм - Стивен Хикс
Контрпросвещение Руссо
Первая сильная фронтальная атака на Просвещение была инициирована Жан-Жаком Руссо (1712–1778). Во Франции XVIII века у Руссо была вполне заслуженная репутация хулигана от философии. В контексте интеллектуальной культуры Просвещения голос Руссо звучал пронзительным диссонансом. Он был поклонником спартанских ценностей – Спарты милитаристского и феодального коммунализма – и порицателем всего афинского – классических Афин торговли, космополитизма и высокого искусства.
Цивилизация коррумпирована до основания, считал Руссо, и не только репрессивная феодальная система Франции XVIII века с ее отсталой и паразитирующей аристократией, но и предложенная Просвещением альтернативная модель, восторгающаяся разумом, частной собственностью, наукой и искусствами. Какую бы главную черту Просвещения мы не назвали, Руссо был против нее.
В «Рассуждении о начале и основании неравенства между людьми» Руссо начал критику основания проекта Просвещения – разума. Просветители были правы в том, что разум – основа цивилизации. Однако рациональный прогресс цивилизации есть не более чем просто прогресс, так как прогресс цивилизации достигается ценой морали. Существует обратная связь между культурным и моральным развитием. Культура способствует учености, роскоши и изысканности, но ученость, роскошь и изысканность вызывают моральный упадок.
Корень нашего морального разложения есть разум – первородный грех человечества[128]. До того, как их разум был разбужен, люди были простыми существами, чаще всего живущими обособленно, с легкостью удовлетворяющими свои желания, собирая и используя то, что есть вокруг. Состояние счастья было идеалом: «Этот автор должен был бы сказать, что естественное состояние – это такое состояние, когда забота о нашем самосохранении менее всего вредит заботе других о самосохранении, и состояние это, следовательно, есть наиболее благоприятное для мира и наиболее подходящее для человеческого рода»[129].
Но благодаря одному необъяснимому несчастному случаю проснулся разум[130]; и как только он проснулся, он открыл ящик Пандоры, трансформируя человеческую природу настолько, что люди больше не могут вернуться к своему счастливому первородному состоянию. Пока философы провозглашали триумф разума в мире, Руссо хотел продемонстрировать, что «все его дальнейшее развитие представляет собою, по видимости, шаги к совершенствованию индивидуума, а на деле – к одряхлению рода»[131].
Как только пробудилась их способность рассуждать, люди осознали свое примитивное положение, и это их разочаровало. Поэтому они начали улучшать окружающую среду, и все эти преобразования достигли кульминации в агрикультурной и металлургической революциях. Несомненно, эти революции улучшили материальное благосостояние человечества, но это улучшение в конечном счете ослабило человеческий род: «…железо и хлеб – на взгляд философа – вот что цивилизовало людей и погубило человеческий род»[132]
Ущерб, нанесенный цивилизацией, имел много форм. В экономическом плане агрикультура и технологии создали излишек богатства. Излишек богатства, в свою очередь, породил потребность в праве личного владения[133]. Однако частная собственность сделала людей конкурентами и заставила их рассматривать друг друга как врагов.
В физическом отношении, по мере того как люди становились богаче, они пользовались большим комфортом и роскошью. Но эти комфорт и роскошь вызывали физическую деградацию. Они стали потреблять больше продуктов, особенно деликатесов, что не способствовало здоровому образу жизни. Они стали больше пользоваться инструментами и технологиями и потому стали физически менее сильными. Люди, которые когда-то были физически выносливыми, теперь нуждались в докторах и гаджетах[134].
В социальном отношении вместе с ростом роскоши просыпались эстетический вкус и любовь к прекрасному, а эти эталоны красоты изменили сексуальные привычки. То, что раньше было обыкновенным половым актом, стали связывать с любовью, а любовь беспорядочна, эксклюзивна и избирательна. Вместе с любовью проснулись ревность, зависть и соперничество[135] – еще больше чувств, которые разъединили людей.
Так, разум привел к развитию всех черт цивилизации: агрикультуры, технологии, частной собственности и эстетики, – и это сделало человечество нежным, ленивым и породило экономические и социальные конфликты между людьми[136].
Но история продолжала катиться по наклонной, так как постоянные социальные конфликты породили немногих победителей, взобравшихся на верх социальной лестницы, и много угнетенных побежденных внизу. Неравенство стало значительным и гибельным последствием цивилизации. Такое неравенство носит разрушительный характер, так как любое превосходство «заключается в различных привилегиях, которыми некоторые пользуются за счет других: как то, что они более богаты, более почитаемы, более могущественны, чем другие, или даже заставляют их себе повиноваться»[137].
Таким образом, цивилизация стала сценарием действий, при котором социальный выигрыш одних равен проигрышу других, где победители выигрывали и все больше наслаждались жизнью, а проигравшие страдали и все больше оставались позади.
Но патологии цивилизации стали еще хуже, так как разум, сделавший неравенство возможным, дал возможность более обеспеченным не заботится о несчастьях менее удачливых. Согласно Руссо, разум противоречит сочувствию: разум порождает цивилизацию, которая становится конечной причиной страданий жертв неравенства, и находит предлоги, чтобы игнорировать это страдание: «Разум порождает самолюбие, а размышление его укрепляет; именно размышление заставляет человека обратить свои мысли на самого себя, именно размышление отделяет человека от всего, что стесняет его и удручает. Философия изолирует человека; именно из-за нее говорит он втихомолку при виде страждущего: „Гибни, если хочешь, я в безопасности“»[138].
В современной цивилизации это становится больше, чем просто грехом безразличия. Руссо аргументирует, что, выиграв соревнование в цивилизованной жизни, победители становятся лично заинтересованными в сохранении существующей системы. Защитники цивилизации – особенно те, кто находится наверху цивилизационной лестницы и, следовательно, ограждены от худших из несчастий, – делают все возможное, чтобы превозносить достижения технологии, науки и искусства цивилизации. Но и сами достижения, и почет, которым они окружены, служат только для того, чтобы скрыть вред, наносимый цивилизацией. Предвосхищая Герберта Маркузе, Руссо написал в эссе «Рассуждения о науках и искусстве», которое сделало его знаменитым: «Государи всегда рады видеть, как среди их подданных распространяется вкус к приятным искусствам и к излишествам». Такие приобретенные людьми вкусы «суть цепи, которые они сами на себя возлагают».
«Науки, Литература и Искусства» не только не способствуют освобождению и возвышению человечества, но и «покрывают гирляндами цветов железные цепи, коими опутаны эти люди; подавляют в них чувство той исконной свободы, для которой они, казалось бы, рождены; заставляют их любить свое рабское состояние и превращают их в то, что называется цивилизованными народами»[139].
Здание цивилизации настолько прогнило, что никакие реформы невозможны. В противоположность умеренным либералам, которые хотели достичь благополучного общества мирным путем, Руссо призывал к революции: «Люди… без конца чинили его (государство), тогда как нужно было сначала расчистить место для постройки и убрать старые материалы, как это сделал Ликург в Спарте, чтобы затем уже воздвигнуть добротное здание»
