Энтони Гидденс - Социология

В 60-е годы число разводов в Британии возрастало ежегодно на 9 % и к концу десятилетия удвоилось. К 1972 году оно снова удвоилось, частично вследствие принятия Акта 1969 г., который сделал возможным формальное прекращение множества браков, уже давно к тому времени “умерших”. С 1980-го года число разводов в какой-то мере стабилизировалось, хотя и остается по-прежнему чрезвычайно высоким[349].

Развод оказывает все большее влияние на жизнь детей. Подсчитано, что около 40 % детей, родившихся в Соединенном Королевстве в 1970 году, до наступления зрелости в какой-то период своей жизни живут в семье с одним родителем. Но поскольку 75 % женщин и 83 % мужчин, получив развод, заключают повторный брак в течение трех лет, дети снова воспитываются в семье. В Британии только 2 % детей в возрасте моложе 14 лет живут сегодня с одним родителем.

Рис. 9. Рост числа разводов в Англии и Уэльсе в 1971–1985 годах с учетом числа детей и их возраста. Источник: Socialtrends. London, 1987. P. 51.

Показатели числа разводов, как правило, не являются прямыми индикаторами неудач в браке. С одной стороны, к разведенным не относят людей, которые живут отдельно, но формально не разведены. Более того, люди, несчастливые в браке, часто предпочитают оставаться вместе — потому что верят в святость брака, либо озабочены финансовыми и эмоциональными последствиями разрыва, либо хотят остаться вместе, чтобы создать детям “нормальную” семью.

Почему же развод становится все более распространенным? Можно привести несколько факторов. За исключением очень малой доли крайне богатых людей, брак сегодня перестал быть связью, имеющей целью передать собственность и свой статус другому поколению. По мере обретения женщинами экономической самостоятельности брак — все реже следствие необходимости экономического партнерства, как это было когда-то. Общий рост благосостояния приводит к тому, что в случае неудовлетворенности браком устроить свою собственную жизнь теперь значительно легче. Кроме того, разводы теперь уже не несут на себе позорного клейма, и в какой-то степени это их стимулирует. Еще един важный фактор — растущая тенденция оценивать брак в терминах уровня личностного удовлетворения, приносимого им. По всей вероятности, рост числа разводов связан не с глубоким разочарованием в браке как таковом, а с усиливающимся стремлением превратить его в полнокровный союз, приносящий удовлетворение.

Чрезвычайно трудно установить баланс между социальными преимуществами и социальными издержками высокого уровня разводов. Большая терпимость к разводам означает, что пары могут разорвать не удовлетворяющие их отношения, не подвергаясь социальному остракизму. С другой стороны, разрыв брачных отношений почти всегда влечет за собой стресс и может создать финансовые затруднения для партнеров.

Дайана Вагэн исследовала отношения партнеров во время развода[350]. Она провела серию интервью со 103 недавно расставшимися или разведенными парами (в основном из среднего класса) с целью обрисовать переходный период — от совместного проживания к раздельному. Понятие “разъединение” означает переход от длительных совместных интимных отношений к жизни поодиночке. Обнаружено, что во многих случаях периоду физического расставания предшествует социальное разобщение, когда по крайней мере у одного из партнеров появляется новый жизненный стиль, его начинают интересовать другие занятия, появляются новые друзья, к которым другой не имеет никакого отношения. Это влечет появление секретов друг от друга, в особенности, когда речь идет о любовных отношениях.

Согласно исследованию Вагэн, разъединение на первых порах не является преднамеренным. Один индивид — инициатор по терминологии Вагэн — менее удовлетворен существующими отношениями, чем другой, и создает независимую от брака “территорию”. Перед этим инициатор некоторое время безуспешно пытается изменить своего партнера, добиться взаимопонимания, развить общие интересы и так далее. Наступает момент, когда инициатор понимает, что попытка провалилась, отношения окончательно разрушены. С этого времени он или она оказываются во власти отрицания каких-либо отношений с партнером. Вагэн предполагает, что этот процесс противоположен “влюбленности” в начале отношений, когда индивид фокусировался на привлекательных сторонах другого, игнорируя то, что могло быть менее приемлемо.

Инициаторы, серьезно допускающие разрыв, обычно широко обсуждают свои проблемы с другими людьми, “обмениваясь мнениями”. Так, они сравнивают плюсы и минусы разрыва. Выживу ли я без поддержки? Как отреагируют друзья и родители? Пострадают ли дети? Будет ли у меня благополучно с финансами? Обдумав проблемы, некоторые еще раз предпринимают попытку заставить работать старые отношения. Для тех, кто твердо решил развестись, обсуждения и обдумывания облегчают разрыв, создавая уверенность в том, что делается это правильно. Большинство инициаторов убеждается, что ответственность за свое будущее — более важная вещь, чем обязательства перед бывшим партнером.

