Андрей Пунин - Архитектура Петербурга середины XIX века
Строительная деятельность в Петербурге регулировалась рядом указов и постановлений, и прежде всего особым «Строительным уставом». Эти правительственные документы декларировали «поправление и постепенное введение надлежащей правильности в строениях всех частей города». Компетенцией административных органов, ведающих строительством, считалось «все, что относится не только к правильному наружному виду строений и к безопасному расположению их на дворах, но и к самому внутреннему, с надлежащею от огня осторожностью, устройству оных»[252].
Специальное постановление Государственного совета, «высочайше утвержденное» в 1844 году, лимитировало высоту вновь возводимых и надстраиваемых зданий. Высота карниза здания от земли не должна была превышать 11 сажен — 23,4 метра (т. е. высоты карниза Зимнего дворца). На узких улицах высота здания могла быть не более ширины улицы. На перекрестках улиц, имеющих разную ширину, разрешалось высоту угловых домов выбирать в соответствии с шириной более широкой улицы, «хотя бы высота сия превосходила ширину одной из улиц».
Строительными правилами предписывалось обязательное «рассмотрение проектов на все без изъятия общественные и партикулярные здания и другие постройки», с тем «чтобы каждое строение в красоте, приличии и правильности соответствовало общему для города предположению»[253]. Теоретически это положение продолжало градостроительную политику первой трети XIX века, но на практике оказывалось, что ансамблевый подход к решению архитектурных задач, свойственный эпохе классицизма, стал в середине XIX века сменяться иным, в котором все большее значение приобретала личная воля заказчика или архитектора.
Определенные изменения произошли и в системе административной апробации и утверждения архитектурных проектов.
В 1832 году было создано Главное управление путей сообщения и публичных зданий, которое соединило в себе руководство и дорожно-транспортным, и гражданским строительством в стране. «Комитет строений и гидравлических работ», учрежденный в 1816 году и рассматривавший проекты всех зданий в Петербурге, и Строительный комитет Министерства внутренних дел, осуществлявший контроль над строительством, в 1842 году влились в Главное управление путей сообщения и публичных зданий: с этого времени оно стало ведать всей строительной деятельностью в Петербурге, территория которого считалась «первым округом путей сообщения». Все проекты новых зданий в Петербурге рассматривались и утверждались в правлении «первого округа путей сообщения», во главе которого стояли инженеры-путейцы. Соединение в одном административном органе инженеров и архитекторов было велением времени: в середине XIX века заметно увеличивается объем строительства различных зданий и сооружений, связанных с нуждами промышленности, торговли и транспорта.
Проекты наиболее важных и ответственных построек подавались на «высочайшее утверждение» Николаю I. Он визировал проекты всех административных, общественных и культовых зданий, возводившихся в Петербурге, а также проекты дворцов, особняков и вилл членов императорской фамилии и царедворцев. Кроме того, на «высочайшее утверждение» полагалось представлять проекты фасадов доходных домов и особняков, которые собирались строить на центральных площадях и улицах Петербурга. В архитектуре, как и в других областях общественной жизни, страны, Николай I стремился ввести жесткую дисциплину. «Высочайше утвержденный» проект приобретал силу закона, и отступления от него строго наказывались.
Завершение ансамблей центральных площадей и улиц
Архитектурный облик центра русской столицы, сложившийся к концу первой трети XIX века, в итоге творческой деятельности нескольких поколений зодчих и строителей, приобрел ту гармоническую законченность и соразмерность, которые вызывали восторги современников и продолжают восхищать и в наши дни.
Ансамблевый характер застройки, столь ярко воплотившийся в деятельности петербургских зодчих эпохи классицизма, сохранялся, хотя и с не столь широким размахом, в творчестве ряда архитекторов следующего поколения. В 1840-1850-х годах в целостное созвездие ансамблей центра Петербурга, возникшее на протяжении XVIII века и в первой трети XIX века, были внесены некоторые дополнения.
