Вадим Эрлихман - Жанна д’Арк. Святая или грешница?
Но если Жанна и слышала о «пророчестве Мерлина», то в первую очередь на нее влияли загадочные голоса. Весной 1428 года, когда ей (по традиционной хронологии) исполнилось 16 лет, святые Екатерина и Маргарита снова явились к ней — на сей раз в виде туманных, но вполне различимых фигур. Они велели ей отправиться в Вокулёр и найти там капитана, начальника гарнизона, который должен помочь ей добраться до дофина Карла. Чуть позже голоса объявили, что она должна спасти Францию и короновать дофина в Реймсе.
Видение Жанны д'Арк. Художник Ж. Бастьен-Лепаж
Каждый, кто описывает историю Жанны, по-своему решает проблему голосов. Ортодоксальные католики без тени сомнения заявляют: это действительно были голоса святых, направляющие Деву на исполнение Божьей воли. Если верить этому (а многие верят), то получается, что Бог сознательно обрек чистую, святую девушку на плен и мучительную смерть. Правда, Он делал это со многими мучениками и даже с собственным Сыном, но почему нельзя было пойти более милосердным путем и внушить идеи долга и патриотизма королю Карлу и его полководцам? Второй вопрос к сторонникам католической версии — зачем Богу поддерживать французов в войне с англичанами, которые были такими же католиками, хоть и поступали часто отнюдь не по-христиански? И третий: почему Божью волю не распознала французская церковь, часть которой обрекла девушку на смерть, а другая часть ровно ничего не сделала для его спасения? Как бы то ни было, история, если она хочет остаться наукой, должна воздержаться от сверхъестественных объяснений, хотя в биографию Жанны они вторгаются особенно активно.
Вторую версию выдвинули обвинители Девы в Руане, утверждавшие, что голоса действительно были, но исходили они не от Бога, а от дьявола. Англичане верили в это еще во времена Шекспира, но во Франции эта идея по понятным причинам быстро утратила поддержку. Опровергать тут нечего, можно только добавить, что дьявол, как и Бог, вряд ли был заинтересован в скорейшей победе одной из сторон в обычной, пускай и Столетней войне. Напротив, враг рода человеческого должен был желать дальнейшего продолжения кровопролития, которое Дева всеми силами пыталась завершить, — как же можно считать ее орудием демонических сил?
Третья версия происхождения голосов раздается из уст историков от медицины. Не ограничиваясь оригинальной теорией о Жанне-гермафродите, они делают ее еще и сумасшедшей, утверждая, что в обстановке мрачных слухов и апокалиптических пророчеств рассудок девушки не выдержал, и она начала слышать голоса, «вытесненные» ее собственным сознанием и транслирующие пришедшие из глубин этого сознания мысли о ее великой миссии. Что тут сказать? История, особенно средневековая, действительно знает множество случаев как индивидуальной, так и массовой истерии, особенно у женщин. Следствием этого становились всевозможные охоты на ведьм, крестовые походы детей, кровавые преследования инородцев и иноверцев. Люди, охваченные истерией, резко меняли привычное поведение, теряя способность мыслить и действовать здраво. Для Жанны д’Арк это совершенно нехарактерно. Всю свою недолгую карьеру она провела, так сказать, в здравом уме и твердой памяти. Ее стратегические решения восхищали опытных полководцев, а ответы на суде ставили в тупик искушенных теологов. О каком безумии тут может идти речь? Несостоятельна и попытка объявить ее религиозной фанатичкой, а голоса сравнить с фантастическими видениями ересиархов и (страшно сказать) святых. Все предложения Жанны, даже объявляемые ей волей Господа, в конечном итоге диктовались здравым смыслом, пусть даже современники считали их безумными.
Есть и еще одна версия, изобретенная «альтернативщиками», — по их мнению, вся история с голосами была хитростью придворных, которые целенаправленно делали из Жанны спасительницу Франции. Согласно их теории, на самом деле крестьянка из Домреми была дочерью королевы Изабеллы Баварской (об этом будет сказано далее). Королеву оклеветали — на самом деле она не была ни распутной, ни безразличной к судьбе Франции, искренне желая возвести на трон своего сына Карла. Для этого то ли она сама, то ли кто-то из ее окружения разработали хитроумный план — спрятать принцессу в лотарингском медвежьем углу и много лет спустя внушить ей идею освобождения страны.
