Вадим Каргалов - Полководцы XVII в
7
После «Смутного времени» Россия в военном отношении была крайне ослаблена, причем речь идет не: только о прямых военных потерях, но и о разрушении той экономической базы, без которой невозможно создание боеспособной армии. Поместное землевладение оказалось разоренным, дворянам и «детям боярским» не на что было выходить на службу «людно и оружно». Городская экономика была подорвана, посадские люди не могли платить сполна государственное «тягло», средства на военные нужды отсутствовали. С большим трудом к началу тридцатых годов правительство сумело довести численность армии до ста тысяч человек, — такими были военные силы к концу прошлого столетия.
Но не следовало обольщаться столь впечатляющей цифрой, ведь речь шла о наступательной войне, о взятии такой сильной крепости, как Смоленск!
Военные историки считают, что лишь не более половины дворян и «детей боярских» были пригодны к полковой службе, остальные же выполняли городовую службу по обороне своих уездов. Стрельцы и городовые казаки несли в основном гарнизонную службу, были расселены по многочисленным городам. Активная часть армии, которую можно было бы вывести в поход, не превышала двадцати тысяч человек, из которых половина выставлялась ежегодно на «крымскую украину» — снимать полки с южной границы было опасно из-за постоянной угрозы крымских набегов.
Не удовлетворяли имеющиеся военные силы и с качественной стороны. Западноевропейские государства уже перешли к постоянным армиям, состоявшим из профессиональных воинов-наемников. Повышенные требования предъявлялись к обучению войск. Грозной боевой силой стала пехота, вооруженная огнестрельным оружием, умеющая воевать строем и маневрировать на поле боя.
Неправильным было бы считать, что русское правительство не видело эти тенденции в развитии военного искусства. Как уже упоминалось, еще в 1621 году подьячим Онисимом Михайловым был составлен «Устав ратных, пушечных и других дел, изысканный от многих мудрых и искусных людей». Военные историки, анализировавшие текст Устава, выявили знакомство Онисима Михайлова с трудами древнеримского инженера Витрувия, изобретателя пороха Варфоломея Шварца, составителя шкалы калибров артиллерии Георгия Гартмана, основателя баллистики Никколо Тарталья и других военных теоретиков. Он был осведомлен о различиях так называемого байернского, австрийского и нюрнбергского «веса» (калибра) каменных и железных ядер, о требованиях западноевропейских военных уставов. Широко использовались Онисимом Михайловым рукописные книги Пушкарского приказа. Из этого следует, что русская военная мысль соответствовала уровню своего времени, а трудности же были в ее практической реализации.
Возможность приступить к военной реформе появилась только во второй половине двадцатых годов XVII века, когда разрушения «Смутного времени» были в какой-то степени преодолены и развитие русской экономики создало необходимые материальные предпосылки. В это время правительство приняло решение о созданий солдатских, рейтарских и драгунских полков, обучении их иноземному строю. Не хватало оружия для солдат и рейтар — правительство начиная с 1627 года организует покупку оружия за границей: в Англии, Дании, Голландии, Швеции. Почти не было офицеров, которые могли бы обучать солдат, — правительство приглашает на русскую службу иностранцев. Тем не менее дело продвигалось медленно и трудно. Фактически к формированию первых двух солдатских полков приступили лишь в 1630 году.
В апреле 1630 года всем городовым воеводам были разосланы грамоты о наборе в солдатскую службу беспоместных «детей боярских», которые были бы «собою добры и молоды и в службу годились». Солдатам устанавливалось жалованье (пять рублей в год) и кормовые деньги (алтын в день), выдавались из казны пищаль, порох и свинец. Но «дети боярские» не торопились в солдатскую службу, к сентябрю их записалось всего шестьдесят человек: издавна повелось, что служба в «пешцах» была уделом «черных людей», служба в коннице считалась много почетней. Тогда правительство объявило о найме в полки казаков и иных «вольных охочих людей». Все они должны были быть в Москве «в ратном учении» у полковников-иностранцев. Начало постоянной армии было положено.
