186 суток на орбите (спросите у космонавта) - Тим Пик
Мой товарищ Джефф Уильямс предупредил меня, что первые 20 секунд торможения еще это только начало спектакля, а дальше будет тот еще толчок при раскрытии основного парашюта. Все, что я мог сделать, чтобы сосредоточиться во время раскрытия парашютов, – это сфокусироваться на маленьком секундомере передо мной. Внезапно тряска прекратилась, и я понял, что она длилась намного дольше запланированных двадцати секунд. Мне казалось, что я чувствую, как за стенками спускаемого аппарата на высокой скорости мчится воздух, но никакого сильного толчка я не ощутил.
Неуверенный в том, что главный парашют раскрылся, я посмотрел на Юрия, и он, как всегда невозмутимо, кивнул – мы были в безопасности. В общем, если выбирать самые острые ощущения, то определенно спуск намного выигрывает у взлета.
В: Кажется, что посадка корабля очень жесткая. У вас не было никаких травм после нее?
О: К счастью нет! Тим Копра шутил, что после посадки он провел первые десять секунд, похлопывая свое тело, проверяя, все ли в целости и сохранности. В посадке «Союза» нет ничего особенного – это примерно как небольшая автомобильная авария, которая только сбивает дыхание. Однако для того, чтобы космонавты не пострадали, в спускаемом аппарате предусмотрено несколько механизмов защиты. Самое главное – нужно затормозить капсулу, насколько это возможно. После того как главный парашют раскрыт, сбрасываются защитный тепловой экран и наружное оконное стекло. Это снижает вес и замедляет скорость до 22 км/ч. В это же время наши кресла переходят в приподнятое положение, что снижает нагрузку при ударе.
Отдельно скажу, что кресла, специально сделанные по форме тела, во время посадки становятся неотъемлемой частью нашей защиты. Кроме того, наши колени скрепляли специальные ремни, чтобы ноги не болтались и не произошло травм. За 15 минут до приземления, спускаясь под основным парашютом, мы проверили, нет ли в кабине незакрепленных предметов, которые могли бы взлететь в воздух при ударе о землю. У Юрия на запястье был высотометр, и мы могли вести приблизительный отсчет времени на последних 100 м перед посадкой. Прямо перед ударом мы приняли позу «скобки», скрестив руки на груди и крепко держа полетные карты. Нам сказали, что нужно выгнуть шею как можно глубже в сторону кресла, убедиться, что рты закрыты, а язык не находился между зубами. Самое неправильное – это смотреть в окно, потому что в этом случае шея находится в уязвимом положении.
Наконец, когда гамма-альтиметр (высотомер) капсулы показал, что мы находимся в 0,75 м над землей, был послан сигнал запуска двигателей мягкой посадки. Эти твердотопливные двигатели срабатывают непосредственно перед ударом, замедляя скорость примерно до 5 км/ч. Именно из-за этого видно столп пыли, когда «Союз» приземляется, а не из-за самой посадки. Хотя между срабатыванием посадочных двигателей и приземлением проходит всего лишь доля секунды, этого достаточно для смягчения удара. Космонавты все время шутят о двигателях «мягкой» (в кавычках) посадки, хотя на самом деле они защищают экипаж от возможных серьезных травм.
Когда трехтонная капсула падает на землю, она не подпрыгивает, как мячик, она врезается всей своей массой, оставляя небольшой кратер на поверхности. Первым делом капитан нажимает на кнопку отсоединения парашютов. Это предотвращает их надувание и возможное волочение капсулы по земле, что чревато травмами для экипажа. Однако лучше не отстегивать сразу все парашюты. Они могут понадобиться в том случае, если приземление происходит не по заданному курсу. Тогда парашют пригодится, чтобы сделать укрытие и ждать спасателей. В ноябре 2014 года, во время приземления моего товарища из ЕКА Алекса Герста, экипаж испытывал трудности с отсоединением парашютов, и капсулу довольно долго тащило по земле. Напарник Алекса из НАСА Рид Уайсмен потом сказал в интервью, что «путешествие по степи» было «самым ощутимым» событием во время возвращения из космоса!
А ВЫ ЗНАЛИ?
• В отчете за 2016[3] год было подчеркнуто, что 37,5 % членов американских экипажей получили в ходе приземления «Союза» травмы. В основном они были незначительные, и все последствия травм были устранены в течение трех месяцев после посадки. Но я подтверждаю, что посадка в «Союзе» событие не простое.
Мы приземлились со скоростью около 11 узлов, и этого было достаточно, чтобы наша капсула перевернулась при ударе. Но все обошлось без травм. Место посадки – в 148 км к юго-востоку от города Джезказган в Казахстане, почти в 500 км к востоку от того места, где началось наше путешествие. «Союз» развернуло таким образом, что я в капсуле находился выше, а Тим и Юрий были ниже меня. Пока мы ждали поисково-спасательную бригаду, которая должна была открыть люк, все, что я мог сделать за эти 10 минут, это попытался достать разлетевшиеся полетные карты и другие документы, которые оказались на головах моих товарищей… Гравитация – отстой!
В: Что делать, если что-то пойдет не так и вы приземлитесь не в том месте?
О: Хороший вопрос! Во время спуска действительно есть несколько моментов, когда все может пойти не так, и это добавляет сложности полету. Очень важно, чтобы предельно точно произошло деорбитальное сгорание главного двигателя: промедление на несколько секунд чревато отклонением от места посадки на сотни километров. Наихудший вариант – если фаза горения произойдет слишком быстро, в этом случает корабль развернется недостаточно для того, чтобы направить вектор движения в сторону Земли. Вопреки распространенному мнению, корабль не отскакивает от атмосферы, как плоский камень от поверхности пруда. Вместо этого он войдет в менее плотные слои под плоским углом и не сможет достаточно снизить скорость, чтобы сойти с орбиты без проблем. Вы просто полетите обратно в космос по эллиптической орбите и, вероятно, вернетесь на Землю через пару часов, но совершенно неконтролируемым и катастрофическим образом.
С другой стороны, если горение будет происходить слишком долго, есть риск вхождения в слои атмосферы под слишком острым углом. Возросшее сопротивление воздуха приведет к моментальному нагреву корабля, а чем это грозит, догадаться не сложно. Таким образом, космический корабль должен точно войти в свой «коридор» – тот узкий диапазон, который позволит без лишних проблем вернуться на Землю.
Возможна ситуация, когда сгорания главного двигателя не происходит и «Союз» не разделяется на три части. Ну что же, в таком случае у вас есть двигатель, есть какое-то количество топлива, кислорода, электроэнергии, пищи и воды – этого должно хватить, чтобы, пока вы летите,