Этот сюжет, достойный индийского фильма, на полном серьезе рассматривается уже несколько веков. Знаменитый кардинал Мазарини записывал в дневник: «Вся история с Орлеанской Девой была всего лишь политической хитростью, изобретённой придворными Карла VII». А еще раньше папа-гуманист Пий II (Эней Сильвий Пикколомини), современник Жанны, писал в своих «Комментариях»: «Было ли сие дело рук божеских или человеческих? Затруднительно было бы для меня решать это. Иные мыслят, что коль скоро раскол воцарился между знатными людьми сего королевства ввиду успехов англичан… то некто среди них, мудрейший в отличие от прочих, замыслил сей выход, заключавшийся в том, чтобы допустить, будто эта Дева была ниспослана Господом, чтобы взять на себя верховенство в делах».
Как тогда, так и сегодня умудренные в интригах люди просто не могут допустить, что любое значительное политическое событие может случиться без кропотливой подготовки, само по себе, хотя исторический опыт показывает, что такое случалось много раз. Похоже, в случае с Жанной поклонники конспирологических версий тоже промахнулись — в условиях войны и фактического безвластия многолетняя комбинация по спасению страны посредством юной крестьянки выглядит еще большей фантастикой, чем самостоятельные действия этой самой крестьянки. Подумайте сами: заговорщики ждут 13 лет, прежде чем явиться к Жанне под видом «голосов», и еще три года терпеливо внушают ей нужную идею, попутно обучая правилам хорошего тона, верховой езде и владению мечом. По версии «альтернативщиков», этим занимались родственницы сеньора де Бурлемона — Жанна де Бофревиль и Агнесса де Жуанвиль, которые и взяли на себя роль святых Екатерины и Маргариты. Эта мысль делает из Жанны идиотку, не способную опознать двух дам, которых она много раз видела на церковной скамье в Грё.
Но даже если допустить, что девушка приняла инсценировку за чистую монету — почему она без всякого удивления приняла предписания голосов? По «альтернативной» версии, они открыли ей тайну ее королевского происхождения, но тогда тем более непонятно поведение Жанны, которая не возмутилась беспричинной ссылкой ее в глухомань, не потребовала своей доли семейного имущества и земель. В конце концов, не спросила, почему она должна в крайне несвойственной принцессам манере сражаться с оружием в руках за права своего брата, вместо того чтобы доверить это дело ему самому. Еще более странно, что на суде она ни словом не обмолвилась о своем родстве с королевой, хотя это могло спасти ее от казни. Правда, у «альтернативщиков» на это готов ответ: настоящую Жанну никто не казнил, из руанской тюрьмы она отправилась прямиком в объятия своей матери. Но в такой хэппи-энд трудно поверить любому, кто знаком с личностью Девы — честной, открытой, неспособной на ложь.
И все же… Если все версии происхождения голосов несостоятельны, остается еще одна, пятая, — и она-то как раз и уличает Жанну во лжи. Да, она искренне верила, что лгать грешно, но знала, что ложь во спасение иногда прощается — примеры этого есть и в Библии. Тем более если ложь бескорыстна и призвана спасти не одного человека, а целую страну. Можно предположить, что она так часто думала о том, как освободить Францию от англичан, что стала слышать свои мысли как бы со стороны. Нет ничего невозможного в том, что Жанна приписала их своим любимым святым и поверила, что они внушены ей самим Богом. Разве Господь не любит Францию так же, как она, разве Он не хочет ее спасения? В этом она стала убеждать других, хорошо зная, что только апелляция к высшим силам заставит их выполнить ее просьбу и доверить ей невозможное — руководство армией.
Впрочем, вначале внимания к ее словам не проявлял никто. Это стало ясно, когда она впервые явилась к капитану Роберу де Бодрикуру, на которого ей указали голоса. Попасть даже в Вокулёр, до которого было не больше 20 километров, оказалось не так-то просто — даже если она научилась ездить верхом, коня ей никто бы не дал. Конь в крестьянском хозяйстве был не меньшей ценностью, чем дочь, но и дочь было жалко отпускать в путь по лесу, где могли повстречаться и волки, и еще более опасные двуногие звери. Ей пришлось обратиться за помощью к дяде Дюрану Лаксару, жившему в соседней деревушке Бюрей-ле-Пти. Он был мужем тетки Жанны, носившей то же имя, и прожил достаточно долго, чтобы дать показания на оправдательном процессе. Жанна не раз навещала его, помогая ухаживать за детьми, поэтому он не увидел в ее визите ничего странного. В его доме она прогостила несколько дней и только потом попросила проводить ее в Вокулёр. Наверняка странная просьба удивила Лаксара, но добряк все же согласился помочь девушке и при этом ничего не говорить ее родителям.