В 1840-х годах был завершен ансамбль Дворцовой площади. Как уже говорилось, по проекту А. П. Брюллова в 1837–1843 годах на восточной ее стороне было возведено здание Штаба гвардейского корпуса. Главный фасад Штаба гвардии Брюллов спроектировал в формах классицизма, но в очень сдержанной, спокойной и несколько суховатой их трактовке. Он отказался от сильных архитектурных и скульптурных акцентов: постройка Брюллова, декорированная равномерно расставленными полуколоннами ионического ордера, воспринимается как своего рода аккомпанемент в той мощной архитектурной симфонии, которую разыгрывают в ансамбле площади его главные компоненты, созданные Ф.-Б. Растрелли, К. И. Росси и О. Монферраном.
В середине 1840-х годов здание Главного штаба было удлинено в сторону Невского проспекта: к нему присоединился угловой участок, который ранее занимало здание Вольного экономического общества. Архитектор И. Д. Черник возвел на этом участке новое здание, продолжившее постройку Росси к западу и соединившее ее с началом Невского проспекта. Черник стремился трактовать возведенное им здание как продолжение постройки Росси: он придал ему такую же высоту, так же разделил его на этажи и откровенно «цитировал» в оформлении фасадов некоторые мотивы здания Главного штаба — характерный ампирный антаблемент, завершающий фасад, и междуэтажную тягу, декорированную меандром. Наличники окон также решены в традициях позднего классицизма, но отличаются от наличников Росси: этим приемом Черник как бы отчленил свое произведение от постройки Росси, сохранив ее композицию, близкую к симметричной. Произведение Черника тактично дополнило ансамбль Дворцовой площади, и только его немасштабно крупные гранитные порталы свидетельствуют о начинающейся утрате того чувства пропорций, которым отличалось зодчество классицизма в период его расцвета.
В начале 1840-х годов частично изменился облик Малого Эрмитажа, построенного в 1760-1770-х годах архитектором Ю. М. Фельтеном (он расположен на улице Халтурина, рядом с Зимним дворцом). Архитектор В. П. Стасов надстроил над ним четвертый этаж и тем самым уравнял его по высоте с соседними зданиями, придав застройке квартала большую цельность.
Новые здания появились и вблизи Дворцовой площади.
На углу Зимней канавки и Миллионной улицы (ныне улица Халтурина) в 1839–1852 годах было возведено монументальное здание «Императорского музеума», спроектированное архитектором Л. Кленце (см. с. 170–172). Оно завершило ансамбль зданий Эрмитажа и в градостроительном отношении сыграло роль своего рода композиционной связки между ансамблем Дворцовой площади и застройкой Миллионной улицы.
Вскоре после завершения строительства «Императорского музеума», в первой половине 1850-х годов, на противоположном — восточном берегу Зимней канавки было построено новое здание казармы для 1-го батальона и офицеров лейб-гвардии Преображенского полка (см. с. 171). Одним своим фасадом оно выходит на Зимнюю канавку, другим — на бывшую Миллионную улицу. В корпусе со стороны Зимней канавки располагалась казарма для холостых «нижних чинов», в первом этаже — солдатская кухня и столовая; в восточном флигеле, с окнами во внутренний двор, — казарма для женатых «нижних чинов». Корпус, выходящий фасадом на Миллионную улицу, был занят квартирами офицеров, причем весь третий этаж занимала обширная квартира полкового командира из 11 комнат[254].
Фасады здания обработаны очень сдержанно: большие, редко расставленные окна окаймлены наличниками простого рисунка, стены расчленены тягами и завершаются массивным карнизом. Облик здания строг, по-военному подтянут, даже несколько суров: в мерном ритме окон, в суховатых, графичных линиях руста есть нечто, отчетливо созвучное назначению казармы.
Согласно архивным документам, постройку казармы осуществил в 1853–1857 годах архитектор В. П. Львов «по собственному проекту»[255].
В 1853 году, когда строительство казармы уже развернулось, возник замысел надстроить расположенный рядом с ней на Зимней канавке небольшой трехэтажный дом дворцового ведомства, примыкающий к Эрмитажному театру, построенному Дж. Кваренги в 1783–1787 годах. Разработка этого проекта была поручена А. И. Штакеншнейдеру[256]. В одном из вариантов Штакеншнейдер трактовал надстраиваемый дом как продолжение казармы, применив такую же компоновку фасада, в другом — придерживался мотивов классицизма конца XVIII века в духе Кваренги. Эти проекты остались нереализованными, но они интересны как иллюстрация градостроительных установок середины XIX века.
