Нейл Смелзер - Социология. Учебник

Нейл Смелзер

СОЦИОЛОГИЯ

Москва: Феникс, 1998

Предисловие научного редактора

Нейл Смелзер и его лекционный курс

Учебное пособие Нейла Смелзера выходит вторым изданием. Как объяснить такой успех Н. Смелзера у российского читателя? Будучи первым зарубежным учебником, переведенным на русский язык, он быстро завоевал популярность, в первую очередь, благодаря тому, что очень уж отличался от отечественных курсов и прежде всего в изложении теоретических проблем социологии. Но главное, видимо, в том, что Н. Смелзер — один из выдающихся социологов современности — десятки лет совмещает свою исследовательскую деятельность с преподавательской, он старается найти наиболее простые образы и аргументы, чтобы дать представление о дисциплине, которой студент решил себя посвятить. В то же время он стремится довести до студентов широкий объем накопленного в социологии знания, изложить историю ее становления, увлечь их пониманием гражданской миссии и необходимости профессии социолога для общества. Учебное пособие Н. Смелзера за десять последних лет выдержало в США три издания. Для американской практики с ее высокой конкуренцией — очень хорошая рекомендация качества лекционного курса.

Курс построен таким образом, что в изложение основных понятий и проблем автор вкрапливает исторические справки о классиках социологии. Это делается в тех разделах, в которые великие мыслители внесли наибольший вклад. Например, историческая справка об Эмиле Дюркгейме дана в главе, посвященной социальному контролю и девиациям. Э. Дюркгейм доказал, что теоретическая гипотеза, если она хорошо обоснована, может быть эмпирически проверена и в социальной науке. Он выдвинул предположение, что в странах с господством католицизма, где церковь — сильный инструмент социального контроля, самоубийств должно быть меньше в сравнении со странами протестантской культуры, ибо протестантизм утверждает индивидуальные отношения верующего с богом. Анализ статистики самоубийств убедительно подтвердил эту гипотезу. Достойное место находит автор курса и К. Марксу, естественно, в разделе о теории социальных изменений. Все макросоциологические теории Смелзер классифицирует на теории эволюционные и конфликтологические. Маркс — крупнейший мыслитель, обосновавший теорию революционных социальных изменений, прежде всего применительно к развитию капитализма. «Хотя его предсказание мировой пролетарской революции оказалось неверным, его вклад в социологическое знание — особенно в области социальных классов и социальных изменений — по- прежнему остается значительным», — заключает Н. Смелзер. И здесь он более объективен, нежели некоторые бывшие российские марксисты, которые еще недавно признавали Маркса единственным научным авторитетом в области социальной философии, а сегодня столь же решительно отказывают ему в каком бы то ни было доверии как социальному мыслителю.

Несомненное преимущество этого курса в том, что в нем содержится краткое изложение отшлифованного временем знания. Его автор не склонен к пространным отступлениям, рефлексии по поводу тех или иных концепций и подходов, которые еще не вошли в основной багаж науки. Это способ построения базисного учебного курса для студентов. Учебный курс Нейла Смелзера хорош еще тем, что он прекрасно логически организован, краток, содержит ключевые определения и формулировки основных выводов по всем разделам. Курс как бы содержит готовый конспект всех лекций: о классиках смотри исторические вставки, выводы по каждой главе — в конце глав, основные понятия — в терминологическом словаре. Берите книгу Смелзера, читайте выводы, определения, вспоминайте содержание разделов и — на экзамен! На мой взгляд, книга очень хороша для начинающих социологов. В дальнейшем они сами будут искать ответы на многие вопросы, обращаясь к дополнительной литературе, путем собственных исследований и размышлений.

И, наконец, несколько замечаний, которые я хочу сделать как редактор издания книги на русском языке.

При редактировании были произведены некоторые незначительные сокращения, касающиеся рассмотрения собственно американских социальных проблем. Во многих других случаях эти разделы даны петитом.