Собственными силами обойтись не удалось, и в январе 1631 года в Швецию отправился старший полковник Александр Лесли — нанимать «пять тысяч охочих солдат пеших». Потом туда же поехали стольник Племянников и подьячий Аристов — купить десять тысяч мушкетов с зарядами и пять тысяч шпаг. Если в Швеции не удастся нанять солдат и купить все необходимое оружие, посланникам велено было ехать дальше: в Данию, Англию и Голландию. В феврале за границу послали полковника «фан-Дама», чтобы нанять целый «регламент добрых и ученых солдат».
Показательно, что пушек за границей не покупали, посланники получили приказ только «нанять немецких мастеровых охочих людей к пушечному новому делу», да и то лишь четверых: кузнеца, станочника, колесника и мастера, который умел бы лить пушечные железные ядра. Все остальные мастера были на Пушечном дворе в Москве. Пушкарский приказ, возглавляемый боярином Михаилом Шеиным, полностью обеспечивал русскую армию «нарядом», в том числе и осадным, «стенобитным».
В 1632 году было сформировано еще четыре солдатских полка. Все шесть пехотных полков приняли участие в Смоленской войне 1632–1634 годов под командованием Михаила Шеина и других воевод. В том же году началось формирование рейтарского полка. Рейтары набирались из дворян, беспоместных и малопоместных «детей боярских» и «вольных людей». В рейтары дворяне и «дети боярские» шли охотнее.
Затем, уже в ходе войны, сформировали еще два солдатских и один драгунский полки. Драгуны могли вести бой и в конном, и в пешем строю, численность их была установлена в тысячу шестьсот человек при двенадцати малых пушках. Всего, таким образом, до войны и в ходе ее были сформированы десять полков нового строя, общей численностью до семнадцати тысяч человек. Накануне же войны всех «ратных людей» насчитывалось около шестидесяти семи тысяч человек. Правда, в походе на Смоленск из них смогло принять участие меньше половины.
Думается, небесполезно знать об организации и численности этих новых полков, потому что именно они составили ударную силу воеводы Михаила Шеина во время Смоленской войны.
Солдатский (пехотный) полк состоял из восьми рот по двести солдат в каждой, в том числе сто двадцать мушкетеров и восемьдесят копейщиков. Всего в полку насчитывалось тысяча шестьсот солдат. В так называемый командный состав роты входили: полковник, полковой большой поручик, майор, капитаны, поручики, сержанты, капралы, лекарь, подьячий (писарь), толмачи (переводчики), барабанщики. Рейтарский полк имел две тысячи ратных людей, двенадцать рот во главе с ротмистрами. Рейтары были хорошо вооружены, они получали из казны карабины, по два пистолета, латы и шашки.
Казалось бы, армия для похода на Смоленск создана сильная и неплохо вооруженная, способная к «стройному бою», чего всегда добивался прославленный воевода Михаил Скопин-Шуйский. Но следует учитывать и некоторые слабые стороны новых полков. Солдаты и рейтары не прошли достаточного военного обучения, особенно в тех полках, которые были созданы накануне и в ходе самой войны. Не было у них и опыта войны в линейном строю, по новой тактике. Среди офицеров было много иностранных наёмников, которым русские солдаты и воеводы не очень-то доверяли — воспоминания об их измене в сражении под Клушином были еще достаточно свежи. Роты, составленные целиком из наемников, не отличались высокий боевым духом: они больше думали о грабежах и военной добыче, чем об упорных сражениях. Линейная тактика явилась новинкой для русских воевод, ее трудно было увязать с привычными приемами боя дворянской конницы и пеших «даточных людей». Все эти недостатки только что сформированной армии должны были, конечно, серьезно осложнить руководство военными действиями. Так оно и получилось…
Срок Деулинского перемирия истекал 1 июня 1632 года, и именно к этому сроку правительство намеревалось завершить подготовку к войне с Польшей за Смоленск. Однако 20 апреля 1632 года неожиданно умер польский король Сигизмунд III, и русское правительство; решило использовать ситуацию межцарствия в Польше, чтобы решить исход войны быстрым ударом на Смоленск. Войско на «литовском рубеже» было уже сосредоточено. Еще в июне 1631 года царь Михаил Федорович «указал быть на своей государевой службе против литовских людей боярам и воеводам: князю Дмитрию Мамстрюковичу Черкасскому и Афанасию Михайловичу Лыкову». Но надо же было так некстати случиться, что именно в апреле 1632 года между воеводами начался местнический спор!
