А. Железный - Наш друг граммпластинка. Записки коллекционера
Припев:
До свиданья!Путь подытожили весь.До свиданья!Делать нам нечего здесь.До свиданья!Ждет меня город родной.На прощанье — до свиданья!Завтра мы уходим домой…
В послевоенные годы полька Яромира Вейводы "Шкода ласки" несколько раз выпускалась в нашей стране и на обычных, и на долгоиграющих пластинках под названиями "Полька" и "Люблю тебя".
Прошли годы. Словно в калейдоскопе менялась прихотливая эстрадная мода. Ярко вспыхивали и быстро сгорали без следа мелодии, имена, стили… Но все это время существовал некий "золотой фонд" эстрады, в который могли попасть только избранные, истинно талантливые произведения, которым не грозит забвение — печальный удел многих модных, но пустых шлягеров. К этому "золотому фонду" мировой эстрады относится, безусловно, и полька чешского композитора Яромира Вейводы "Skoda lasky".
Несколько лет назад в составе специализированной туристической группы я ездил в Чехословакию. У меня в кармане лежал адрес небольшого букинистического музыкального магазина на Мысликовской улице в Праге. По сведениям, полученным от друзей-коллекционеров, уже побывавших в том магазинчике, я знал, что в нем, наряду со старыми нотными изданиями часто продавались и граммофонные пластинки прошлых лет.
И вот, при первой же возможности я отправился на Мысликовскую. Уже издали можно было заметить на витрине магазина голубой патефон и стопку старых пластинок. А в самом магазине стоял большой ящик, в котором аккуратными рядами расположились граммофонные пластинки на 78 оборотов в минуту. Только коллекционеры знают, какое это удовольствие — рыться в старых пластинках. Всегда ждешь чего-то неожиданного, интересного. Так было и на этот раз: сразу попались пластинки оркестра Марека Вебера. Но самый приятный сюрприз — диск с серебристой этикеткой "Эста" с записью польки Вейводы в незнакомом мне исполнении оркестра "Гуртов коллектив 45" с участием Рудольфа Фиалы.
Через несколько дней нашу группу пригласили в кооператив Загорська Весь. После осмотра хозяйства мы побывали на устроенном в нашу честь банкете. Там мое внимание привлек местный самодеятельный оркестр, который в типично чешской манере исполнял вальсы и польки. Мне подумалось, что вот так, наверное, играл когда-то и збраславский оркестр Яромира Вейводы. И я не удержался, передал в оркестр записку с просьбой сыграть вейводовскую польку. Через несколько минут руководитель оркестра объявил: "По просьбе нашего советского гостя исполняем самую знаменитую, никогда не увядающую польку "Skoda tasky""!
Много раз я слышал это произведение в самых различных исполнениях и обработках, и всегда либо с пластинок, либо по радио. Но такого яркого, живого, искрометного — еще не приходилось. Музыканты в красочных национальных костюмах, жаркий блеск медных музыкальных инструментов, доверительная атмосфера дружеского общения… Незабываемый вечер, незабываемая мелодия!
Голос И. С. Гурко
Совсем недавно мне посчастливилось приобрести для коллекции партию довоенных патефонных пластинок. На одной из них, выпущенной Ленинградской фабрикой радиоизделий в качестве обменного фонда с покупателями, оказалась запись куплетов "Иметь в виду" и "Ростом мал" в исполнении И. С. Гурко. Мой более чем тридцатилетний коллекционерский стаж сразу подсказал мне, что эта пластинка относится, безусловно, к разряду очень редких.
Иван Степанович Гурко… Современным молодым ценителям эстрадного искусства это имя, быть может, известно не так хорошо, как людям старших поколений. Признаться, и мне не довелось бывать на спектаклях с участием знаменитого когда-то артиста, но по опубликованным в разные годы воспоминаниям видных деятелей советской эстрады я имел некоторое представление об этом интересном человеке.
Свои первые выступления в качестве профессионального исполнителя И. С. Гурко начал еще в конце прошлого века. В петербургском трактире "Стоп-сигнал", располагавшемся у самых Нарвских ворот, рабочие с Путиловского завода, отдыхающие там после тяжелого трудового дня, часто могли видеть выступления никому еще не известного паренька в косоворотке и лаптях. Аккомпанируя себе на балалайке, он исполнял сатирические куплеты на местные темы. Прошло совсем немного времени — и имя И. С. Гурко стало известно и популярно во всех городах России, куда только ни забрасывала его кочевая жизнь куплетиста-профессионала.
