Ярослав Голованов - Дорога на космодром
Вернер фон БРАУН (1912-1977) – немецкий конструктор ракетной техники, создатель первой в мире военной баллистической ракеты ФАУ-2. Активно сотрудничал с гитлеровцами в годы второй мировой войны. После ее окончания В. Браун возглавил в США работы по созданию первого американского искусственного спутника Земли и мощных ракет «Юпитер» и «Сатурн». Автор многих трудов по космонавтике и ракетной технике.
В один прекрасный день, – с улыбкой сказал тогда Небель, – ракеты, подобные этой, вытеснят артиллерию и даже бомбардировщиков на свалку истории…
Как дорого заплатил он за это интервью…
Небель был опасен Брауну, потому что их милитаристские устремления совпадали: Небель хотел возглавить в Германии военную ракетную технику. Более опытный Герман Оберт был для Брауна противником куда менее серьезным. Его даже не требовалось объявлять евреем: он был румынским гражданином, следовательно – иностранцем, который не мог быть допущен к военным секретам.
Когда Оберт выразил желание принять участие в конструировании военной ракеты, он получил отказ сразу. Отказ продиктовал полковник Беккер из управления вооружений, друг семьи Браунов. Устранить опытнейшего Оберта со своего пути Брауну было совсем не трудно: Оберт любил газетную рекламу, шумиху, у всех свежа была в памяти история с фирмой «Уфа-фильм», следовательно, нет ничего проще доказать, что Оберт – «межпланетчик», человек несерьезный, для дела не нужный, а с учетом «иностранного происхождения» даже вредный.
Оберт, конечно, понимал, какое значение будут иметь ракеты в будущей войне. Еще в 1928 году он прочел в Вене лекцию, в которой напугал публику будущими атаками межконтинентальных ракет, начиненных взрывчаткой и отравляющими газами. Но в конце лекции Оберт заявил, что ракеты – оружие столь страшное, что ни одна страна не возьмет на себя ответственность применить его в будущей войне. Подобными выступлениями Оберт как бы самоустранялся от серьезных работ, позволяя Брауну занять место лидера.
Но Браун никогда не забывал Оберта. И когда в 1941 году он почувствовал, что заходит в тупик и что Оберт с его огромной научно-технической эрудицией может помочь ему, он привозит Оберта в свой секретный центр Пенемюнде с фальшивыми документами на имя Фрица Ханна. Оберт нужен Брауну прежде всего для разработки перспективных проектов. А когда дело дойдет до их реализации, Фрица Ханна без труда можно будет устранить как румынского подданного.
Браун поручает Оберту разработку двух – или трехступенчатой баллистической ракеты, которая могла бы долететь до Нью-Йорка. Оберт закончил расчеты в октябре 1941 года. Браун понимал: заинтересовать Гитлера бомбежкой Нью-Йорка сейчас, когда его армии стояли на подступах к Москве, будет трудно. Нужно выждать. Браун все правильно рассчитал: наступит время, и он положит на стол Гитлера чертежи трансатлантической ракеты. Он, а не Оберт!
Только в 1942 году бывший ученик разрешил учителю взглянуть на свое детище – баллистическую ракету Фау-2. Оберт сразу увидел многие изъяны конструкции. Заволновался, начал сочинять рекомендации. Ему сказали: «У нас нет больше времени для «улучшений». Больше Фау-2 Оберт не занимался. До конца войны он работает в Рейнсдорфе, потом его задерживают англичане, после войны он живет в Италии, Швейцарии, и наконец возвращается в ФРГ.
Я все думаю: а ведь Оберт, наверное, прав был, когда не принял меня в Мюнхене. О чем бы я спрашивал его? Действительно, все, что он мог бы рассказать мне, уже написано в книгах. Жизнь Оберта разломилась на две половины. В первой, до прихода Гитлера к власти, – поиск, новаторство, книги, идеи, опыт, в первой – работа, в первой – жизнь! Тогда, в первой половине своей жизни, стал он, молодой еще человек, «отцом немецкой ракетной техники». А что во второй? И понимает ли он, что трагический этот разлом – дело рук фашизма?
После гибели Валье и Тилинга на пути Брауна оставался еще Клаус Рид ель – третий учитель по Ракетенфлюгплаце. Ридель – чистый ариец, ни с кем из врагов рейха не «тактировался». А самое главное, Ридель быстро понял, куда дует ветер, и заявил о своей полной поддержке режима нацистов. Ридель входит в круг друзей Брауна, работает в Пенемюнде, ему доверяют. Но в отличие от Брауна, который не только никогда не спорил с эсэсовцами, но сам имел звание штурмбанфюрера СС, Ридель часто конфликтовал с людьми Гиммлера. И из-за этого между учителем и учеником постоянно возникали разногласия. Журналист из ГДР Юлиус Мадер, занимавшийся биографией Брауна, установил, что Ридель даже находился под следствием в конце 1943 или в начале 1944 года. В ночь с 20 на 21 марта 1944 года он был арестован и доставлен в гестапо города Штеттина. Со 2 апреля он уже не мог никуда выйти без специально приставленной к нему охраны. И неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не трагическая случайность: Клаус Ридель погибает в автомобильной катастрофе.