Надо иметь также в виду, что адресованный американским студентам учебник, в первую очередь, акцептирует вклад в развитие социологической теории социологов США. Иными словами, в этом аспекте книга не дает полного представления о современных исследованиях европейских социологов и ученых других стран. Естественно, это замечание не относится к классикам социологической теории. В основном тексте имена всех упоминаемых Н. Смелзером авторов даны в русской транскрипции, а список литературы — в оригинале, исходя из того, что владеющие английским языком смогут легко идентифицировать русское написание имени автора и оригинал в английской транскрипции.

У меня был большой соблазн снабдить иллюстративный материал примечаниями, относящимися к нашей российской действительности. Но, начав эту работу, я понял, что она не только непомерно объемна, но может в чем-то затрагивать и авторскую позицию. Иллюстрации теоретических положений в социологии нередко весьма заметно вплетаются в самую ткань анализа предмета. Скорее всего, решил я, надо дать студентам возможность самостоятельно поразмыслить, в какой мере те или иные частные теории и описываемые социальные тенденции могут служить пониманию и объяснению социальных процессов нашего общества. Естественно, что для этого потребуется знакомство с отечественной социологической литературой, а это, в свою очередь, станет стимулом для творческого освоения всего курса социологии.

Профессор В.А. ЯДОВ

Предисловие автора к русскому изданию

Появление на русском языке моего учебника для меня радость и большая честь. Это событие исполнено особого смысла как возможность общения с коллегами и студентами, изучающими социологию на русском языке. Но, кроме того, я приветствую перевод моей книги как еще одно подтверждение того, что идеи и перспективы нашей науки все больше становятся интернациональными в условиях, когда медленно и все-таки неминуемо исчезают политические и культурные барьеры на пути распространения общественных наук.

Эта книга — прямой перевод с английского без существенных изменений, и читатели заметят в ней определенные западные пристрастия. Большинство концепций и теорий, рассмотренных в книге, относятся к США. Нет смысла оправдываться: ведь автора сформировал Запад, и книга была написана прежде всего для студентов американских колледжей и университетов. Но пристрастие автора действительно создает некоторые ограничения, поскольку книге не достает сравнительного материала и проникновения в особенности российского общества. В то же время я прошу читателей проявить терпение и учесть два преимущества, которые, быть может, содержит книга для русских читателей. Эти страницы многое расскажут об американском обществе, свободное и объективное знание о котором десятилетиями оставалось для советских студентов недоступным. Еще важнее, я знаю, то обстоятельство, что многие мысли и методы исследования, о которых рассказано в книге, применимы ко всем обществам несмотря на их особую историю и социокультурные традиции. В связи с этим я приглашаю читателей в ходе чтения вести со мной диалог, критически оценивая применимость содержащихся в книге социологических теорий и принципов ко всем другим обществам вообще и к российскому в частности.

Эта книга выходит в то время, когда российское общество переживает период перемен — один из наиболее драматических в своей истории. Несомненно, историки теперь сотни лет будут рассматривать десятилетие после 1985 года как водораздел в российской истории, но мы пишем в середине этого периода и не можем точно предсказать, что принесет следующее десятилетие. Мы, однако, можем предположить, что ряд важных спорных проблем социологии, которые выявила советская и российская история за последние десятилетия, — это проблемы настолько существенные, что они заставляют нас коренным образом изменить самую структуру социологии. Среди этих спорных проблем я считаю наиболее важными следующие.

Исторический опыт Советского Союза окончательно показал непрочность власти государства. Советский эксперимент, быть может, — наиболее экстремальный во всем мире пример проникновения государства в общественные структуры. Многие из нас, считавших советский режим всего лишь альтернативным типом политической системы — и в большой мере так оно и было, — оказались захваченными врасплох, когда в определенный исторический момент он рухнул так быстро и полностью. Мы не знаем, каково будущее государственной власти в России; это, видимо, совершенно открытый вопрос. Но мы твердо знаем, что государство, даже такое всемогущее, как советское, не может существовать, если отсутствуют социальные условия, способные в достаточной мере обеспечить законность.