К чести артиста надо сказать, что его едкой и остроумной критике подвергались не только общественные недостатки бытового характера. Известно, например, его стихотворение, зло высмеивающее жестокого и самодовольного царского наместника в Польше генерала Гурко (однофамилец артиста), разъезжавшего в экипаже, запряженном четверкой лошадей. Стихотворение, прочитанное И. С. Гурко на концерте в городском саду, заканчивалось так:
И грустно мне глядеть на ту картину,Как четверо скотов везут одну скотину!
За это смелое сравнение артист был на другой же день арестован и выслан из Варшавы.
Особенно ярко расцвел талант И. С. Гурко после революции. Произошедшая поляризация общественных сил дала возможность художнику более точно направлять стрелы своих сатир во все то, что мешало становлению новой жизни: мещанство, стяжательство, головотяпство, бюрократию…
Творческий диапазон выразительных средств артиста был солиден — чтение фельетонов-монологов, декламация сатирических стихотворений, пение куплетов. Особенно он славился исполнением куплетов, чему немало способствовал его хорошо поставленный от природы голос, отчетливая, выразительная дикция. Популярность И. С. Гурко в 20-30-е годы была столь велика, что некоторые фразы из исполняемых им куплетов быстро и надолго становились крылатыми (например, "Спокойно, снимаю").
И вот неожиданно нашлась пластинка с записью голоса И. С. Гурко. По имеющимся на этикетке номерам разрешения Ленреперткома можно определить, что записи сделаны в 1940 году. С волнением ставлю пластинку на диск проигрывателя. Непродолжительное фортепианное вступление — и живой голос артиста начинает петь куплеты "Иметь в виду":
Пообещать с улыбкой вялой,Чертя рассеянно пером, —Для волокитчика, пожалуй,Это излюбленный прием.
Характерный тембр голоса, четкая дикция, плавная напевность сразу же овладевают вниманием. И при этом — удивительно гармоничное сочетание острой сатиры на бюрократов и волокитчиков с веселой, жизнерадостной шуткой.
На другой стороне пластинки записаны куплеты "Ростом мал", в которых артист подтрунивает над своим небольшим ростом, ставя себя в различные ситуации, например, в такую:
Мечтал я о большой карьере,Чуть было трагиком не стал.Сыграл я раз в одной премьере —И… больше в пьесах не играл.С галерки стали мне кричать:"Ты встань на стул, нам не видать!"Я много в жизни потерялИз-за того, что ростом мал.
Найденная пластинка служит лучшим подтверждением свидетельств очевидцев: Иван Степанович Гурко действительно был одним из самых талантливых советских эстрадных артистов и его огромная популярность нисколько мемуаристами не преувеличена.
Как-то незаметно из нашей эстрады исчезли куплетисты, рассказчики. Популярный когда-то жанр, по сути, забыт. Кажется, еще совсем недавно мы слушали выступления Набатова, Шурова и Рыкунина, Рудакова и Нечаева, Мирова и Новицкого, Тимошенко и Березина… А сейчас процветают лишь пародисты, без которых не обходится ни один эстрадный концерт. Вообще, в последние годы наблюдается явный спад разговорных жанров. Хазанов, Петросян, Жванецкий, Карцев и Ильченко — "последние из могикан". В сущности, современный эстрадный концерт состоит в основном из выступлений одних только исполнителей модных шлягеров да пародистов. Причиной столь явного обеднения эстрадной палитры, на мой взгляд, является все растущее стремление механизировать работу артиста, то есть записать и трижды переписать фонограмму будущего концерта с тем, чтобы потом на концерте легко и свободно "порхать" по сцене с бутафорским микрофоном. А так как работа рассказчика или конферансье не поддается подобной "механизации", то становится все меньше и меньше охотников выходить на сцену с живым словом для подлинного общения со зрителем — для этого необходим талант и настоящая творческая работа.
Хочется все же надеяться, что жанр, которому Иван Степанович Гурко отдал 60 лет своей творческой жизни, еще возродится и займет достойное место в советской эстраде.
"Хорошо, что мне шестнадцать лет!"
"Петер", "Маленькая мама", "Катерина". Названия этих кинофильмов мало что говорят нынешнему зрителю. Но назовите их тем людям, чья молодость пришлась на последнее предвоенное десятилетие, и вы увидите, как потеплеют их глаза. Франческа Гааль… Талантливая артистка, создавшая на экране образ наивной и обаятельной девушки. Имя это надолго осталось в нашей памяти. Не забылись и ее простые и мелодичные песенки.