Но была ли это случайность? В 1952 году бывший административный директор испытательной базы Пенемюнде Вилли Генте показал под присягой, что, по его мнению, катастрофа была подстроена: сломавшаяся рулевая штанга была явно подпилена.
Немецкая школа ракетчиков-энтузиастов межпланетных полетов была уничтожена фашизмом. Наивно было бы винить в этом Вернера фон Брауна. По самой своей сути космический полет – вершинное достижение человеческого духа, главная, конечная цель которого – земное человеческое счастье, овладение силами природы на благо человека, – был несовместим с фашизмом и враждебен ему. Вернер фон Браун был очень талантливым инженером, хорошим организатором, энергичным человеком. Он написал много статей и много говорил о космическом будущем человечества. Но это было потом. А тогда, осенью 1933-го, он предал это космическое будущее. Он предал его в 1940-м, когда вступил в гитлеровскую национал-социалистскую партию, предал, когда стал штурмбанфюрером СС, предал, когда получил от Гитлера «Рыцарский крест к кресту за военные заслуги с мечами». И учителей своих, книги которых о межпланетных полетах с таким восторгом читал в отрочестве, он тоже предал тогда. Много лет спустя Вальтер Дорнбергер – шеф Брауна в управлении вооружений, а в дальнейшем неразлучный соратник и в Германии до 1945 года, и в США после 1945 года – признался в этом предательстве. «Мы хотели выйти наконец из области теорий, недоказанных утверждений и бесплодных фантазий. – рассказывал Дорнбергер в 1955 году корреспонденту западногерманского журнала «Дер Шпигель». – Мы были по горло сыты прожектерством в деле межпланетных полетов. Шестая цифра после запятой в расчетах траектории полета к Венере была для нас столь же безразлична, как и вопрос об отоплении и обеспечении воздухом кабины корабля для полета на Марс». А у Фридриха Цандера были красные от бессонницы глаза, когда он чертил эту кабину. А Вальтер Гоман годы жизни отдал этой шестой цифре после запятой в расчетах траектории полета к Венере. И если эти слова о «прожектерстве» не предательство идеи, то что же тогда считать предательством?
Работы над секретным проектом, условно обозначенным под грифом А-1, Вернер фон Браун начал в Куммерсдорфе с первых дней прихода к власти Гитлера, в конце 1933 года. А-1 означало Агрегат первый. Слово «агрегат» было выбрано для конспирации и усыпления вражеских разведок. Агрегат представлял собой жидкостную ракету, работающую на спирте и жидком кислороде, длиной чуть меньше полутора метров и стартовым весом в 150 килограммов. Конструкция была неудачной: слишком далеко от двигателя находился центр тяжести, что неминуемо должно было привести к кувырканию в полете, хотя и «предполагалось стабилизировать ее вращением головной части. В декабре 1934 года появился новый, доработанный вариант – А-2. Пуски этой ракеты на острове Боркум прошли успешно. Ракета поднялась на высоту 220 метров. Браун воодушевился. Дорнбергер сделал все от него зависящее, чтобы заинтересовать этими работами военных. Главнокомандующий сухопутными войсками генерал Фрич после знакомства с лабораториями Куммерсдорфа обещал свою поддержку. Теперь Брауну больше всего нужна была хорошо оснащенная база.
Много лет спустя он писал в мемуарах: «Рождественские дни 1935 года я провел в имении отца в Силезии. Однажды я мимоходом заметил, что ищу подходящее место для испытательной станции на побережье. Мать напомнила мне о Пенемюнде. Еще мой дед стрелял там диких уток. Я поехал посмотреть эту местность. Она понравилась мне с первого взгляда».
Не прошло и месяца после визита Фрича, как на совещании с участием высших военных было принято решение о создании «Армейской экспериментальной станции» в Пенемюнде. Так в двадцать четыре года Браун становится руководителем важнейшего направления военных разработок и хозяином большого научно-исследовательского и экспериментального центра. Скромная лаборатория в Куммерсдорфе с ее нищенским бюджетом и девятью десятками сотрудников по воле фюрера превращается в целый город на острове Узедом, строительство которого обошлось в 300 миллионов марок. Здесь работает 20 тысяч ученых, инженеров, конструкторов, техников и рабочих. На создание ракетного оружия в 1937-1940 годах Брауну выделяется 550 миллионов марок.