Разумеется, разъединение не всегда инициируется только одним партнером. Другая сторона также может решить, что отношения спасти нельзя. Иногда происходит смена ролей. Тот, кто раньше хотел спасти отношения, теперь стремится положить им конец, в то время как недавний инициатор хотел бы продолжить отношения.

Развод: переходные формы

Людям, решившим развестись, предстоит перенести значительные изменения в своем образе жизни и мировоззрении. Пол Боэннэн различает шесть взаимно перекрывающихся этапов развода[351]. Все они вызывают трудности и трения, влияют на самих участников развода, на их детей, родственников и знакомых:

1. Эмоциональный развод, выражающий саму суть разрушения брака — нарастание напряжения между партнерами, обычно ведущее к разрыву.

2. Легальный развод, включающий необходимые основания для окончания брака.

3. Экономический развод, связанный с разделом имущества и собственности.

4. Со-родительский развод, включающий вопросы, связанные с опекой над детьми и правом их навещать.

5. Коммуникативный развод, связанный с изменением дружеских и прочих социальных связей, ожидающим разведенных.

6. Психологический развод, когда индивид окончательно разрушает узы эмоциональной зависимости и оказывается перед лицом необходимости самостоятельной жизни.

Серия интервью, проведенных Робертом Вейссом в Соединенных Штатах с разведенными мужчинами и женщинами, дала возможность выявить “траекторию” адаптации партнеров[352]. Женщины больше, чем мужчины, страдают от развода в экономическом плане, но процесс психологической и социальной адаптации протекает сходно у обоих полов. В большинстве случаев, рассмотренных Вейссом, уважение и симпатия, испытываемые некогда партнерами по отношению друг к другу, исчезают незадолго до того, как пара расходится. Вместо них появляются враждебность и недоверие. В то же время чувство эмоциональной привязанности друг к другу сохраняется. Таким образом, даже если пара постоянно скандалила перед разрывом, обе стороны оказываются, по определению Вейсса, в состоянии дистресса расставания. Неожиданное отсутствие супруга создает чувство беспокойства и панику. В то же время небольшая часть разведенных испытывает противоположное состояние, некоторую эйфорию обретения свободы и права устраивать жизнь по своему усмотрению. Депрессия и эйфория иногда сменяют друг друга. По истечении времени эйфория и депрессия уступают место чувству одиночества. Люди чувствуют себя оторванными от уютных семейных миров, в которых, несмотря на все свои проблемы, проживают другие. Дружеские отношения также почти всегда меняются. Несмотря на то, что знакомые могут пытаться поддерживать отношения с обоими бывшими партнерами, постепенно они станут все больше общаться только с кем-то одним.

Влияние родительского развода на детей трудно оценить. Все зависит от того, насколько были сильны трения между родителями перед разрывом, каков возраст детей, есть ли у них братья и сестры, имеются ли бабушки и другие родственники, каковы их отношения с каждым из родителей, есть ли возможность часто видеть обоих родителей. Все эти и многие другие факторы могут влиять на процесс адаптации. Даже в том случае, когда родители, несчастливые в браке, продолжают жить вместе, дети могут испытывать напряжение; в случае же развода последствия для детей вдвойне тяжелы.

Исследования показывают, что в большинстве случаев дети испытывают значительное эмоциональное напряжение после развода родителей. Джудит Валлерстайн и Джоан Келли изучали детей из шестидесяти недавно разошедшихся пар в графстве Мэрии, Калифорния[353]. Они общались с детьми во время рассмотрения дела в суде, полтора года спустя и через пять лет. Почти все дети из 131 опрошенных испытывали острое эмоциональное беспокойство во время развода. Дети дошкольного возраста испытывали смущение и страх, иногда взваливая на себя вину за случившееся. Дети старшего возраста могли лучше понять мотивы своих родителей, но испытывали глубокое беспокойство за последствия развода и свое будущее; нередко у них появлялось острое чувство озлобленности. Однако в конце пятилетнего периода две трети детей чувствовали себя в домашней жизни и при общении с внешним миром по меньшей мере удовлетворительно. В то же время треть так и осталась неудовлетворенной своей жизнью, испытывая чувство потери и одиночества, даже в тех случаях, когда родители, с которыми эти дети жили, вступали в повторный брак. Трудно сказать, выиграли бы дети или нет, если бы их родители остались вместе. Все опрошенные были из районов проживания состоятельных белых, и неизвестно, насколько данные этого исследования применимы к более широким слоям населения. Необходимо также учесть, что обследовались семьи, которые сами обратились за помощью к консультантам. Эти семьи активно искали совета и, возможно, им было труднее (или легче!) пережить развод, нежели тем, кто не обращался. Во всяком случае, напрашивается вывод: дети выигрывают тогда, когда они продолжают регулярно общаться с обоими родителями, а не тогда, когда постоянно видят лишь одного.